Рик Риордан - Тёмное пророчество [litres]

Грифоны уселись в гнезде и довольно кудахтали, переговариваясь. Не могу назвать себя грифоньей акушеркой, но, слава богам, Элоизе полет, кажется, не навредил.

Я повернулся к Мэг. Щеку жгло после удара. Гордость моя была растоптана, как Литиерс под лапами боевых страусов. И тем не менее я был весьма счастлив видеть мою юную подругу.

– Ты спасла меня. – После этого я добавил еще одно слово, которое каждому богу дается нелегко: – Спасибо.

Мэг схватила себя за локти. На ее средних пальцах блестели золотые кольца с серпом – символом ее матери Деметры. В полете я как сумел перевязал ее рану, но ноги у нее по-прежнему дрожали.

Я испугался, что она снова заплачет, но когда она посмотрела на меня, на лице у нее было обычное упрямое выражение, будто она собиралась спросить, чего это я делаю, раз так натужился, или приказать поиграть с ней в «Принцессу против дракона». (Она никогда не давала мне играть за принцессу.)

– Я сделала это не ради тебя, – сказала она.

Я попытался осмыслить эту чепуху:

– Тогда почему…

– Тот парень, – она помахала пальцами у лица, изображая шрамы Литиерса. – Он был злой.

– С этим не поспоришь.

– И те, кто привез меня из Нью-Йорка, – она поморщилась. – Марк. Вортигерн. Они рассказывали, что собираются делать в Индианаполисе, – она покачала головой. – Творить зло.

Я задумался, знает ли Мэг, что Марка и Вортигерна обезглавили после того, как она от них сбежала, но решил не упоминать об этом. Если Мэг станет интересно, она всегда может проверить их странички в «Фейсбуке».

Рядом с нами грифоны уютно устроились в гнезде, чтобы наконец-то отдохнуть. Они сунули головы под крылья и замурлыкали. Это было бы даже мило, если бы их мурлыканье не походило на звук цепной пилы.

– Мэг… – нерешительно начал я.

Казалось, что между нами возникла прозрачная стена, хотя и не понимал, кого и от кого она защищает. Мне хотелось так много сказать ей, но я не знал, с чего начать. Наконец я собрался с духом:

– Я попробую.

– Попробуешь что? – с опаской взглянула на меня Мэг.

– Рассказать тебе… что я чувствую. Расставить все по своим местам. Останови меня, если я скажу что-то не так, но, думаю, то, что мы все еще нужны друг другу, очевидно.

Она не ответила.

– Я ни в чем тебя не обвиняю, – продолжал я. – Да, ты бросила меня одного в роще Додоны, ты соврала о своем отчиме…

– Хватит.

Я замолчал, ожидая, что мне на голову свалится ее верный слуга карпос Персик и сорвет с меня скальп. Но этого не случилось.

– Я хочу сказать, – снова заговорил я, – что тебе через многое пришлось пройти, и я сожалею об этом. Все произошло не из-за тебя. Тебе не в чем себя винить. Нерон, этот изверг, играл с твоими чувствами, отравлял твои мысли…

– Хватит.

– Возможно, мне стоит спеть о своих чувствах.

– Хватит.

– Или рассказать, как со мной в прошлом случилось нечто подобное.

– Хватит.

– Может, небольшой рифф на укулеле?

– Хватит.

Правда, на этот раз я заметил, что уголки ее рта слегка дернулись в слабом подобии улыбки.

– Давай, по крайней мере, договоримся действовать заодно? – предложил я. – Местный император ищет нас обоих. Если мы его не остановим, он натворит еще много зла.

Мэг подтянула левое плечо к уху:

– Ладно.

В гнезде что-то тихонько зашуршало. Из-под сухой соломы выглянули зеленые побеги: видимо, настроение Мэг улучшилось.

Я вспомнил слова Клеандра из своего кошмара: «Вы должны были понимать, что она становится все сильнее». Мэг удалось найти меня в зоопарке. По ее воле плющ так разросся, что обрушил крышу. Она заставила бамбук поглотить отряд германцев. Она даже сумела телепортироваться от своих конвоиров в Дейтоне с помощью одуванчиков. Не каждый ребенок Деметры на такое способен.

Но иллюзий, что мы с Мэг сейчас возьмемся за ручки и, забыв обо всех проблемах, вприпрыжку побежим отсюда, я не строил. Рано или поздно ей придется снова столкнуться с Нероном. Он будет испытывать ее преданность, играть на ее страхе. Даже с помощью лучшей песни или гениального риффа я не в силах освободить ее от прошлого.

Мэг потерла нос:

– А здесь есть еда?

Только расслабившись, я понял, как сильно был напряжен. Если Мэг думает о еде, то мы на верном пути к нормальному положению вещей.

– Еда тут есть, – я понизил голос. – Имей в виду, она не так хороша, как семислойный соус-дип Салли Джексон, но хлеб, который печет Эмми, и домашний сыр вполне удобоваримы.

Позади меня раздался холодный голос:

– Я рада, что тебе понравилось.

Я обернулся.

У лестницы стояла Эмми, сверлившая меня острым, как когти грифона, взглядом:

– Внизу ждет госпожа Бритомартида. Она хочет с вами поговорить.

Богиня не сказала спасибо. Она не осыпала меня похвалами, не поцеловала и даже не одарила волшебной сетью. Бритомартида, не вставая из-за обеденного стола, просто махнула на свободные стулья:

– Садитесь.

Поверх сетчатого боди на ней было надето прозрачное черное платье. В этом наряде она напомнила мне Стиви Никс года эдак 1981-го. (Мы потрясающе исполняли дуэтом «Не терзай мне сердце» [18], хотя на обложке альбома про меня не написали ни слова!) Она закинула ноги в кожаных ботинках прямо на стол, словно находилась в собственном доме (и так оно и было), и пропустила свою темно-рыжую косу между пальцев.

Я проверил, нет ли под пружинами наших с Мэг стульев какой-нибудь бомбы, но без опытного взгляда Лео нельзя было быть уверенным наверняка. Надежду внушало только одно: Бритомартида была встревожена, даже слишком встревожена, чтобы развлекаться и играть в любимые игры. Я сел. К счастью, моя gloutos не взорвалась.

На столе стояло скромное угощение: очередной салат, хлеб и сыр. Я совсем забыл, что сейчас время обеда, но при виде еды в животе у меня заурчало. Я потянулся за хлебом. Эмми схватила его и передала Мэг.

– Аполлон, – очаровательно улыбнулась Эмми, – я не могу позволить тебе есть что-то удобоваримое . Но для тебя у нас полно салата.

Я уныло взглянул на миску с салатом-латуком и огурцами. Мэг схватила целый хлеб, оторвала от него кусок и принялась с удовольствием его жевать. Ну… насчет «жевать» … Мэг так набила рот, что неизвестно, удавалось ли ей соединить зубы.

Бритомартида переплела пальцы. Даже этот обычный жест напоминал о затейливо сплетенной ловушке.

– Эмми, – сказала она, – как там волшебница?

– Спокойно отдыхает, моя госпожа, – ответила Эмми. – Лео и Джозефина пошли ее проведать. А вот и они.

К столу приблизились Джозефина и Лео, который распростер руки, как статуя Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро.

– Можете успокоиться! – объявил он. – С Калипсо все хорошо!

Богиня сетей что-то буркнула себе под нос, словно новость ее не обрадовала.