Екатерина Мекачима - За Северным ветром [litres]

Путники посовещались и согласились ждать тепла.

Белозёр и Гоенег сидели на лавке подле дома Гоенега. Высокий, крепкий охотник и тоненький старый рыбак. Мужчины долго смотрели на пробуждающуюся от зимнего сна природу. С тех пор, как их дети покинули деревню, Белозёр и Гоенег часто ходили друг к другу в гости. Не всегда даже говорили – посидят вдвоем, подумают и разойдутся. Иногда, бывало, и посудачат о насущном: об улове Белозёра или о добытых птицах. Когда же разговоры заходили о странниках, отправившихся на поиски Богов, у обоих замирали сердца. Белозёр говорил, что без Веслава опустело озеро, а Гоенег сокрушался, что без Василисы ему не так хорошо попадаются птицы, что без дочки он не метко стреляет. Но, опомнившись, старики уверяли друг друга, что их родные пилигримы вернутся.

Первое весеннее солнце выглянуло из-за туч и осветило покрывшийся ледяной коркой снег. Загорелись капли на сплетённых ветвях деревьев, что росли по другую сторону улицы.

– Веслав рассказал мне перед отъездом правду о себе, – вздохнул Белозёр, – да я говорил тебе об этом, – добавил рыбак. – Только вот прикипел я к царевичу за десять лет, будто к родному сыну, – признался он. – Боги же меня семьёй не наградили.

– Вернуться наши дети, – Гоенег положил на плечо Белозёру руку. – Ещё и свадьбу им потом сыграем!

– Услышали бы наши молитвы Боги, – улыбнулся Белозёр. – Судачат же в деревне: мол, отправились искать хорсгора, но ни к Перуновой охоте, ни к концу зимы не вернулись. А уже весна.

– Не слушай их пустые речи, – махнул рукой Гоенег, хотя ему самому от подобных разговоров тошно становилось. – Вон, Фросья-то наша своего Мухому ждёт, а женщины такие вещи лучше чуют, – Гоенег посмотрел на Белозёра. – Вернутся они, вернутся.

– Агнешка так же говорит, – согласился Белозёр. – Он говорит, что Василисе оберег особенный дал, – усмехнулся рыбак. – Вот мальчишка же!

– А что за оберег такой? – поинтересовался Гоенег.

– Агнешка сначала хвастался, что сам его из берёзы выстругал. Потом обмолвился, что встретил в лесу женщину, которая повелела ему передать оберег Василисе.

– И ты только сейчас мне об этом говоришь? – удивился Гоенег. – Что женщина из леса просила предать оберег моей дочери? Вдруг это Яга какая-то?!

Белозёр мягко улыбнулся, отчего от его глаз побежали солнечные морщинки.

– Агнеша чует хорошо, – заверил рыбак охотника. – Он сказал, что та женщина из светлых душ была, в шкуре медведя, пронзённой стрелой. – Он многозначительно посмотрел на охотника.

Гоенег ахнул и схватился за сердце.

– Что же ты молчал, друг… – прошептал он, смахивая навернувшиеся слёзы.

– Да мне Агнеша только вчера и признался, – ответил рыбак. – Потому к тебе сегодня и пришёл. Сказать, что и она нашу Василису защищает.

Престольная Царского Терема – большой помпезный зал с высоким сводом, распалубки которого были украшены барельефами треглава. Солнечный свет, преломляясь сквозь цветные стёкла мозаичных окон, освещал расписанные золотом стены. В центре престольного зала, на постаменте с лестницей, находился царский трон, за которым располагались капии Богов. Ближе к трону стоял капий Полоза с горящим подле него Небесным Огнём, через который Змий мог наблюдать за происходящим. Вдоль стен зала стояли стулья, обитые красным бархатом.

Великие князья и веденеи Сваргореи собрались на Царский Собор. Приглашены были не только князья Палаты, но и правители далёких княжеств. Присутствовали волхвы Великого и Сестринского Свагоборов. Драгослав восседал на троне вместе с Агнией. С ними была и царевна Злата. Агния не хотела, чтобы царь нарушал традиции народа и позволял царице присутствовать на государственных собраниях, но Драгослав не внял ей. Если служим Полозу вместе, если начали Полозов Род на земле, то и новые традиции начнем. Злате же править придётся, учиться пора. Маленькой царевне указ отца пришёлся не по душе: речи старых людей в багряных корзно казались Злате до ужаса скучными и неинтересными. Но с тех пор, как царевна ослушалась отца на праздник Долгой Ночи, Злата искренне старалась не нарушать своих слов и следовать велениям отца и матери. Такое поведение давалось царевне с трудом, как и спокойное сидение рядом с отцом на золотом троне. Царевна так утомилась, что, позабыв о приличиях, стала ковырять драгоценные камни в инкрустации трона.

После приветственной речи царя, после того, как Драгослав Великий обсудил с князьями государственные дела, в центр зала вышел Великий Волхв Миодраг. Высокий статный старец в белоснежном платье и серебряном обруче Великого Волхва. Взирал на людей он гордо и более походил на царя, нежели на покорного служителя Богов. Острый взгляд серых глаз, прямой нос и волевой подбородок. Волхв поклонился царю и его семье, а затем и остальным правителям Сваргореи.

– От душ всех волхвов вещаю вам, – Миодраг положил правую руку на сердце. – Поведаю я вам те слова, которые давно звучат в наших Свагоборах. Слова грустные, печальные. Говорю батюшке-царю и вам, благородным людям, – Великий Волхв глубоко вздохнул. – Уже давно не слышен глас Богов волхвам, – покачал головой Миодраг, но в этом его жесте не было сожаления. – Вы знаете, что Боги покинули землю в древние времена, во времена Эры Весны. Ушли их воплощения, голоса Богов были слышны в Огне Небесном. Но со временем умолкли и они. – По залу пронёсся утвердительный шёпот. – Покинули нас Боги. Золотой Век превратился в легенду, а люди погрязли в междоусобных раздорах, пока князей не объединил Светлогор. Не Боги нам помочь вернулись, нас к Свету человек привёл! – Миодраг поучающе вскинул руку. – Но не все Боги покинули Свет, – выждав, пока успокоятся люди, продолжил Великий Волхв. – В Свету остался Индрик, царь зверей, и Полоз, повелитель морей. Индрик остался из-за любви к своим детям – животным и духам леса. Индрика не чтят Сварога дети, а Царю Зверей нет дела до людей. А Полоза изгнали сами Боги, как и нас, родных детей. Боги нарушили свои же заповеди, когда не простили Полозу его поступка. Видимо, не простили Боги и нас, – последние слова Миодрага прозвучали в тишине. – Спустя много веков только Полоз вновь отозвался на наши речи, – проговорил Великий Волхв замершим людям. Присутствующие на Соборе волхвы согласно закивали головами. – Великий Полоз преподнёс нам дары за своё долгое молчание: Морских Витязей и Великого Горыча, Морского Царя. Теперь Сваргорея обладает силой, подобной Богам, и войны нам не страшны, – присутствующие вновь согласились. – Мы сильны как никогда благодаря Великому Полозу, единственному из Богов, не ушедшему в Светомир, – Миодраг поклонился, положив на сердце руку. Поклон Великого Волхва говорил о том, что он готов слушать ответы на свои речи.