Гриффит Клэй - Флэш. Преследование Барри Аллена

Он сделал паузу, ожидая эффекта.

Кулидж покачал головой.

– Не припомню такого.

Циско рассмеялся.

Рэтэуэй нахмурился.

– А ты заткнись! Что ты вообще здесь делаешь? Работаешь мальчиком на посылках у Флэша?

– Не завидуй, Хартли, – Циско немного сдвинулся в сторону пульта, где на груде кабелей лежал жесткий диск. – У тебя просто незапоминающееся лицо. И биография.

Вибрации сотрясли бетонный пол. Барри насторожился, готовый действовать. О том, чтобы защищать тайну своей личности, не шло и речи – приоритетом была безопасность Циско и доктора Кулиджа. Из темноты появилась вторая фигура. Шона Баез. Она окинула обсерваторию внимательным взглядом, высматривая других людей, вероятно, выясняя, нет ли рядом Флэша. Затем она с довольным видом прислонилась к плечу Рэтэуэя.

– Заберем ее и убираемся, – прошипела она. – Он наверняка где-то неподалеку.

Рэтэуэй пожал плечами, оттолкнув ее.

– Доктор Кулидж, я забираю эту запись.

– Я так не думаю, – ответил пожилой астроном.

Язвительно ухмыляясь, Рэтэуэй двинулся вперед быстрым шагом. Шона стояла в дверях, с беспокойством вглядываясь в ночь. Рэтэуэй положил руку в перчатке на белый корпус телескопа, а затем повернулся к Кулиджу.

– Я хочу, чтобы ты подошел вон к тому столу и принес мне запись. Передай ее мне. Если ты не подчинишься, я уничтожу твой телескоп. Может, тогда ты запомнишь мое имя.

– Не думаю, что стану забивать себе голову, – ответил Кулидж.

Барри осматривался по сторонам, оценивая обстановку. Хотя в распоряжении Рэтэуэя было больше разрушительной силы и при этом он был редкостным гадом, Шона была приоритетной целью. Именно из-за нее металюдям удавалось ускользнуть. Как только он уберет ее из уравнения, переловить остальных станет намного проще.

Лампы. Если он собьет два хлипких торшера, которые освещали обсерваторию, возможно, здесь станет слишком темно для нее, и она не сможет телепортироваться – по крайней мере, какое-то время.

– Просто забери эту штуку, Хартли! – крикнула Шона от дверей. В ее голосе явно слышалось беспокойство. – Давай убираться, пока не явился Флэш.

– Нет! – крикнул в ответ Рэтэуэй. – Я хочу, чтобы он сам вложил ее в мои руки.

Он заставил телескоп содрогнуться. По обсерватории пронесся звон бьющегося стекла. Кулидж хрипло вскрикнул и бросился к Рэтэуэю, размахивая руками. Человек в капюшоне удержал старика, но все-таки пропустил неслабый удар в челюсть.

Зарычав, Рэтэуэй запустил звуковую волну.

Кулидж открыл рот, все его тело затряслось.

– Циско, беги! – Барри схватил ближайший торшер, выдернув провод из розетки. Он размахивал его крепкой медной стойкой, как битой. Барри ударил Рэтэуэя, и лампа с треском разбилась.

Шона появилась рядом со столом. Ее руки вцепились в груду проводов. Но рядом с ними уже ничего не было.

Циско успел схватить жесткий диск и спрятался за телескопом.

Барри вырвал Кулиджа из рук Рэтэуэя. Его руки вибрировали от одного прикосновения. Оттолкнув астронома в сторону, Рэтэуэй быстро сменил тактику и уперся рукой в грудь Барри, посылая в его тело разряд. Голову пронзила боль, а руки онемели.

Остановившись на секунду, Циско подобрал длинный провод, который тянулся за жестким диском, набросил его на голову Рэтэуэя и как следует потянул. Ему удалось, застав Рэтэуэя врасплох, сбить его с ног.

