Альвдис Рутиэн - Между [litres]

Ты научился у Морврана многому – по вашему бою видно, как хорошо ты выучил его уроки. Ты не перенял лишь одного: ты так и не научился радоваться чужой боли. Ты был насмешником, беспощадным, да, – но не мучителем.

Ты прошел сквозь Тьму, Сархад. И вышел с другой стороны.

Что же теперь, мой Вороненок? Любовь привела тебя к Свету?

Ты примирился с отцом и почти примирился с братом?

– Раньше я счел бы себя нынешнего слабаком… – задумчиво ответил Сархад.

– А сейчас? – нахмурился Увечный Король.

– Не знаю. Понимаешь, я не стал Светлым. Яростные стремления моей юности – они остались, а уж о коварстве что и говорить… Я победил Морврана подло, иначе это назвать нельзя. Но…

– Но?

– Я обрел покой. Я ошибался, когда думал, что покой – это бездействие. Покой – это как тишина в сердце урагана. Вряд ли я был бездеятелен с того дня, когда она впервые вошла в Зал Огня. Но гнев, ненависть, отчаянье – всё ушло. Мне светло и легко…

Бендигейд Вран понимающе кивнул.

– Но ведь я остаюсь Сархадом Коварным? Ведь я не утратил ничего из прежнего…

– Нет, не утратил, – улыбнулся Увечный Король. – Ты просто соединил все три Силы. Сущий пустяк. Еще одно невозможное, которое ты воплотил.

– Мой Король, мы не смогли его одолеть.

Морвран, которому отныне предстояло зваться Морвраном Одноруким, держался с мрачным достоинством.

– Неужели никто не в силах справиться с ним?!

– Мой Король, – встал Гвальхмаи, – я тоже бился с Сархадом. И я не думаю, что он так плох, как говорит Морвран. Да, он изувечил его и Медрауда – но они первыми напали на него. Любой из нас поступил бы… так же? Сомневаюсь, мой господин. Мы бы убили нападавших, а Сархад сохранил им жизнь. И если тот воин в черном доспехе, которого я встретил на пути в Карбонек, и есть Сархад, я, Гвальхмаи Могучее Копье, говорю: не должно объявлять войну этому бойцу!

– Гвальхмаи умеет красно говорить, – процедил Медрауд. – Наверное, он точно так же уболтал Черного Всадника, чтобы тот пропустил его в Карбонек!

Тот хотел гневно возразить, но поднялся юный Передур:

– Мой Король, я провел не один год в замке Карбонек. Я хорошо знаю его хозяев. Тогда никаких Черных Всадников там не было. И я – единственный из твоих воинов, кто не отправлялся еще на поиски Грааля. Посему я прошу отпустить меня. Если я встречу Черного Всадника – то, надеюсь, моя рука будет достаточно тверда, чтобы поразить его, если он заслуживает кары.

– Передур, ты мечтаешь о невозможном.

– Мой Король, это ничуть не менее невозможно, чем, уехав от матери в нелепом наряде на старой кляче, стать одним из твоих всадников.

– Одним из лучших, ты забыл добавить, – улыбнулся Король. – Ну что ж, удачи тебе.

Черный Всадник, если это был он, на сей раз явился пешим. На дороге стоял призрак в вороненой кольчуге, озеро и замок просвечивали сквозь него.

– Кто ты и что ты ищешь здесь? – голос был негромким, но шел со всех сторон.

– Я ищу замок Карбонек, где сокрыт Святой Грааль.

– Ты ищешь замок ? – засмеялся призрак. – Замок ты нашел. Ступай прочь.

– Я хочу пройти к Граалю.

– Хоти, – привидение ехидно ухмыльнулось.

– Пропусти меня!

– Вот еще… – контуры фигуры поплыли, и вскоре Передура окружила стена, сложенная из черных камней. Всё такая же призрачная.

– Ты – Черный Всадник! – крикнул юноша. – Ты Сархад! Если ты не трус – выйди и сразись со мной!

– Ну что ж… – раздался голос из-за его спины. – Раз ты так хочешь биться со мною – изволь.

– Учитель, – изумился юноша. – Ты? Сархад – ты?

– Я. Ты мог бы давным-давно узнать мое имя. Я – Сархад Коварный, Сархад-Ворон и Черный Всадник – тоже я. Ты хотел сразиться со мной – что ж, нападай.

В руке у Сархада белел меч. Призрачная стена исчезла.

– Учитель, я… я не могу.

– Но я же воплощение жестокости, коварства и прочих пороков. Так, кажется, говорят у вас в Лундейне? Неужели ты не убьешь это чудовище?

Когда я уже седлал коня, уезжая из Лундейна, ко мне подошел Гвальхмаи.

– Я не хочу отговаривать тебя от поездки, – сказал он, – но надеюсь, что ты не станешь биться с Сархадом. Дело не в его силе, не в том, что он сокрушил Морврана и многих других. Передур, он одолел десятки воителей – и не убил ни одного! Многих он просто напугал – победил, не нанеся им ран. Морврану очень хочется представить Сархада негодяем, но верить Морврану – это самая большая ошибка, которую ты можешь совершить в своей жизни.

– Учитель, – Передур припал на одно колено. – Прости меня. Я ошибался. Гвальхмаи был прав: я не должен был верить Морврану.

– Ах, вот в чем дело, – усмехнулся Сархад. – Тогда понятно, почему ты помчался убивать Черного Всадника. Ну что ж, пойдем.

– Куда? – не понял юноша.

– В замок. Не до ночи же мы будем стоять на дороге.

– Ты пропускаешь меня к Граалю? Просто так?

– Ну почему же «просто так»? Ты прошел испытание.

– Я?

– Из того, что ты легко выдержал его, не следует, что оно было легким.

Они вошли в башню, и едва Передур увидел Врана – припал к его ногам со словами:

– Дядя, прости меня!

– За что? – Увечный Король погладил его по голове.

– Тогда я вел себя так глупо… я даже не спросил об имени тех, кто был добр ко мне.

– Что ж, ты ошибался от ложной учтивости. А теперь?

– Теперь я знаю, что иногда надо следовать голосу сердца, а не законам вежливости.

– Добро, мальчик. Что ж, иди к Котлу. Пусть он исполнит твое самое заветное желание.

– У меня только одно желание, – пылко воскликнул Передур, – чтобы ты исцелился, дядя!

Зала заполнилась бело-голубым сиянием.

На возвышении возник Котел Кери… нет, пожалуй, сейчас это был Святой Грааль. Хрустальная чаша, блистающая чистейшим светом, воплощение счастья и добра.

Искры белого света окружили всех троих, и на миг показалось, что крови на бедре Короля-Рыбака нет.

Только на миг.

Исчезло сияние, хрустальная чаша превратилась в простую глиняную. И снова начала кровоточить рана Увечного Короля.

– Как же так? – спросил юноша.

– Грааль не выполняет желание немедленно. Но рано или поздно оно осуществится.

Видишь, Сархад, я был прав, выбирая между своим и твоим желанием. За долгие века до моей смерти и за столетия после нее я убедился: если разум говорит, что поступок безрассуден, а сердце – что он единственно верен, – надо слушать сердце.

Эту истину понял даже Передур. Вот уж воистину – передурил. Надо бы сменить ему имя. Пусть уедет отсюда Персивалем.

Да и ты, Сархад, можешь лететь. Котлу больше не нужен Страж. Все, кто стремился к Святому Граалю, прошли этот путь. При нынешнем поколении людей сюда больше не придет никто. При грядущих – это уже не твоя забота.