Джей Кристофф - Темный рассвет [litres]

– Я тоже тебя люблю, вороненок.

– Прости, что все вот так заканчивается, – пробормотала она.

– Это еще не последняя глава.

– Пока нет.

Мия отстранилась, оставив влажное пятно на его тунике. Затем вытерла нос рукавом и заправила мокрые от слез пряди за уши.

– Если…

Она поджала губы и глубоко вдохнула.

– Если я не вернусь… помни меня, ладно? Не только хорошее. Но и отвратительное, эгоистичное, настоящее. Все помни. Помни меня .

Меркурио кивнул и с трудом сглотнул.

– Обещаю.

Мия в последний раз окинула взглядом недра горы. В воздухе по-прежнему не было ни намека на призрачный хор; царила полная тишина. Но сейчас это казалось уместным. Она закрыла глаза на секунду, позволяя тишине, неземной и блаженной, омыть ее. Почувствовала, как та покалывает кожу, проходит волной по спине, словно музыка – песня тьмы между звезд. Увенчивая ее плечи чернейшими крыльями. Желая ей удачи. Целуя на прощание. Сердце Мии заныло при мысли, что вместо нее это мог бы сделать кто-то другой. При мысли обо всем, что могло бы быть…

Она набрала в легкие побольше этого воздуха. Ощутила дыру в форме кота в груди, которая наполнилась страхом, горем и страданием. Но затем отмахнулась от нее. Подавила. Подумала о брате, отце и матери. О словах, которым ее научили, когда она была всего лишь десятилетней девочкой. О словах, которые сформировали ее, управляли ею, уничтожили ее.

Слова, которые определили ее жизнь.

Никогда не отводи взгляд.

Никогда не бойся.

И никогда не забывай.

Мия поцеловала Меркурио в щеку, кивнула Сиду с Мечницей, а затем взяла верблюда за поводья и повела его в сторону умирающего света.

Выкладываясь, но не сдаваясь.

– Прощайте, друзья.

Трик ждал ее под горой.

Ветры-шептуны играли с его длинными дредами, ероша их на широких плечах. Взгляд юноши был устремлен на восточный край горизонта. На его спине были скрещены мечи из могильной кости, тело облекала черная кожа. Как обычно, он выглядел произведением искусства, которое необъяснимым образом появилось на выступе скалы посреди ашкахской пустыни. Потом он пошевелился, подняв чернильно-черную руку и заправив упавшие на лицо дреды обратно за уши. Глаза юноши, бездонно-черные с крошечным вкраплением света, щурились от угасающих солнц.

Саан опустился так низко, что почти скрылся за горизонтом. Знаток Саай пока еще слонялся по небесам, окрашивая их в ужасный, одинокий фиолетовый оттенок. Но до истинотьмы оставалось совсем немного. Сейчас Трик был больше всего похож на себя, каким он был когда-то. Подойдя к нему, Мия почувствовала сгущающуюся тьму внутри.

– ЭТО НЕЧЕСТНО , – выпалил он. – ВСЕ, ОТ И ДО .

– Знаю.

– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МИЯ .

Та вздохнула.

– Знаю.

Трик повернулся к ней. Такой высокий, прекрасный и высеченный из горя.

– МОЖНО ПОЦЕЛОВАТЬ ТЕБЯ НА ПРОЩАНИЕ ?

Мия часто заморгала. Его слова вонзились ножом в ее сердце.

– Ты… не пойдешь со мной?

Трик покачал головой.

– ТЫ БЫ ВСЕ РАВНО НЕ ПОЗВОЛИЛА, ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ Я ПРЕДЛОЖИЛ. В ГЛУБИНЕ ДУШИ ТЫ ЗНАЕШЬ: ТО, ЧТО ЖДЕТ ТЕБЯ ТАМ В ПУСТЫНЕ, ПРЕДНАЗНАЧЕНО ТОЛЬКО ДЛЯ ТЕБЯ. КАК БЫ МНЕ НИ ХОТЕЛОСЬ, Я НЕ МОГУ ПОМОЧЬ ТЕБЕ С ТЕМ, ЧТО ГРЯДЕТ. НО Я ЗНАЮ, ЧТО В КОНЦЕ КОНЦОВ ТЫ ВЫСТОИШЬ .

– В хрониках довольно четко говорилось, что в конце концов я окажусь в горизонтальном положении, Трик. Не в вертикальном.

Тот лишь пожал плечами.

– В ЭТОЙ ЖИЗНИ НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ ЗНАТЬ НАВЕРНЯКА. ОСОБЕННО ТО, ГДЕ И КОГДА ОНА ЗАКОНЧИТСЯ. НИ ОДНА КНИГА, НИ ОДИН ЛЕТОПИСЕЦ, ДАЖЕ САМА БОГИНЯ НЕ МОЖЕТ ПРЕДВИДЕТЬ ВСЕ ФИНАЛЫ. И ЭТОТ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ТВОЙ.

