Альвдис Рутиэн - Между [litres]

– Сомневается ли хоть один в справедливости этого суда?!

Железо шипело уже тихонечко – но всё еще очень убедительно.

Ответом Артуру была тишина. Морвран кусал губы и хотел бы оказаться на другом конце Прайдена.

– Смертная казнь тому, кто когда-либо осмелится сказать дурное слово о моей королеве! – потребовал Марх.

Артур молча кивнул.

И только теперь Эссилт позволила себе потерять сознание.

Вечером Артур зашел к владыкам Корнуолла. Марх сидел у ложа жены и при виде Верховного Короля приложил палец к губам: спит, не буди.

Артур кивнул и разжал ладонь. Там лежало черное кольцо. Марх встал… но тут Эссилт открыла глаза.

– Проснулась? – виновато улыбнулся Артур.

Королева приподнялась, глянула в окно, пытаясь понять, сколько же времени прошло.

– Вечер, – ответил Марх на незаданный вопрос. И предпочел уточнить: – Того же дня.

Она наклонила голову, еще не очень вернувшись в реальность.

– Я принес тебе твое кольцо, – сказал Артур. Подошел, протянул его королеве.

– Спасибо.

Верховный Король уселся в кресло и не без удовольствия заговорил:

– Если вас интересуют последние новости Каэр-Лундейна…

Марх приподнял бровь, Эссилт заметно оживилась.

– Я понимаю, – продолжал Артур, – что приносить свежие сплетни пристало мальчишке-слуге, а не мне, но, думаю, вам будет приятно узнать…

– Не томи! – потребовал Марх.

– Над Морвраном смеются все. Люди и нелюди. Знать и простолюдины. Ты, королева, уж очень метко обвинила его. Да еще и кольцо…

– А что с кольцом? – не поняла Эссилт.

– Мало того, что подозрения Морврана оказались ложны – он ведь не осмелился поднять твое кольцо. Не рискнул прикоснуться к нему. Так это или нет – уже не важно. Весь двор говорит о том, что Морвран испугался кольца Сархада.

– А я хотел его убить… – задумчиво проговорил Марх. – Но так даже лучше. И как ты с ним поступишь?

– Друзья мои, – вздохнул Артур, – к сожалению, никак. Он – дед Мерлина. И он мне нужен. Это воин, каких поискать. А у нас – война с саксами. Это до вашего Корнуолла они доплывают раз в сто лет… а на наших восточных рубежах каждый год…

Марх кивнул, а Эссилт спросила:

– Морвран – дед Мерлина? Он – отец Мирддина? Фросина? Он?!

Не то чтобы Эссилт не знала этого раньше – но в Аннуине имя Морврана немногое значило для нее. Сейчас же, столкнувшись с ним, она никак не могла свести воедино образ Фросина – доброго и отзывчивого, но так старательно притворяющегося негодяем, и Морврана, полной противоположности… сыну?!

И еще королеве не давал покоя один вопрос: какой же женщине так не повезло с мужем? с любовником? с… насильником?!

Морвран, позеленевший от злости, помчался на поиски виноватого. Как ни странно, виноватым он сейчас считал не Сархада (видимо, чутье удерживало его от появления в замке Рианнон, где бы Морскому Ворону не был рад никто!), а… Мирддина.

Подлого предателя, который обещал связать Сархада заклятьем – и не сдержал слова.

Морвран рыскал по дорогам людского и нелюдского Прайдена, ища сына.

Мирддина не было и следа. Но Морврана догнал отвратительного вида карлик, оседлавший свинью. На древнего нелюдя он не обращал внимания, бормоча под нос очередную околесицу:

– В мокрую рань поднялся Морвран, врала рвань, прела дрянь, рвал враль, мертв вран…

Морской Ворон хотел было огреть уродца плетью – но тот престранным образом вырвался вперед и зарысил на своей хрюшке вне досягаемости удара.

Сын Керидвен решил не обращать внимания на этого дурацкого попутчика и снова воззвал к Мирддину.

– Хруст льдин, мир един, мертв один, дин-дин-дин… – протараторил карлик, будто услышав безмолвный призыв Морврана.

– Ты знаешь, где Мирддин? – Морвран подскакал к нему.

– Кто в этом мире осмелится сказать: «Я знаю»? – философски изрек Фросин. – Поистине, лишь тот, кто не ведает ничего. Ибо знающий не говорит, а говорящий не знает.

– Где он?! – рявкнул Морвран.

– Взгляни вниз, о могучий. И ты узришь его. Ибо под копытами твоего коня – дорога, а Мирддин – это все дороги Прай… ай… ай!

Это Морвран таки смог хлестнуть его плетью.

– Где?!

Карлик внезапно оставил все свои ужимки и ясным, спокойным голосом произнес:

– Он с тобой, сын Керидвен. Ибо всегда с тобой его ненависть. Или ты забыл, как при первой встрече он сказал, что хочет убить тебя? Правда, он кое-что добавил к этому…

Срез прошлого: Морвран и Мирддин

Когда Морвран вернулся в замок своей матери, он увидел играющего на берегу мальчишку лет шести на вид. Щенок заметил снижающегося Ворона, распрямился и встретил Морврана словами: «Здравствуй, отец».

– Это твой сын, – вышедшая из замка Керидвен прижала мальчика к себе, словно хотела защитить внука от сына.

– А… кто его мать? – нахмурился Морвран, пытаясь вспомнить… и понять, которая же родила…

Мальчишка ответил с холодной усмешкой. Недетской усмешкой:

– Не трудись вспоминать. Она ушла. Совсем. Тебе больше не встретиться с ней.

В глазах щенка была ненависть. Кристально чистая, как лед на вершинах гор.

– Ты хочешь меня убить? – усмехнулся в ответ Морвран.

– Хочу, – кивнул мальчик. – Но не стану. Отцов не убивают.

Морвран одобрительно покачал головой и положил руку на плечо сына, признавая его.

– Ну, пойдем, маленький нахал. Покажешь, что ты умеешь. Посмотрим, чему я смогу научить тебя.

Морвран в изумлении воззрился на попутчика.

– Мирддин? Это – ты?!

– Мрррр… дин-дин-дин, – ответствовал карлик.

– Проклятье, Мирддин, зачем весь этот маскарад?!

– А это уже неважно, мой дорогой батюшка, – ухмыльнулся Фросин.

– Что же важно? – Морвран был сбит с толку.

– Да сущий пустяк. Я сейчас уеду. А ты – останешься. Ты узнаёшь эти места?

Морвран огляделся. Куда они заехали за время этого недолгого разговора – он не мог понять. Как отсюда выбраться… хоть в какую сторону ехать..?

– Ты предал меня!

Свинья Фросина возмущенно хрюкнула.

– Вот именно, – согласился с ней карлик. – Я о нем забочусь, я проявляю чудеса сыновней верности – а меня, меня! маленького и хворенького, обвиняют в предательстве. Хрю? – жалобным тоном спросил он у своей свиньи.

– Хръ! – сочувственно отвечала та.

– Прекрати!

– Объясняю для воронов высокого полета, – наставительно изрек Фросин. – Сейчас над тобой хохочет весь Прайден. Поэтому тебе пока лучше всего поразгадывать хитрость моих дорог. Недолго, годик-другой. Выберешься – уже ни у кого не станешь приступов смеха вызывать.

Морвран побагровел от возмущения.

Фросин обратился к свинье:

– Как ты думаешь, он будет мне благодарен?

– Хъъръ! – решительно отвечала та.

– Вот и я о том же. Эх, никто не ценит заботу…