Шелби Махёрин - Змей и голубка

– Что?!

– Следующий вопрос.

– Я… Лу, это же…

– Следующий вопрос. Пожалуйста.

Он все еще озабоченно хмурился, но все равно снова притянул меня к себе.

– Почему ты стала воровкой? – Теперь его голос был жестче, серьезнее, чем прежде. Я обвила Рида руками за пояс и крепко обняла.

– Чтобы сбежать от нее.

Он напрягся.

– Подробнее рассказывать ты не будешь, верно?

Я прижалась щекой к его груди и вздохнула.

– Нет.

– У тебя было тяжелое детство.

Я почти рассмеялась.

– Ничуть. На самом деле мать меня баловала. Давала все, чего только может желать маленькая девочка.

– Но она ведь пыталась убить тебя, – недоверчиво возразил он.

Когда я не ответила, Рид покачал головой, вздохнул и отступил. Мои руки безвольно повисли.

– Да уж, похоже, по меньшей мере в последние годы не жизнь у тебя была, а чертов ад. Хотелось бы мне когда-нибудь услышать эту историю.

– Рид! – Я шлепнула его по руке, тут же забыв о кровавых ритуалах и алтарях, и недоверчиво улыбнулась. Рид вдруг смутился. – Мне показалось, или ты только что выругался ?

– Если ты про «ад», то это вовсе не ругательство. – Он в упор не желал смотреть мне в глаза и вместо этого разглядывал стойки с костюмами за моей спиной. – Это просто место.

– Ну конечно. – Я направилась обратно к окну, чувствуя, как к губам подступает улыбка. – К слову о веселых местечках… Я хочу показать тебе еще один секрет.

Несколько минут спустя Рид рухнул на крышу, бледный и запыхавшийся, и зажмурился, только бы не видеть открытое небо. Я ткнула его локтем в ребра.

– Тут такой вид, а ты не смотришь!

Он сжал зубы, будто борясь с тошнотой.

– Дай мне минутку.

– Ты же понимаешь, как это иронично, да? Самый высокий мужчина в Цезарине боится высоты?

– Рад, что тебе весело.

Я приподняла ему веко и усмехнулась.

– Просто открой глаза. Ты не пожалеешь, обещаю.

Он стиснул зубы еще крепче, но неохотно распахнул глаза. И тут же распахнул еще шире, увидев бескрайний звездный простор, который раскинулся над нами.

Я обняла колени, прижав их к груди, и с тоской посмотрела на звезды.

– Красиво, правда?

Солей-и-Лун был самым высоким зданием в Цезарине, и только с него во всем городе можно было по-настоящему увидеть звезды. Выше дыма. Выше смрада. Целые небеса простирались над миром обсидианово-алмазной панорамой. Бесконечные. Вековечные.

Лишь в одном другом месте на свете был такой вид… но в Шато ноги моей больше не будет.

– Правда, – тихо согласился Рид.

Я вздохнула и обхватила себя покрепче, спасаясь от холода.

– Мне нравится верить, что в такие ночи Бог расписывает небо только для меня.

Он с недоверием посмотрел на меня, отведя взгляд от звезд.

– Ты веришь в Бога?

До чего же сложный вопрос.

Я положила подбородок на колени, все так же глядя наверх.

– Наверное.

Рид сел.

– Но ведь ты так редко ходишь на мессы. И… И празднуешь Йоль, а не Рождество.

Я пожала плечами и подняла кусочек жухлого листа, лежавшего в снегу. Он рассыпался у меня в пальцах.

– Я не говорила, что верю в вашего бога. Ваш бог ненавидит женщин. В его мире мы созданы в довесок, как нечто второсортное.

– Это неправда.

Я наконец повернулась к нему.

– Да неужели? Я читала вашу Библию. Разве я, как жена, не считаюсь твоей собственностью? Разве у тебя нет законного права поступать со мной как вздумается? – Я поморщилась, с горечью вспомнив слова Архиепископа. – Посадить меня под замок в каморку и больше никогда обо мне не вспоминать?

– Я никогда не считал тебя своей собственностью.

– Архиепископ – считает.

– Архиепископ… ошибается.

Я вскинула брови.

– Уж не обманывает ли меня слух? Неужели ты только что сказал дурное слово о своем дражайшем патриархе?

Рид досадливо взлохматил себе волосы.

– Просто… не надо, Лу. Пожалуйста. Несмотря на твое мнение о нем, он подарил мне все. Жизнь и цель в жизни. – Он засомневался и посмотрел мне в глаза с такой искренностью, что у меня дрогнуло сердце. – Он подарил мне тебя.

Я смахнула увядший лист прочь и обернулась к Риду. Посмотрела на него – внимательно, по-настоящему.

Рид искренне верил, что его цель – убивать ведьм. Он верил, что Архиепископ преподнес ему дар, что Архиепископ воплощает собой добро. Я потянулась и взяла Рида за руку.

– Архиепископ не дарил тебе меня, Рид. – Едва заметно улыбнувшись, я посмотрела в небо. – Это сделал он . Или она.

Воцарилось тяжелое молчание. Мы смотрели друг на друга.

– У меня для тебя подарок. – Он наклонился ближе, заглядывая мне прямо в душу. Я затаила дыхание, мечтая, чтобы наши губы соприкоснулись снова.

– Еще один? Еще ведь даже Йоль не настал.

– Я знаю. – Рид посмотрел на наши руки и провел по моему безымянному пальцу своим большим. – Это… это обручальное кольцо.

Я ахнула, когда он достал его из кармана пальто. В центре тонкого золотого колечка сверкал овальный перламутровый камень. Кольцо было явно очень старое, самое красивое из всех, которые я видела в жизни. Рид протянул его мне, и мое сердце забилось как безумное.

– Позволишь?

Я кивнула, и он снял с моего пальца перстень Анжелики и вместо него надел кольцо. Мгновение мы оба разглядывали его, затем Рид тяжело сглотнул.

– Оно принадлежало моей матери… по крайней мере, я так думаю. Когда меня нашли, я сжимал его в руке. – Он замялся, встретившись со мной взглядом. – Оно напоминает мне о море… И о тебе. Я уже много дней хотел тебе его подарить.

Я хотела сказать, что кольцо очень красивое, что мне очень приятно будет носить столь значимую для Рида вещь, словно частичку его самого, но слова застряли на языке.

Рид пристально смотрел на меня.

– Спасибо. – Я задыхалась от странного, нового чувства. – Мне… очень нравится.

И я не солгала. Я полюбила это кольцо с первого взгляда.

Но Рида я полюбила еще больше.

Он обнял меня за талию, и я прижалась к его груди, дрожа от осознания, которое на меня снизошло.

Я его полюбила.

Черт подери, я полюбила его.

Чем дольше я сидела вот так, тем больнее становилось дышать – от каждого вдоха меня бросало в дрожь и в жар. Я задыхалась от волнения – вот что со мной происходило. Нужно было взять себя в руки. Собраться с мыслями…

Рид мягко отвел мои волосы в сторону, и от этого легкого касания я чуть не лишилась чувств. Его губы коснулись изгиба моей шеи. Кровь зашумела у меня в ушах.

– «Не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя . – Рид медленно и мучительно гладил мою руку. Я уронила голову ему на плечо, закрыла глаза, а его губы продолжали блуждать по моей шее. – Куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить».