Рик Риордан - Горящий Лабиринт [litres]

Хорошо хоть, Гроувер согласился сесть за руль. Ветер сменился на южный, поэтому в Моронго-Вэлли стоял запах дыма от пожаров, а пробки стали еще больше, чем раньше. Предвечернее солнце злобным оком проглядывало сквозь красную дымку.

Я боялся, что, если Калигула станет новым богом солнца, светило навсегда приобретет столь мрачный вид… но нет, об этом нельзя было даже думать.

Если Калигула завладеет солнечной колесницей, трудно даже представить, как он ее изуродует: заставит габаритные огни мигать под музыку, добавит подсветку под колеса, а гудок заменит проигрышем из песни «Лоурайдер» [58]. Такую дикость нельзя допустить!

Мы с Крестом сидели сзади, и я старался научить его основным аккордам на укулеле. Несмотря на размер рук, он схватывал все на лету, но основы ему быстро наскучили, и он требовал чего-нибудь поинтереснее.

– Покажи еще раз аккорд с задержанием на кварте, – сказал он. – Мне понравилось.

Естественно, ему нравились самые сложные аккорды.

– Нужно купить тебе большую гитару, – снова попытался убедить его я. – Или даже лютню.

– Ты играешь на укулеле, – ответил он. – Значит, и я буду играть на укулеле.

Ну почему мне в спутники вечно попадаются такие упрямцы! Может, всё дело в том, что я милый и со мной приятно общаться? Не знаю, не знаю.

Когда Крест был сосредоточен, он почему-то напоминал мне Мэг: такое юное, но такое напряженное и серьезное лицо, будто судьба мира решится в тот момент, когда прозвучат верные аккорды, будут посажены именно эти семена, именно этот мешок с мусором полетит в рожу конкретному уличному хулигану.

Неизвестно, почему из-за этого сходства я проникся к Кресту симпатией, но я вдруг осознал, как много он потерял за прошедшие сутки: работу, дядю, да и жизни он едва не лишился. И скольким он рисковал, отправившись с нами.

– Я так и не сказал, что мне жаль, – начал было я. – Я о том, что стало с твоим дядей Амаксом.

Крест понюхал гриф укулеле:

– А с чего бы тебе о нем жалеть? И мне тоже?

– Ну… вежливость требует извиниться… если случается убить чьих-то родственников.

– Он мне никогда не нравился, – сказал Крест. – Мама отправила меня к нему, сказала, что он сделает из меня настоящего воина-пандоса. – Он попытался воспроизвести нужный звук, но по ошибке сыграл уменьшенный септаккорд. И, судя по виду, остался собой доволен. – Я не хочу быть воином. Вот ты чем занимаешься?

– Ну, я бог музыки.

– Значит, и я им буду. Богом музыки.

Мэг, оглянувшись на нас, ухмыльнулась.

Я выдавил из себя одобрительную улыбку, надеясь в душе, что Крест не захочет содрать с меня кожу и поглотить мой дух. А то желающих хватает.

– Что ж, для начала давай научим тебя этим аккордам.

Наш путь шел севернее Лос-Анджелеса, через Сан-Бернардино и Пасадену. Я засмотрелся на холмы, где стояла школа «Эдгартон». Что будут делать учителя, обнаружив, что Джейсон Грейс пропал, а школьный фургон припаркован на побережье Санта-Барбары? Я вспомнил макет Храмовой горы на столе Джейсона, тетради с набросками на полке. Судя по тому, как шли дела, жить мне оставалось недолго, так что сдержать обещание и отвезти его работы в оба лагеря мне, скорее всего, было не суждено. При мысли, что я снова его подведу, мне стало хуже, чем от соль-бемольного минорного секст-аккорда Креста.

Наконец Крест велел Гроуверу свернуть с магистрали Интерстейт-5 на юг и направиться к городу. Съехав на Кристал-Спрингс-Драйв, мы оказались в Парке Гриффита с чудесными извилистыми дорогами, холмистыми полями для гольфа и густыми зарослями эвкалиптов.

– Дальше, – сказал Крест. – Второй поворот направо. И на холм.

Перед нами оказалась гравийная дорога – служебный проезд, слишком узкий для «Мерседеса XLS».

– Нам надо наверх. – Крест указал на лесок. – Дальше пешком.

Гроувер остановил машину рядом с юкками – а с этими растениями, насколько я знаю, он водит дружбу – и подошел к указателю «СТАРЫЙ ЗООПАРК ЛОС-АНДЖЕЛЕСА».

– Я знаю это место. – Бородка Гроувера задрожала. – Ненавижу его. Зачем ты нас сюда привел?

– Я же сказал, – ответил Крест. – Тут вход в Лабиринт.

– Но… – Гроувер осекся, явно решая, что должно взять верх: природное отвращение к местам, где животных держат в клетках, или желание уничтожить Горящий Лабиринт. – Ладно.

Учитывая обстоятельства, Мэг выглядела вполне довольной. Она спокойно дышала тем, что в Лос-Анджелесе называется свежим воздухом, и, пока мы поднимались по тропинке, даже попыталась пару раз сделать «колесо».

Наконец подъем закончился. Под нами простирались развалины зоопарка: заросшие тротуары, полуразрушенные бетонные стены, ржавые клетки и захламленные искусственные пещеры.

Гроувер обхватил себя руками: несмотря на жару, его била дрожь.

– Люди оставили это место десятки лет назад, когда построили новый зоопарк. Но я все еще ощущаю чувства животных, которых здесь держали, – как же им было грустно! Ужасно.

– Там, внизу!

Крест развернул уши и, пролетев над руинами, опустился на дно глубокой ямы.

Мы летать на ушах не умели, так что пришлось продираться сквозь густые заросли. Наконец мы оказались рядом с Крестом на дне грязной бетонной чаши, наполненной сухими листьями и разным мусором.

– Медвежья яма? – побледнел Гроувер. – Ох. Бедные медведи.

Крест прижал восьмипалые руки к черной стене ограды и нахмурился:

– Что-то не так. Ее здесь быть не должно.

Я думал, что и так пал духом, что хуже уже некуда. Я ошибся.

– Хочешь сказать, что секретный вход исчез?

Крест зашипел от досады:

– Не надо было рассказывать Скримеру про это место. Наверное, Амакс подслушал, как мы говорили. И запечатал вход.

Меня так и подмывало высказать ему, что доверять тайны парню по имени Скример вообще не лучшая идея, но Крест и без того выглядел очень подавленно.

– И что теперь? – спросила Мэг. – Пойдем к тому входу, что в центре?

– Слишком опасно, – сказал Крест. – Должен быть способ открыть этот вход!

Гроувер так дергался, что я подумал, не забралась ли к нему в штаны белка. Казалось, ему хочется бросить все и бежать из зоопарка куда глаза глядят. Но он только вздохнул:

– Что там говорилось в пророчестве про козлоногого удальца?

– Что ты укажешь путь, – вспомнил я. – Но ты уже это сделал, когда привел нас в Палм-Спрингс.

Гроувер неохотно взял в руки свирель:

– Думаю, этим дело не ограничится.

– Открывающая песнь? – спросил я. – Как та, что Хедж сыграл в магазине Макрона?

Гроувер кивнул:

– Давненько я такого не играл. В последний раз я открыл путь из Центрального парка в Подземный мир.

– Отведи нас в Лабиринт, пожалуйста, – попросил я. – А не в Подземный мир.

Он взялся за свирель и наиграл песню «Том Сойер» канадской рок-группы «Раш». Крест пришел в неописуемый восторг. Мэг зажала уши.