Альвдис Рутиэн - Между [litres]

Какой насмешкой кажется сейчас дар Котла Керидвен.

Ты мертва. Я это знаю.

Потом приедет вестник из Бретани и сообщит мне. Быть может, бретонцы привезут в Тинтагел твое тело.

Как будто это что-то изменит!

Ты умерла там – за морем. Тебе не вернуться в Корнуолл даже духом. Умри ты здесь – мы с тобой остались бы вместе. Живой и мертвая.

Но ты умерла там. И мы разлучены навсегда.

Как мне быть теперь – я не знаю. Нет сил жить.

Серое удушье отчаянья.

Кажется, именно этого много веков назад хотел добиться Манавидан.

– Друст, выход должен быть! Если Котел Керидвен сулил тебе отвезти меня Марху, значит – это возможно!

– Но как мы одолеем море?

– Это знаешь ты, не я. Ты знаешь эту страну, ее богов, ее Древних. Кто-то непременно подскажет нам, как вернуться в Прайден.

– Богов и Древних? Эпона?.. Ну что ж, попробую поговорить с ней.

…И они скользят по миру теней, по тропам, недоступным не только смертным, но и тем, кто связан любым телом. И недоступное живым открывается их взору: деревья, чьи ветви сплетаются в мерном узоре, птицы, чьи шеи связаны узлами, звери, чьи ноги растут из спины, а лапы сплетаются с крыльями, клювы – с когтями, хвосты и шеи закручиваются так, что не разобрать, где кончается один зверь и начинается другой… или это птица?

Или это не ноги и не шеи, а рога оленя?

Араун?!

– Араун? Ты здесь? Но как?! – восклицает Эссилт.

Кернунн качает рогатой головой:

– Араун – мой сын. А ты – та самая человеческая королева Аннуина? Вести о тебе дошли до нас.

– Кто? – подается вперед Друст. – Кто смог пересечь границу вод?

– Ты удивляешь меня, Охотник Аннуина, – отвечает Кернунн. – Ты же отлично знаешь, кто способен пересечь любую границу.

– Седой… ну конечно! А я-то собирался просить о помощи Эпону…

– Эпона не поможет вам ничем. Она точно так же разлучена со своей сестрой, как я – со своим сыном. А вот Седой бывает везде – потому что ан-дубно древнее земель и морей, богов и Древних. И если вы хотите вернуться в Прайден – спрашивайте путь у Седого Волка.

Здесь, в мире богов, Друст и Эссилт снова обретают свой облик. Охотник в сером килте и королева в белизне снега и золотом свете.

Друст сжимает рукоять кинжала из белого дерева:

– Седой! Вожак! Серебряный Волк! Приди, я прошу тебя. На тебя наша единственная надежда!

И – ничего не произошло.

– Он придет потом? – спросила Эссилт, скрывая свой испуг.

– Не знаю, – честно ответил Друст. – Последний раз мы с ним расстались не слишком хорошо. И предпоследний – тоже.

Надеясь на встречу с Седым и возвращение в Прайден, Эссилт оставалась чужда жителям здешней Волшебной страны, а Друст сейчас ни на шаг не отходил от былой возлюбленной. Так что они бродили вдвоем под серым небом, не ведающим ни солнца, ни луны. Поля, холмы, овраги, кое-где перелески с желтеющей, краснеющей, буреющей листвой. Где-то совсем голые ветви, где-то еще летняя зелень и почти везде – бледное золото листвы. Иногда всё вокруг затягивал серебристый туман.

Тишина, покой. Светлая печаль уходящего времени.

– Хорошо, что здесь сейчас осень, – сказал Друст. – Летом Седой не выходит из Аннуина. А сейчас начались охоты. Он может придти.

– Я понимаю.

– Я зову его. Но я не слышу ответа.

– А если попробовать добраться самим? Ты ведь знаешь, как пройти по ан-дубно .

– Ты не понимаешь, что говоришь! В одиночку идти через ан-дубно – это безумие. Это страшнее смерти!

– Но почему? Если ан-дубно – это мир твоих страхов? неужели ты боишься так многого?

– Он? – переспросил Седой, усаживаясь на неизвестно откуда взявшуюся корягу. – Он боится не то что многого, а почти всего.

– Вожак!

Седой приподнял бровь:

– Я тебе понадобился, и ты немедленно признал меня Вожаком. Убедительно.

– Прости, но… нам никто не поможет, кроме тебя.

– Я не гожусь в спасители. В твои спасители – тем более.

– Но Эссилт должна вернуться к мужу!

– Пусть возвращается. Не вижу препятствий.

– Я? – ойкнула Эссилт. – Я могу сама вернуться в Корнуолл?

– Сархад подарил тебе Кольцо-Путь. Сколь мне известно, он и пользоваться тебя научил.

– Но я не знаю дороги…

– Трудно знать дорогу, которой не существует, – усмехнулся Белый Волк. – Просто иди домой. Перед ан-дубно ты не трепещешь, ты пройдешь им, сама не заметив как.

– А… Друст?

– На твоем месте я бы отправился без него. Он слишком многого боится. В древнем хаосе он – опасный спутник. Не защитник и проводник, а наоборот.

Друст побледнел, сжал кулаки.

Седой сочувственно глянул на него: дескать, ничем не могу помочь, – и растворился в тумане.

– Ну что же ты? – почти крикнул Друст. – Седой тебе сказал: иди, тебе ан-дубно не опасно.

– Друст, – она положила руку ему на плечо, – если тебя ничто не держит в Бретани, то пойдем вместе.

– Я же всего боюсь!

– Пожалуйста, не надо. Давай вернемся вдвоем.

Эссилт не могла найти слов, чтобы объяснить свою твердую уверенность в том, что они должны, обязаны пройти через вместе через мир древнего ужаса.

– Послушай, – нахмурился Друст. – Я сердит на Седого, Седой сердит на меня, но… он редко ошибается. Может быть, не ошибается никогда. Без меня твой путь будет спокойнее.

– И дар Котла Керидвен не воплотится?

– Обойдусь и без этого дара. Эссилт, иди одна.

– Нет.

Друст сменил облик, Эссилт вскочила на спину белому коню – и тот поскакал в самую гущу тумана.

Когда серая мгла рассеялась, конь и его всадница оказались в глубоком ущелье. Таких высоких скал они не видели никогда в жизни.

Дорога под копытами была на удивление ровной и гладкой для гор, так что Друст скакал вперед, не обращая внимания на боковые тропы. Они круче, каменистее – так зачем сворачивать туда, если есть такой удобный путь?

«Это совершенно не похоже на ан-дубно , каким я его видел всегда, – удивлялся сын Ирба. – Похоже, легче странствовать по собственным страхам, чем по чужим. Ничего ужасного в этих горах нет. И дорога превосходная».

И тут оная превосходная дорога свернула за утес, и Друст с Эссилт оказались в тупике.

Назад! Назад, пока не поз…

Поздно.

Ущелье исчезло. Со всех сторон нас окружают высоченные скалы.

Коню не взобраться по ним и на десяток локтей, а человеку? Можно попробовать.

Странно: хотя мое человеческое тело мертво, но здесь, в ан-дубно , оно у меня такое же, как при жизни.

Эссилт, подожди внизу. Я попробую найти тропу.

В очередной раз ободрав ладони в кровь, Друст сполз вниз.

– Не думал я, что после смерти можно так рассадить руки, – буркнул он. – Дела наши плохи. Твое чудодейственное кольцо ничем не поможет, а?