Рик Риордан - Тайный оракул [litres]

В горле у меня как будто застрял остроугольный кусок льда. Никогда прежде мне не доводилось видеть это место снизу, но я знал, где мы находимся, – у омфалоса, пупа древнего мира.

– Ты дрожишь, – сказала Мэг.

Я попытался закрыть ей рот, но она тут же укусила мою ладонь и сердито рыкнула:

– Не трогай меня.

– Успокойся, пожалуйста. И не шуми.

– Почему?

– Потому что прямо над нами… – Голос у меня надломился. – Дельфы. Прорицалище оракула.

Нос у Мэг мелко задрожал, как у кролика.

– Невозможно.

– Возможно, – прошептал я. – И если это Дельфы, значит…

Вверху зашипело так громко, словно целый океан выплеснулся на сковородку и испарился в громадном паровом облаке. Выступ задрожал. Камешки дождем обрушились вниз. Нечто массивное соскользнуло сверху по расщелине, полностью закрыв собой отверстие. В нос ударил запах линяющей змеиной кожи.

– Пифон. – Мой голос прозвучал на октаву выше писка Мэг. – Он здесь.

Было ли мне когда-нибудь так же страшно?

Разве что когда Тифон метался в неистовстве по земле, разбрасывая встречавшихся на пути богов. Или когда Гея направила гигантов против обитателей Олимпа. А может, когда я случайно увидел в гимнасии обнаженного Ареса. Увидел и поседел на целых сто лет.

Но во всех тех случаях я был богом, а не жалким, слабым смертным, съежившимся от страха в темноте. Здесь мне оставалось только молить, чтобы старинный враг не почуял моего присутствия. Впервые за всю свою долгую, славную жизнь я хотел сделаться невидимым.

И почему только Лабиринт привел меня сюда?

Едва подумав об этом, я тут же укорил себя. Разумеется, он привел меня туда, куда мне меньше всего хотелось бы попасть. Остин ошибался насчет Лабиринта, который так и остался злом, творением, созданным, чтобы убивать. Разве что стал утонченнее.

Мэг как будто и не замечала нависшей над нами опасности. Не обращая внимания на бессмертного монстра в сотне футов над головой, девчонка думала только о цели нашего предприятия. Толкнув меня локтем в бок, она указала на золотое яблоко, призывно мерцающее с узенького карниза на противоположной стене.

Кто положил его туда? Харли? Но как? Этого я не мог представить. Скорее всего, мальчишка просто разбросал золотые яблоки по разным коридорам, рассчитывая, что они сами найдут наиболее опасные места.

– Прыгнуть – раз плюнуть, – прошептала Мэг.

Я бросил на нее взгляд, который в иных обстоятельствах обратил бы ее в пепел.

– Слишком опасно.

– Яблоко, – прошипела она.

– Чудовище, – прошипел в ответ я.

– Раз.

– Нет!

– Два!

– Нет!

– Три! – И она прыгнула.

А значит, прыгнул и я. Мы даже попали на выступ, вызвав при этом небольшой камнепад. От падения в пропасть, где нас ждала верная смерть, спасла лишь моя врожденная координация и грация.

Мэг схватила яблоко.

Вверху заворочался Пифон.

– Кто идет?

Этот голос… О боги, я помнил этот голос, глубокий, хриплый, словно обладатель его дышал не воздухом, а ксеноном. Вообще-то, так оно и было. В производстве разных нездоровых газов немалая доля приходилась на его счет.

Он снова зашевелился, обрушив в расщелину очередную порцию мусора.

Я замер, прижавшись к холодной каменной стене. Барабанные перепонки вздрагивали от каждого удара сердца. Вот бы еще Мэг перестала дышать да стразы на ее очках не поблескивали в полумраке так ярко.

Пифон услышал нас. Я молил всех богов, чтобы чудовище не придало шуму значения. Убить нас оно могло одним лишь выдохом в расщелину. Спасения от ядовитой отрыжки не было – слишком мало расстояние.

И тут из пещеры вверху донесся еще один голос, тоненький, почти человеческий:

– Привет, мой пресмыкающийся друг.

Слезы облегчения едва не пролились из моих глаз. Я не знал, кто этот пришелец и почему он в столь дерзкой манере объявляет монстру о своем прибытии, но всегда приветствовал благородные порывы смертных, жертвовавших собой ради моего спасения. Оказывается, учтивость еще жива!

От грубого смеха Пифона у меня застучали зубы.

– Ну и ну! А я-то думал, когда же наведаетесь, месье Зверь.

– Не называй меня так, – сердито бросил незнакомец. – И ездить стало намного легче после того, как Лабиринт снова вошел в строй.

– Рад слышать, – сухим, как базальт, тоном ответил Пифон.

Приглушенный тоннами змеиной плоти, голос неведомого гостя звучал спокойно и не выдавал ни малейшего волнения, неизменно охватывавшего меня при разговоре с Пифоном. Само имя, Зверь, я где-то слышал, но, как обычно, человеческая память в очередной раз доказала свою слабость.

Если бы я только сумел удержать хотя бы самую важную информацию! Я мог бы рассказать вам, что подавали на десерт на первом моем ужине с царем Миносом. (Пряник.) Я мог бы рассказать, какого цвета были хитоны на сыновьях Ниобы, когда я убил их. (Весьма непритязательного оранжевого.) Но я не мог вспомнить такую важную мелочь, как был ли Зверь борцом, кинозвездой или политиком. А может, всем этим сразу?

Рядом со мной, с мерцающим в руке золотым яблоком, окаменела Мэг. Глаза ее расширились от страха. Если бы я не знал девчонку так хорошо, то решил бы, что голос незнакомца напугал ее даже сильнее, чем само чудовище.

– Итак, Пифон, – продолжал пришелец, – какими пророчествами ты поделишься со мной?

– Всему свой час… мой господин.

Последние слова были произнесены с усмешкой, распознать которую смог бы, наверно, не каждый. Не считая меня, немногим довелось стать объектом сарказма Пифона и остаться затем в живых.

– Мне мало одних лишь уверений, – сказал незнакомец. – Прежде чем продолжить, нам нужно взять под контроль всех оракулов.

Всех оракулов . От этих слов меня качнуло, и я лишь чудом удержался на выступе.

– Всему свое время, – повторил Пифон. – Как и было уговорено. Если мы продвинулись так далеко, то не благодаря ли выдержке? Ты остался в стороне, когда титаны штурмовали Нью-Йорк. Я не выступил на войну с гигантами Геи. Мы оба понимаем, что время для победы еще не пришло. Тебе нужно потерпеть еще немного.

– Не поучай меня, змей. Пока ты спал, я построил империю. Я потратил столетия…

– Да, да. – Монстр вздохнул, и по каменной стене прошла дрожь. – И если ты когда-нибудь захочешь вывести свою империю из тени, тебе придется для начала выполнить свою часть сделки. Когда ты уничтожишь Аполлона?

Я стиснул зубы, сдерживая вопль. То, что они говорили обо мне, не должно было меня удивлять. Тысячелетиями все только обо мне и говорили. Такая интересная тема – как тут удержаться. Но эти двое задумали уничтожить меня – и это мне не нравилось.