– Иными словами, ты предлагаешь мне жить дальше, да?

– Я ЗНАЮ, КАК СИЛЬНО ТЫ ЕЕ ЛЮБИЛА, МИЯ. МНЕ ЖАЛЬ .

Тогда она посмотрела на него. На прекрасного юношу, который прорвался сквозь стены Бездны ради нее. На юношу, который так ее любил, что одолел саму смерть, лишь бы вернуться к ней. Другой бы возненавидел девушку, которая убила его и похитила то, что ему принадлежало. Другой бы праздновал, а не скорбел из-за ее кончины. Посчитал бы это своим шансом вновь завоевать любовь Мии. Посадить алые розы на могиле ее возлюбленной.

Но не этот юноша.

– Знаю, – ответила Мия с болью в сердце.

– ТОГДА, В АМАЕ, Я ГОВОРИЛ ВСЕРЬЕЗ. ТЫ – МОЕ СЕРДЦЕ, МИЯ. ТЫ – МОЯ КОРОЛЕВА. Я СДЕЛАЮ ВСЕ, О ЧЕМ ТЫ ПОПРОСИШЬ, И ВСЕ, О ЧЕМ НЕ СТАНЕШЬ. ПУСТЬ ЭТО ПРИНЕСЕТ МНЕ БОЛЬ. ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ ЭТО НЕ ПРИНЕСЛО БОЛЬ ТЕБЕ. И Я БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ ВЕЧНО .

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она.

– НО НЕ ТАК, КАК ЕЕ .

– Трик…

– ВСЕ НОРМАЛЬНО . – Он протянул руку и ласково, как первые снежинки, коснулся ее лица. – ЭТОГО МАЛО. НО ЭТО ВСЕ РАВНО БУДЕТ ГРЕТЬ МЕНЯ .

– Хотела бы я… – Мия покачала головой, прижимая его руку к щеке. Гадая, сколько еще раз ее сердце может расколоться в груди. – Хотела бы я, чтобы меня было двое.

– ТАК И ЕСТЬ, ПОМНИШЬ? – юноша одарил ее мрачной и красивой улыбкой. – В ТЕБЕ ВОЮЮТ ДВЕ ПОЛОВИНКИ. И ПОБЕДИТ ТА…

– …Которой я помогу.

– НЕ ПОДДАВАЙСЯ ГОРЮ, МИЯ. НЕ ТЕРЯЙ НАДЕЖДУ. ВАЖНЕЕ ВСЕГО – ТВОЕЙ СМЕЛОСТИ, КОВАРСТВА, ЯРОСТИ, – ЧТО ТЫ ДЕВУШКА, КОТОРАЯ ВЕРИЛА. ТАК ЧТО ПОЗВОЛЬ МНЕ ПОЦЕЛОВАТЬ ТЕБЯ НА ПРОЩАНИЕ. А ЗАТЕМ ИДИ ДАЛЬШЕ. И НИКОГДА НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ .

Мия глубоко вдохнула, всматриваясь в его глаза.

– Тогда поцелуй меня.

Он взял ее за руку. Его бездонные колодцы были глубиной в вечность. Затем провел пальцем по коже в ссадинах и шрамах, вызывая у нее дрожь. Не отрывая взгляда от Мии, поднял ее ладонь к своим губам. И поцеловал пальцы. Нежно, как облака.

– ПРОЩАЙ, МИЯ КОРВЕРЕ , – сказал Трик, отпуская ее руку.

– …И это все?

– ЭТО ВСЕ .

Между ними с шепотом пронесся одинокий и тоскливый ветер.

– В жопу все это, – выдохнула Мия.

Она смяла его рубашку в кулаках. И, встав на цыпочки, притянула Трика для поцелуя в его идеальные губы. Он обхватил ее руками, его тело прижалось к ней, губы приоткрылись. Сжал ее так крепко, что чуть не сломал. Головокружительный поцелуй. Бесконечный поцелуй. Поцелуй, полный печали и сожаления обо всем, кем они могли быть; поцелуй любви и тоски по всему, что между ними было; поцелуй радости от того, кем они были друг для друга в этот момент. Навеки связанные кровью и чернилами, часть истории друг друга – древней, как само мироздание.

Она не хотела, чтобы это заканчивалось. Не хотела, чтобы это было реальностью. Вообще ничего не хотела. Но Мия Корвере знала лучше других, что мы не всегда получаем желаемое. И она отстранилась. На секунду прижалась к нему лбом. Ее щеки намокли от слез. Взяв лицо Трика в руки и отведя дред, упавший на его бездонные глаза, всмотрелась в эту тьму между звезд и прошептала: