Альвдис Рутиэн - Между [litres]

Ворон мчался сквозь небеса и ветра, сквозь миры и мороки, ища серебристо-белый след Грааля.

Он влетел в Карбонек, выбив переплет окна. Витраж брызнул осколками радуги. Сархад сменил облик, виновато глядя на пол, на разлетевшееся стекло.

Бендигейд Вран выразительно посмотрел на него:

– Ты, конечно, теперь герой, но зачем же окна бить?

– Я… я помчался за Граалем… я не хотел.

– Ты говоришь – «Грааль». Похоже, слишком сильна теперь вера в нового бога, раз даже ты называешь Котел Керидвен этим словом. Но что же ты хотел увидеть?

– Это чудо… Хоровод Великанов, поднявшийся над…

– Да, я знаю. Я видел всё это.

– Ты был там?!

– Нет. Котел оставался здесь. И был там.

В двери вошла величественная старуха в темно-сером платье и приветливо произнесла:

– Добро пожаловать к моему Котлу, Сархад. Я и есть Керидвен.

Я знала, что ты не любишь эту смертную… но что она настолько безразлична тебе – приятная новость.

Итак, для тебя она настолько ничего не значит, что ты летишь, позабыв обо всем.

Котел Керидвен… Вран… Да, я понимаю. Ты всегда был честолюбив, Сархад. Быть рядом с великими – вот о чем ты мечтаешь.

Мечтаешь?

Пожалуй, нет. Ты этого уже достиг. Ты стал своим у Врана, ты легко пронзил пространство, устремившись вслед за Котлом.

И напрасно, совсем напрасно меня было кольнула ревность к этой девчонке. Ты всего лишь благодарен ей. Конечно – она освободила тебя.

Она всего лишь дала тебе возможность встать наравне со мной. Приблизиться к Врану.

Я улыбнусь ей – ведь она жена моего сына. И она помогла моему… нет, не мужу. Больше, чем мужу.

Я столько слышал о тебе, Керидвен. О могущественной колдунье. О Владычице Тайн. О злой чародейке.

О хранительнице Котла.

О матери Морврана.

Когда-то я был готов низко склониться перед тобой: ты – его мать.

Когда-то я был готов убить тебя: ты – его мать.

Теперь ты держишь в руках хрустальную чашу, искрящуюся ярче звезд, и мне уже не важно, что ты – мать Морврана.

Ты – это ты. Владычица Котла Мудрости.

Оба Ворона поклонились ей: Увечный Король наклонил голову, Сархад отвесил глубокий поклон.

– Ну вот мы и встретились, Коварный Сидхи. Я столько веков видела тебя в своем Котле. Теперь ты пришел к нему сам. Не хочешь ли взглянуть в него? Увидеть скрытое, получить ответы на свои вопросы?

– Увидеть, Владычица Керидвен? – переспросил Сархад. – Я хочу видеть лишь одну женщину, и мне не нужен Котел Мудрости для этого. Мне достаточно лишь вернуться домой – и я увижу ее: хоть то, что с ней происходит на самом деле, хоть ее в моих несбыточных желаниях.

– А скрытое, – добавил он, – я либо нахожу сам, если хочу этого, либо… оно мне просто не нужно.

Помолчав, спросил:

– Ведь Котел Мудрости каждому видится иным? Единственное, что я хотел бы узнать, – каков он на самом деле. Когда рядом с ним нет никого. Может мне твой Котел показать сам себя ?

– Нет, – отвечала Керидвен. – Зеркало не отражает себя.

– Жаль, – отвечал Сархад, и его лицо прорезала обычная усмешка.

Моего сына недаром назвали Авагдду – Кромешной Тьмой. Он был страшен… он, наверное, страшен и сейчас. Я так давно не видела его.

Я мечтала, чтобы Морвран унаследовал мое могущество, мои знания, но более всего – чтобы он смог стать Хранителем Котла. Он ведь тоже Ворон, ты знаешь лучше лучшего, Сархад.

Посмотри на Бендигейда Врана, Мастер. А теперь представь на его троне моего сына.

А ведь так могло бы быть. Должно было!

Авагдду был еще вороненком с неокрепшими крыльями, а я уже страшилась его жестокого нрава. Я заглянула в Котел, спрашивая, неужели нельзя ничего изменить. И я увидела, что если смешать в нем настои трав, собранных в урочный час, и дать им кипеть, не выкипая, год и еще день, то на дне Котла возникнут три чудесные капли.

Первая – спокойствие без равнодушия.

Вторая – доброта без слабости.

Третья – мудрость без гордыни.

Если бы я дала их проглотить Морврану, он стал бы достойным Хранителем Котла. И Бендигейду Врану не пришлось бы прилетать в этот замок из-за того, что ни в Прайдене, ни в Аннуине, ни на Авалоне, ни в иных мирах не найтись другому Великому Ворону, способному оберегать Котел Мудрости.

…А тогда – тогда я должна была догадаться, что Гвион Бах, которого я приставила сторожить кипящий Котел, подослан Гвидионом. Я доверилась ему, а он выждал час – и похитил эти три капли. И помчался к своему господину.

Он украл судьбу моего сына! Знаешь ли ты, Сархад, как мать сражается за своего ребенка? С той поры я слышала много легенд, как злая Керидвен преследовала невинного Гвиона Баха… поистине, их сложили мужчины! Ибо любая женщина знает, что мать становится беспощадной, когда речь идет о судьбе ее сына.

Настичь и растерзать Гвиона Баха! – вот чего я тогда хотела. Он бежал от меня зайцем – я за ним борзой. Он плыл рыбой – я за ним выдрой. Он летел птицей – я за ним соколом.

И всё же он избегнул моих когтей и добрался до моего господина. Из тех трех капель Гвидион сотворил своего верного слугу – Талиесина.

А мой сын… ты знаешь. Мудрость без добра в душе обернулась для него многими бедами. И еще большими – для Прайдена и Аннуина.

Слушая Керидвен, Сархад молчал. Да и что он мог сказать ей?

Пальцы Мастера безотчетно теребили перстень на левом мизинце – давний, слишком давний подарок Морврана.

– Ты ненавидишь его? – горько спросила Керидвен.

– Ненавижу? Не знаю… Из-за его предательства я провел в заточении две трети жизни, он хотел погубить мою Эссилт, но – он уже наказан, и наказан судьбой.

Бендигейд Вран кивнул:

– В сердце того, кто проложил путь к Котлу Мудрости, нет места ненависти. Иначе бы ты не добрался сюда, Вороненок.

– Спасибо тебе, – проговорила Керидвен. – Спасибо за то, что не ищешь мести моему сыну.

– Твой Котел потерял одного Ворона-Стража, а взамен обрел двух, – добавил Увечный Король. – Сархад, ты, думаю, уже понял: тебе придется остаться здесь.

– Навсегда? – нахмурился Мастер. Лишаться своего Зала Огня он совсем не хотел.

– Нет, нет. Скоро сюда пойдут многие. Котлу нужен еще один Страж.

– Что ж, – усмехнулся сидхи, – любопытно будет глянуть на тех, кто сумеет добраться сюда. Я готов остаться… хотя меня, похоже, никто и не спрашивает.

Старая Керидвен тихо заплакала.

Подойди, Эссилт. Нет, не оставляй шитья, – тебе оно привычно, и мне спокойнее, когда ты занята работой.

Просто сядь.

Когда ты вот так сидишь у моих ног, прислонившись к ним спиной, мне – хорошо и спокойно. Все мои тревоги сразу кажутся глупыми и ничего не значащими.