Екатерина Мекачима - За Северным ветром [litres]

Витенег позволил себе отдохнуть и осмотреться. Впереди, из бреши в стене, стекал мощный поток воды. Волна, обрушившаяся на столицу, была слишком громадной. Если кому-то и посчастливилось выжить во время крушения города, то участь утопленника могла его запросто настигнуть. Вдруг воздух разрезал нестерпимый рык, и Витенег заметил, как вместе с потоком из города вынесло каких-то людей. Прямо над брешью застыл трёхглавый ящер. У бывшего стражника перехватило дыхание: вблизи морской змей выглядел ещё ужаснее. Костяные короны, венчавшие его головы, плавно переходили в острые, как клинки, пластины хребтов. Змей протяжно взвыл, обнажив острые, в несколько рядов, зубы. Витенега бросило в дрожь. Этот монстр пробуждал леденящий, первобытный страх. Мужчина был уверен, что ящеру не составит труда спрыгнуть со стены в море за добычей.

– Помогите! – чей-то голос тонул в воде. Витенег, с трудом отведя от ящера взгляд, обернулся в сторону звавшего. Светловолосый юноша, захлёбываясь, не мог справиться с паникой. Сварогин тут же поплыл отроку на помощь. Витенег подхватил молодого человека под плечи, стараясь поднять его голову над водой. Но юноша, находясь во власти паники, не понимал, что происходит. Он отбивался руками, топил своего спасителя, кричал и сильно кашлял. Бывший страж Солнцеграда пытался вытянуть юношу на мель, туда, где можно будет достать ногами до дна, но у него не выходило. Витенег пытался освободиться от хватки юноши, но безуспешно. Тогда Витенег решился на отчаянный шаг: набрав воздуха, он вместе с юношей нырнул как можно глубже. Витенег сразу почувствовал, как хватка мальчика ослабла: он инстинктивно рвался к воздуху. Сварогин некоторое время удерживал его, а затем отпустил. Юноша всплыл, Витенег следом. Мужчина тут же подхватил отрока. Паника оставила юношу. Мальчик продолжал кашлять, опираясь на Витенега. Ящер на стене снова заревел и, сотрясая землю, вернулся в город. Витенег заметил в воде двоих мужчин, рыжего и чёрного, и позвал на помощь.

Агния, видя беспокойство в глазах Драгослава, положила руку на плечо князя.

– Не переживай. Остался только шаг, и ты будешь править Сваргореей.

Громкий всплеск заставил обоих вздрогнуть.

– Витенег! – воскликнула Агния и, подбежав к борту, посмотрела на море. По воде расходились круги. Везде плавал мусор и трупы. Спрыгнувшего человека не было видно.

– Наверное, он больше не увидит Света, – подойдя к волхве, проговорил Драгослав.

– У него на судьбе не было такого, – прошептала Агния, ища взглядом среди обломков Идры Витенега. – Он не мог умереть.

– А ты не можешь ошибаться? – спросил князь.

– Жизнь его, вернее два пути, я видела явно, – ответила волхва, продолжая искать беглеца. – И ни на одном из них не было сегодня смерти.

– Корабли готовы, – окликнул волхву и Драгослава подошедший к ним Ставер. – Я чувствую их.

Волхва продолжала вглядываться в море. Если Витенег и остался жив, он мог проплыть незамеченным за многочисленными обломками порта. Легкомысленной ошибкой было оставлять его на палубе. Агнии большого труда стоило отыскать бывшего стража среди жителей Солнцеграда, чтобы в итоге потерять. Неужели она истолковала видения неверно? Сейчас нет времени браться за чару: Морской Царь Горыч вот-вот разрушит город так, что от столицы ничего не останется. Волхва закрыла глаза и попыталась найти сварогина. Но вокруг было слишком много боли и страданий, крики умирающих людей затмевали разум, не давая сосредоточиться на мыслях Витенега.

– Буду надеяться, что я ошиблась, и он мёртв, – прошептала наконец Агния и, отвернувшись от моря, сказала: – Сходим на берег.

– Буду ждать вашего Слова, – поклонился Ставер.

Драгослав и Агния сели в бортовую лодку, и поморы её спустили. Когда лодочка причалила к остаткам пирса, волхва, обратившись ящерицей, забралась князю на плечо. Драгослав ступил на каменный пирс и свободно вздохнул. Он давно ждал, когда почва под ногами вновь будет твёрдой.

Князь проследовал к Вратам. Белокаменные створы, на которых по-прежнему сиял Краколист, непоколебимым монолитом высились над грудой камней, в которую превратились Рароги. Драгославу сделалось не по себе. Если Врата, как гласят легенды, действительно строили Боги, то их нерушимость говорит о незыблемой власти Богов. И подумалось Драгославу, что даже самые страшные поступки всегда совершаются с Их позволения, и всегда за каждым таким поступком будет следовать его естественный итог. Не наказание, а следствие. Эта горькая свобода и есть дар, преподнесённый Богами своим детям.

– Пора, – прошептала ящерица князю. Драгослав кивнул, отвернулся от Врат и встал лицом к морю.

Явление Полоза

Берес

Агния зашептала. Её песня лилась, сливаясь с миром и дрожа в свете ночного солнца. Когда Слово волхвы достигло моря, вода подхватила его и запела: из глубины вод слышался низкий, вибрирующий, едва различимый голос. Драгослав понял, что Агнии ответил сам Полоз. И вторя его Слову, ожили огненные паруса – ветрила задышали живым огнём. Князь почувствовал, как и из его груди рвётся песня. Он дал ей волю, и голоса Драгослава, Агнии и Полоза слились. Паруса разгорелись нестерпимым светом, будто засияли тысячи солнц, и стало светло как днём. Когда золотое сияние достигло своего апогея, из парусов сошли первые витязи. Их чешуйчатая броня горела и переливалась. Их золотые мечи вспыхивали искрами, а горящие щиты украшал Полозов треглав. Все, как один, прекрасные богатыри плавно спускались на воду и, поднимая искрящуюся пену, ровным строем маршировали к Солнцеграду. Чем ближе подходили воины к столице, тем осязаемее становились. Когда сияющие мужи, отрываясь от моря и поднимаясь в воздух, проходили сквозь стену Солнцеграда, казалось, будто взлетают обычные юноши, одетые в золотую броню. Только, в отличие от живых людей, глаза витязей светились белым огнём.

Когда последние витязи покинули корабли, паруса растаяли, как дым. Тускло светились серебром мачты. Песнь стихла, оставшись витать меж опустевших кораблей. Мелодичный страж, коварный и прекрасный, усыпит любого, кто дерзнёт покинуть разрушенный город.

Агния и Драгослав вернулись в лодку. Ящерица сбежала с плеча князя, устроилась на носу судёнышка и зашептала.

Следуя велению Слова Агнии, медленно, с гулкой дрожью, открывались монументальные створы Врат, изрыгая рвущийся на волю поток воды. Вода затмила каменный пирс, подхватила лодочку и, благодаря Слову Агнии, аккуратно, бережно подняла судёнышко своей силой. Когда волны опали, лодка, по велению волхвы, сама вплыла в столицу. Драгослав с замиранием сердца встал: от волнения князь не мог плыть сидя.