Наталья Осояну - Белый фрегат [litres]

– То есть, – сказал Бален, – в этом зале находится тот, кто убил вашего приемного отца?

– Да, – с готовностью ответил Таллар Крейн.

– Покажите нам его, – попросил Бален.

Вместо ответа Таллар выпрямился и протянул руку, указывая на Кристобаля Фейру. Феникс встретил этот жест мрачной ухмылкой, а Айлантри посмотрел в окно – снаружи ярко светило полуденное солнце, – и с тоской подумал, что пора бы уже и объявиться тому свидетелю, за которым его подзащитный послал друзей в Огами.

Если, конечно, они могли кого-то там отыскать спустя столько лет…

– У защитника есть вопросы? – спросил Судия.

Фейра посмотрел на него и беззвучно проговорил:

– Тяни время.

Краем глаза Птенчик-в-очках видел лицо Эсме: совершенно белое, с кулаком у рта. Целительница как будто уже видела казнь, а не суд.

– Да, достопочтенный, – сказал Айлантри, выпрямляясь. Просто удивительно, до чего четко и уверенно прозвучал его голос, ведь внутренне молодой магус дрожал от страха. Таллар уставился на него вороньим взглядом – холодным, жестоким. Айлантри выпрямился и упрямо выставил подбородок. Этот взгляд был ему знаком гораздо лучше, чем кому-либо еще. – Господин Крейн, вы с большой уверенностью утверждаете, что Лейста Крейна убил мой подзащитный, хотя сами не видели, как это случилось.

– Того, что я видел и слышал, мне хватает, – сказал Таллар, не сдержав ухмылки.

– Но вы не видели убийства, – не отступил Айлантри. – Вас не было рядом. Разве взрыв в башне не мог случиться по какой-то другой причине?

Таллар недовольно нахмурился:

– По какой еще другой причине?

– Протестую, ваша честь! – заявил Бален. – Защита пытается вынудить главного свидетеля сделать за нее всю работу.

– Принято, – коротко ответил Судия.

– Хорошо… – медленно проговорил Айлантри и замолчал, подбирая нужные слова. От этих слов зависело слишком многое. – Чем занимался Лейст Крейн? – Увидев недоумение в глазах Таллара, он пояснил: – В чем заключались его научные исследования?

Теперь настал черед главного свидетеля задумчиво умолкнуть и покопаться в памяти – всю свою предыдущую речь он произнес так бойко, словно и впрямь готовился к выступлению, как актер. До той поры, пока тикали часы и оставалась возможность, что свидетель Фейры – каким-то чудом – появится, Айлантри это не беспокоило.

– Он изучал птиц, – наконец сказал Таллар, настороженно глядя на Айлантри.

– А поточнее? – спросил молодой ворон, сохраняя каменное лицо.

– О какой точности идет речь и какое отношение это имеет к его убийству? – прорычал Таллар. – Я отказываюсь отвечать на вопрос!

Бален открыл рот, видимо собираясь возразить, но Айлантри его опередил.

– Я всего лишь хотел узнать, – начал он медленным и спокойным голосом, – чем именно занимался Лейст Крейн. Наблюдение за птицами – прекрасное занятие. Оно предполагает изучение тех мест, где они гнездятся. Бывают очень, очень интересные случаи. Росмерские серокрылы, например, обитают в скалах, но гнезд не вьют – поэтому яйца, которые они откладывают, с одной стороны чуть вытянуты. Чтобы не падали с камней. – Кто-то в зале хихикнул. Таллар Крейн продолжал сверлить Айлантри взглядом, и молодой ворон почти физически ощутил, что еще чуть-чуть – и ему больше не позволят испытывать терпение участников процесса. Он сказал: – Лейст Крейн когда-нибудь рассказывал вам подобные истории?

– Нет, – мрачно ответил Таллар.

– А про миграцию птиц рассказывал? Про кольцевание?

Таллар покачал головой:

– Скажите это вслух, пожалуйста.

Главный свидетель посмотрел на обвинителя – тот пожал плечами.

– Нет, не рассказывал.

– Но он занимался изучением птиц, – напомнил Айлантри. – Вы в этом уверены?

– Да, уверен.

– К чему вы клоните, защитник? – тщательно скрывая неприязнь, спросил Бален. – Возможно, ваш опыт в таких делах не позволяет понять, что…

– Я лишь хотел проверить, – сказал Айлантри все так же медленно, – знал ли господин Таллар Крейн, что в башне его приемного отца хранится звездный огонь.

Он не задал вопроса, и это ненадолго огорошило обвинителя и главного свидетеля. Они переглянулись, и Таллар еле заметно покачал головой. Он не знал? Он не хотел отвечать?

– Это ваши домыслы, – заявил Бален.

– Так в башне не было огня? – тотчас же спросил Айлантри, на этот раз не стараясь говорить медленно.

Бален и Таллар снова переглянулись.

– Не было, – сказал Таллар.

– Вы уверены? – не унимался Айлантри.

– Совершенно уверен, – ответил Таллар с изрядной долей презрения. – Он ведь был моим отцом, пусть и приемным. Я хорошо знал, чем он занимается.

Птенчик-в-очках перевел дух.

– Да, Лейст Крейн был вашим приемным отцом, – проговорил он громко и четко, чтобы слышали даже столпившиеся у входа в зал. И медленно, разумеется. – Но еще он был магистром третьей ступени посвящения и находился с кем-то из высокопоставленных магусов – как вы сказали? Таких, чьи приказы обязательно выполняются? – в достаточно близких отношениях, чтобы тот поручил ему неимоверно важное дело. Не будем углубляться в политическую подоплеку этого события, но то, что дело важное, понимают все присутствующие, верно? – Айлантри помолчал, ощущая всей кожей, как внимание зрителей перетекает от главного свидетеля обвинения к нему. Раньше, оказываясь у всех на виду, он чувствовал себя так, словно окунулся с головой в ледяную воду, но сейчас… Сейчас он как будто подставил лицо теплым солнечным лучам. Странно. И ведь при этом он не перестал бояться, и поджилки у него по-прежнему тряслись. – Он вел исследования в уединении, но достаточно близко от Росмера. Не означает ли это…

Айлантри посмотрел на Фейру и осекся. Феникс следил за ним с интересом и легкой тревогой, которая заставила молодого ворона вспомнить о времени. Он взглянул на большие краффтеровские часы у входа в зал: половина первого! А кажется, прошла целая вечность.

И свидетеля по-прежнему нет.

«Тяни время».

– Не означает ли это, – снова произнес Айлантри, правой рукой сжимая старую папку, – что на самом деле его исследования были сами по себе очень важными и – как это нередко случается – связанными со звездным огнем?

Таллар Крейн подался вперед, будто желая прыгнуть через ограждение помоста и кинуться на Айлантри. Бален быстро проговорил:

– Протестую, достопочтенный Судия. Опять домыслы.

Гнев Таллара был не таким уж беспочвенным: в словах Айлантри слышался намек на то, что Лейст прятал в своей башне одну из черных машин – устройств, которые для воронов давным-давно смастерили ласточки. Они использовались для некоторых вещей, связанных с магией полужизни, – для усиления воздействия, для его модуляции. Безумер, с помощью которого черные фрегаты «настраивали» на волну трупохода, был из их числа. Фактически Айлантри во всеуслышание заявил, что подозревает Лейста в запрещенной деятельности. Даже не глядя на присутствующих в зале воронов, он мог представить себе их лица и слова, которыми они обменивались со смесью негодования и смятения. Обычные люди, конечно же, ничего не поняли.