Екатерина Мекачима - За Северным ветром [litres]

Через седмицу после того, как Драгослав провёл Великий Собор, Полоз вновь явился царю. Полоз явился Драгославу, когда царь пришёл почтить Змия в Великобожие Царского Святобора. Но Драгослав на этот раз не испугался своего Покровителя. Царь почтительно склонил перед Богом голову и опустился рядом с ним на ступени подле его капия.

Стоял удивительно мягкий вечер последней седмицы лютеня, и отблески огненных фонарей, окружающих Великобожие, играли на плотном снегу. Лёд искусственного озера, в центре которого на насыпном острове располагалось капище, был легонько припорошён снегом.

Драгослав посмотрел на Полоза.

– Что привело тебя на этот раз? – спокойно спросил царь. – Я сделал всё, как ты велел мне.

Полоз низко рассмеялся.

– Ты сделал гораздо больше, Наместник мой, – Змий покачал головой. – Теперь все дети Сварога идут за мной по доброй воле, – Бог улыбался. – О таком единодушии я не смел и мечтать!

– А разве не ты являлся людям во снах столько лет? Я лишь помог им узреть.

– Умно ты сделал моего волхва Миодрага Великим Волхвом, – пробасил Полоз. – Да и правишь ты умно. После того как воспоминания твоего Духа человека открылись тебе, ты укрепился в службе мне. Поэтому свой дар явлю тебе сейчас, перед походом на Блажен, – Полоз пристально посмотрел на Драгослава. От взгляда белёсых глаз царю вновь, против воли, стало не по себе. – Я не хочу, чтобы случайная стрела убила того, кто так верно служит мне. Я дарую тебе бессмертие, Драгослав, до того, как ты откроешь Врата, – царь с ужасом смотрел на своего повелителя. Такая щедрость строптивого Бога не сулила ничего хорошего. – Правильно, что ещё боишься меня, человек, – сказал Полоз, прищурившись. – А то я думал, что совсем привычен тебе стал, – хохотнул Змий. – Дара моего бояться надобно потому, что если перестанешь мне служить, твою жизнь я тут же заберу.

Полоз поднялся со ступеней капища и встал напротив Драгослава. Бог морей положил руку на голову своему Наместнику, закрыл глаза и зашептал. Драгослав никогда прежде не слышал такого шёпота, лютого и холодного. Даже Агния волхвовала иначе. Шёпот Змия был низким, перекатывающимся, звериным; он отзывался в душе и овевал дух ледяным холодом. Холод всё сгущался и сгущался, пока мир перед глазами Драгослава не померк. И в этой тьме Драгослав видел страшные создания Неяви: ужасные, терзающие его душу своими острыми когтями. Но они не разрывали душу царя на части – дети неявленного бережно, хохоча, опутывали его Дух своими словами, унося в пучину тьмы, туда, где будет вечно пребывать его душа, оплетённая дрожащим кружевом слов служителей Мора. Туда, где томится душа его жены, Агнии. Когда скорлупа слов навий затвердела, Драгослав ощутил, что будто пронзили его тело ледяные иглы, а грудь вспороли тысячи ножей. Истошный, нечеловеческий крик вырвался из уст владыки Солнцеграда, и пал он со ступеней, новоявленный…

– Кощей, – пробасил Полоз. – Кощей – значит, мой преданный слуга бессмертный. Над твоей жизнью отныне не властвуют поступки людей. Твой Дух не сможет погубить ни одно оружие людей. Только я теперь властен над тобою, властелин мира, мой преданный слуга.

Драгослав слышал слова своего Покровителя сквозь пелену жгучей боли. У царя не было сил даже посмотреть на Полоза. Драгослав лежал на снегу, но не чувствовал холода. Царь Сваргореи ничего не чувствовал, хотя память человека не покинула его. Свои деяния Драгослав видел будто со стороны, и теперь они не причиняли боли. Они были просто деяниями – и не более. Драгослав знал, что память больше не предаст его. Он знал, что всю вечность будет помнить время, когда был человеком. Но это время не его. Его время только грядёт. В новом времени будет он, прекрасная Агния и их дочка Злата. К ним чувств царь не потерял: они – ему подобны, души нового века.

Долго, до самой ночи правитель Солнцеграда лежал на снегу в ногах у деревянного капия Полоза. Когда Драгослав открыл глаза, Бога уже не было. Падал мягкий снег, тихо было в мире и спокойно. Царь медленно сел, отряхнул соболиную шубу и поправил сапоги. Неведомое доселе чувство истинной силы разливалось по стальным мышцам, дух будто бы окреп там, в своих неведомых цепях. Драгослав встал и спустился к искусственному озеру. На скованном льдом пирсе горели фонари, лёд священного водоёма был расчищен. Драгослав смёл лёгкий снег со льда и посмотрел на себя. Отражение на бликующем льду было туманно, но оно принадлежало человеку. Царь с облегчением вздохнул: он боялся того, что его облик уже не тот. И тут, будто по велению мыслей Драгослава, лёд сделался подобным зеркалу, и царь увидел в нём себя. Из озера смотрел на Драгослава прекрасный молодой человек с чёрными как смоль, волосами. Царь ахнул и взял рукой свои волосы: в них не было седины. Он вновь стал молодым. Невероятно. Немыслимо. Драгослав опустился на колени перед ледяным зеркалом – даже лёд слушался мыслей его, верного слуги Полоза. Заворожённый своим отражением, Драгослав провёл по щеке рукой: она была гладкой, будто царю было не более двадцати лет от роду. Таким же крепким ощущал царь и своё тело. Невольный испуг сменился спокойствием, спокойствие – улыбкой. Драгослав улыбался себе и, наконец, захохотал. Вот это Дар! Вот это Полоз! Драгославу больше не нужны его угрозы: могущество Полоза не знает границ. Если сварогины преданно Полозу послужат, в чём царь был уверен, Змий дарует бессмертие не только ему и Агнии. И тогда дети Богов смогут, наконец, стать равными своим родителям.

Отсмеявшись, Драгослав поднялся с колен, отряхнул от снега шубу и направился к Царскому Терему. Царские дружинники, которые ждали Драгослава подле выхода из Святой Рощи, замерли, увидев молодого царя. Воины во все глаза смотрели на чудо и от удивления не могли сказать и слова. Драгослав кивнул дружинникам и, расправив плечи, гордо произнёс:

– Молодость и силу даровал мне Полоз, – царь указал в сторону Великобожия, – за преданное служение. Ещё один Дар Богов! – поучительно вскинул руку он, увидев восхищение в глазах сварогинов. – Коли хорошо будем нашему Покровителю служить, многим Полоз такой Дар явит!

Воины почтительно поклонились царю и гордо сопровождали его до Терема. Люди, увидев молодого Драгослава, замирали. Царь останавливался и говорил придворным о Даре Полоза, и, когда царь явился в престольный зал, знатные князья и веденеи восхищённо чествовали его. Драгослав отправил слуг за своей женой и Златой. Дочка радовалась сильно – её отец стал таким красивым!

Драгослав думал, что Агния испугается того, что Полоз и его дух в скорлупу слов навий пленил. Но царица, увидев своего царя, только восхищённо ахнула. Агния посмотрела на Драгослава таким взором, которым никогда прежде на своего мужа не глядела.