Дэн Патрик - Штормовой прилив [litres]

Посланница отпрянула.

– Вы обезумели.

Могу заверить, что это не так. Однако я не боюсь гибели.

– Вы хотите умереть. – Лицо де Вриз побледнело, она недоумённо нахмурилась. – Вы, похоже, просто с нетерпением ждёте своей кончины.

Для таких древних созданий, как я, в смерти нет ничего противоестественного. – Сребротуман отвернулся и занял место на носу баржи, желая, чтобы последняя часть пути закончилась как можно быстрее.

Банда разбойников засиделась до поздней ночи, восстанавливая силы после сражения каждый по-своему. Некоторые открыто выражали свои обиды на Империю и помышляли о мести, в то время как остальные предпочли промолчать. Стейнер полагал, что после недавней резни все они пытались оправдать этот поступок. Сам он остался в кругу мужчин возле амбара. Они развели огонь и притащили из караульной стулья. Нильс, найдя бочку медовухи, лишь добавил топлива к и без того воинственным настроениям.

– Эй, драконий наездник, на Владибогдане тоже так было? – почти закричал бандит, плеснув напиток в чашку Стейнеру, а затем и Эйнару.

В глазах Нильса плескалось безумие, а его не столько весёлая, сколько яростная улыбка заставила юношу занервничать.

– Началось восстание, и мне пришлось лететь в Циндерфел, чтобы продолжить сражение. – Стейнер отпил медовухи и глубоко вздохнул. – У меня не было времени на празднования.

Он перевёл взгляд на развалины зала, где так много солдат сгорело заживо. Теперь, когда угас огонь, брёвна излучали тёмно-красное свечение, а в воздухе витал запах обугленной плоти, который было тяжело вдыхать и ещё тяжелее осознавать.

– В чём дело? – спросил Эйнар, натянув капюшон украденного имперского плаща.

– Да так, детский вздор, – отмахнулся Стейнер, снова отпив из кружки.

– Брось, дружок, здесь нет ни одного мужчины, у кого в душе не живёт ребёнок. – Главарь оглянулся на банду. – Хотя мало кто признаёт это. Что тебя беспокоит?

– Думал, мы станем сражаться честно. Ну, знаешь, один на один. – Стейнер горько улыбнулся. – Думал, мы одолеем их храбростью и умением и… не знаю.

Какое-то время они молча смотрели на пылающие угли сожжённого зала и пили. Вскоре Нильс вновь обошёл двор, разливая медовуху и весело смеясь.

– Храбрость и умения редко помогают, особенно когда против полуголодных и необученных крестьян сражаются в полном снаряжении, – подметил Эйнар. – Да, бой был нечестным, но разве они вообще бывают честными?

– Я думал, что честь или воинская слава успокоят совесть, но…

– Ты хороший человек, Стейнер. – Одноглазый мужчина мягко положил руку ему на плечо. – Но я не уверен, что честь и Империя способны сосуществовать друг с другом.

Разбойники разделили съестные припасы из амбара, но Стейнер больше пил, чем ел, и вскоре перед глазами всё поплыло.

– Что станет с солдатом, которого я схватил? – спросил он немного громче, чем хотел бы.

Бандиты замолчали, а Нильс одарил юношу суровым взглядом, после чего неожиданно рассмеялся.

– Он теперь с нами! – Помощник главаря, пошатнувшись, шагнул вперёд и пьяно пробормотал: – Имперский солдатик станет разбойником, как мы!

Стейнер слишком устал, чтобы отвечать, но на лице его медленно расплылась улыбка. Хотя бы один человек не избежал расправы – какое облегчение!

Неожиданно из темноты появилась Кристофин, держа в руках факел, и приблизилась к юноше. Затем осторожно потянула его за рукав.

– Пойдём. Над караулкой есть комната с кроватью. Я не собираюсь спать на улице.

Стейнер последовал за ней, от усталости не в состоянии вымолвить ни слова.

– Ступай к даме сердца, любовничек! Драконий всадник! – закричал Нильс. – Богини с тобой!

Юноша отмахнулся, не оборачиваясь и не обращая внимания на грязные смешки.

– Прости за то, что я сказала раньше, – проронила Кристофин, ведя его наверх по узкой лестнице. Тени прыгали в свете факела, в воздухе витал запах сырости. – Я просто не хотела, чтобы ты пострадал.

Они оба знали, что под словом «пострадал» она подразумевала «умер».

Размер комнатушки с низеньким потолком не превышал шагов десяти. Внутри располагался камин, узкая койка и письменный стол без стула. Кристофин закрепила факел на стене и села на край стола, скрестив руки на животе.

– Значит, так выглядит война?

– Так выглядит убийство.

Сладость медовухи не могла заглушить горечи сожалений.

– Горящий зал со всеми этими людьми…

Факел вспыхнул и осветил дорожки от слёз на её щеках, яркие, точно серебряные шрамы. Она уставилась в пол ошарашенным, пустым взглядом.

– Я не ожидал… – признался Стейнер. – Хотя я сам не знаю, на что надеялся. Может, думал, что они сдадутся? Неужели я настолько наивный?

Кристофин устало улыбнулась.

– Вероятно, мы оба до этого дня были наивными.

Опустившись на колени возле камина, бывший узник Владибогдана принялся укладывать дрова. Было приятно выполнять столь знакомую задачу после долгой жизни под открытым небом. Он поджёг полена факелом и попытался не думать о криках объятых пламенем людей.

– Обнимешь меня? – спросила Кристофин, как только огонь разгорелся.

Стейнер тотчас приблизился, обвил руки вокруг её талии и уткнулся лбом в плечо.

– Прости…

– За что?

– За то, что я теперь убийца. Палач.

– Да разве это убийство, когда на тебя ведётся охота? И смерти на этом не кончатся, Стейнер. Их будет гораздо больше.

– Ты права. Нильс поговаривает о возвращении в Тристбир, чтобы перебить там солдат. Я вроде как должен быть доволен, что обещанное Кими восстание разгорается, но… – Выскользнув из объятий, Стейнер посмотрел на огонь.

– Думала, ты хотел этого. – Глаза Кристофин сузились в замешательстве.

– Говорить о чём-то и делать – это разные вещи. Может, это просто шок, но я думал, со временем станет легче, однако убийства даются мне всё тяжелее.

– Да, но иначе никак не разрушить Империю, – твёрдо возразила девушка. – Только так мы помешаем солдатам забирать детей из семей.

Стейнер завидовал её уверенности. С какой же лёгкостью она говорила о восстаниях!

– Я всего лишь кузнец из Циндерфела. Что я могу знать о бунтах или убийствах?

– Я бы сказала, что после Владибогдана и расправы над Шириновым ты знаешь чуть больше, чем думаешь.

– Но так нельзя! Нельзя заживо сжигать людей, пока те ужинают!

– Правильно это или нет, ты положил всему начало, Стейнер! – Они оба гневно смотрели друг на друга, бурлящие эмоции заполнили всё пространство комнаты, отчего та, казалось, уменьшилась в размерах.

– Я? – Он медленно покачал головой. – Ты, я бы сказал. Если бы ты не рассказала разбойникам о наших приключениях, мы бы уже были мертвы.