Тяжело дыша, Барри шагнул в сторону. Его зрение затуманилось. Он опустился на одно колено.

Внезапно Шона появилась рядом с Циско. Она вцепилась в жесткий диск, но Циско закричал и крепко прижал его к груди. Они оба исчезли...

...и появились на другом конце обсерватории. Глаза Циско были широко распахнуты от пережитого потрясения, но он не выпускал из рук жесткий диск. Оба исчезли снова. И тут же появились в другом месте, не прекращая борьбы. Циско испуганно кричал, но не сдавался.

И они исчезли снова.

Когда они появились, Циско выкрикнул:

– Подожди!

Шона застыла. Циско резким движением сшиб второй торшер, стоявший неподалеку. Он накренился, а затем упал на бетонный пол. Лампа разбилась, и обсерватория погрузилась в темноту.

– Нет! – выкрикнула Шона.

Барри повернулся туда, где стоял Рэтэуэй, но обсерватория словно вращалась вокруг него. У него еще кружилась голова после звуковой атаки. К моменту, когда он смог восстановить равновесие, а глаза начали приспосабливаться к темноте, Рэтэуэй уже переместился в другое место.

Мощные вибрации накатили откуда-то сзади. Затем послышался звук ломающихся стен, бьющегося стекла и скрежет ломающегося металла. Огромный белый телескоп падал на Кулиджа и Барри. Решив, что темнота скроет его действия, он подошел к Кулиджу, опустился на колени, поднял его на руки и бросился прочь за секунду до того, как огромный телескоп врезался в бетонный пол там, где они только что стояли. Послышался звук, похожий на звон огромного колокола.

Барри уложил потерявшего сознание астронома за одним из металлических столов. Его зрение чуть лучше приспособилось к темноте, и он увидел едва различимые очертания человека на фоне бледной стены. Дудочник целился своими перчатками вслепую, и каждая звуковая волна все сильнее разрушала здание. По штукатурке побежали широкие трещины.

Рэтэуэй взмахнул рукой в его сторону, и Барри уклонился от очередного заряда, но затем волна энергии врезалась в него и впечатала в стену. Кровь гремела у него в ушах. Он не мог сосредоточиться.

Он не мог пошевелиться.

– Прекрати! – крикнула Шона. – Если ты попадешь в жесткий диск, он выйдет из строя! – Она усиленно пыхтела, а значит, по-прежнему боролась с Циско.

Вибрации тут же прекратились, и Барри рухнул на пол, скрипя зубами и пытаясь восстановить дыхание. Он ощутил грызущую боль и понял, что его ребра сломаны.

Рэтэуэй поспешил туда, где Шона и Циско сцепились друг с другом. Резко вскинувшись, Циско ударил его в голову – раздался громкий треск – и отшвырнул в сторону. Шона выругалась, Рэтэуэй вскрикнул от боли, и это ее отвлекло. Циско вырвался на свободу и принялся пробираться к двери.

Барри удалось подняться на колени – боль и тошнота отступали. Он увидел силуэт друга в сером прямоугольнике двери. К несчастью, Шона тоже увидела его достаточно хорошо, чтобы переместиться. Она появилась снаружи, Циско резко развернулся, и она ударила его прямо в нос.

Удар отбросил Циско назад, и он ударился о бетон так сильно, что у него перехватило дыхание. Шона наступила ему на живот и наклонилась, чтобы вырвать у него из рук жесткий диск.

– Хартли! Уходим! – Она отступила к двери, а следом за ней, спотыкаясь, двигался Рэтэуэй. Проходя мимо Циско, он с силой наступил на него.

Барри глубоко вдохнул и приготовился гнаться за ними, но тут на него накатила еще одна волна тошноты. Мощные вибрации разрывали обсерваторию на части. Тяжелые листы металла, покрывающие купол, сталкивались и наполняли воздух звуком, похожим на гром. Вниз посыпались пыль и обломки штукатурки.