Наталья Осояну - Белый фрегат [litres]

Когда небо на востоке сделалось чуточку светлее, Сандер встал, спрятал сирринг и потянулся, разминая затекшие конечности. Росмер только начинал просыпаться, и со стороны порта пока что не доносилось никаких звуков, не считая плеска прибрежных волн и поскрипывания натянутых канатов.

А потом, подойдя к фальшборту, он увидел на причале чью-то фигуру.

Человек – или магус? – кутался в бесформенную робу с капюшоном, полностью прятавшим его лицо; и еще он слегка пошатывался словно пьяный. Но что-то в его позе и в том, как он стоял, повернувшись к «Невесте ветра», говорило о целеустремленности и решительности. Сандер напрягся. Он мог лишь предполагать, какие новые угрозы подбросит им этот вороний город…

– Позови капитана, – проговорила фигура на причале – и в предрассветной тишине голос, хоть и негромкий, раздался отчетливо.

– Айлантри?.. – растерянно ответил Сандер. От изумления у него приоткрылся рот. – Как ты здесь… что ты тут делаешь?

– Позови капитана, – повторил молодой ворон. Он стоял, как теперь понял матрос, пряча руки под мышками. Сандер мучительно напряг память: неужели вчера ему показалось, что…

Ах да. Там ведь была Эсме.

Он взял себя в руки.

– Фрегат видит тебя, а это значит, что и капитан тоже видит, – сказал он, перегнувшись через фальшборт. – Он не хочет с тобой встречаться. У него… наверное, есть на то причина.

– Фрегат не может прочитать мои мысли, – ответил Айлантри, не двинувшись с места и не поднимая головы, так что капюшон по-прежнему скрывал его лицо – по крайней мере верхнюю половину. – Он не может понять, насколько важен вопрос, с которым я сюда пришел. Это, без преувеличения, вопрос жизни и смерти.

– Твоей? – спросил Сандер.

– Нашей. – Айлантри медленно поднял голову, и от увиденного Сандер попятился. Сделав пару шагов, он на кого-то налетел и почувствовал волну печного жара, а вместе с волной – тяжесть, словно окружающий его воздух вдруг сделался в сто раз плотней. Он отскочил, уступая капитану дорогу, а потом, когда Фейра спрыгнул на причал с середины трапа, поспешил следом. Ему хотелось убедиться, что увиденное – не плод его воображения.

Молодой ворон опять спрятал лицо. Он стоял, низко опустив голову и держа правую руку под мышкой. Сандер наконец-то разглядел, что на нем за странная хламида: мантия алхимика, очень старомодное одеяние, знакомое по театральным представлениям, которые уличные труппы давали в разных портах. По слухам, сами вороны уже давно приберегали эти штуки лишь для важных дней и церемоний.

Краем глаза Сандер заметил, как над фальшбортом выглядывают головы: немногочисленная команда «Невесты ветра» собралась, чтобы поглазеть на странный спектакль.

– Что-то еще случилось? – спросил Фейра усталым невыразительным голосом. Он выглядел осунувшимся и таким мрачным, что как будто потемнел лицом. Айлантри покачал головой и не ответил. Феникс продолжил: – Я должен попросить прощения за случившееся. Ты пострадал по моей вине.

Ворон тихонько рассмеялся и повел плечами, словно мантия жала ему:

– О, капитан, я хорошо разбираюсь в вопросах вины и ответственности. Не будем следовать этой дорогой – мы оба знаем все ее повороты наперед. Я не держу зла. Право слово, кто мог предугадать, что все так обернется? И никто не вынуждал меня ловить… всякие штуки. Я это сделал по собственной воле.

Его голос, как теперь заметил Сандер, звенел от напряжения. Да и болтливость – а матрос-музыкант успел заметить, что секретарь старейшины из молчунов, – говорила о сильном душевном волнении.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил Фейра.

– Прежде всего – узнать, как вы собираетесь поступить дальше.

– Наш план тебе известен.

Айлантри нетерпеливо помотал головой:

– Чтобы воплотить этот план в жизнь, вам нужно кое-что еще, верно? Сперва кое-что добыть, потом кое-что сделать. С первым сегодня могут возникнуть сложности, потому что город просто зудит от подозрительности. Капитан гарнизона сорвался и применил магию полужизни! Теперь будет очень трудно получить из запасников звездный огонь для каких-то… странных целей. Разумеется, для старейшины нет ничего невозможного, но время работает против нас. На чиновничьи проволочки вполне может уйти весь день, за который Черный флот приблизится на… хм… я не моряк, поэтому не стану даже гадать, на сколько миль.

Фейра медленно кивнул. Его лицо окаменело.

– И что ты предлагаешь?

Из-под капюшона раздался тяжелый вздох:

– Где ворон, там огонь – так вы сказали, верно? Я вам кое-что принес.

За спиной у Сандера громыхнуло: «Невеста ветра» тяжело заворочалась у причала, впервые сообразив, что речь идет об опасности для нее. Айлантри шагнул назад. Фейра нахмурился.

– Это не шантаж, – продолжил ворон мягким тоном. – То, что я принес, вы получите в любом случае – и сможете начать испытания хоть прямо сейчас, в моем присутствии или без. Но… я воспользовался этим шансом, чтобы обратиться с просьбой, капитан.

– Я перед тобой в неоплатном долгу и выполню все, что в моих силах, – тотчас же ответил феникс. – Только попроси.

– Не спешите с обещаниями, капитан Фейра. Впрочем, ладно… Я хочу, чтобы вы взяли меня в команду.

Сандер тихонько ахнул, и сверху донеслись сдавленные ругательства. Кристобаль Фейра воспринял просьбу не моргнув глазом, хотя Сандеру показалось, что по губам капитана пробежала тень улыбки. Изумленной? Всезнающей? Этого матрос не понял.

– Неужели ты больше не хочешь быть секретарем старейшины, Айлантри Корвисс?

Молодой ворон снова повел плечами – взволнованно, испуганно.

– Боюсь, – проговорил он, поднимая к лицу левую руку, – с этим теперь будут некоторые… сложности.

И снял капюшон.

Сандер затаил дыхание, рассматривая то, что открылось его взгляду. Глаза Айлантри – он и не помнил, какими они были раньше – серыми? зелеными? – заливала такая густая тьма, словно его глазные яблоки выточили из агата. Кожа на его лице выглядела неестественно бледной и гладкой, как изысканный фарфор или отполированный мрамор, а падающие на лоб пряди волос – раньше черных, никаких сомнений, – сияли белизной, как только что выпавший снег. Узнать его можно было лишь по голосу.

Правую руку он по-прежнему держал под мышкой, и у Сандера появилось нехорошее предчувствие по поводу этой руки…

Фейра улыбнулся – и на этот раз улыбка была печальной.

– Так вот как все обернулось. Айлантри… – Он замолчал, подыскивая слова.

– Это означает «нет»? – слабым голосом спросил ворон. На его жутковатом новом лице не читалось никаких чувств – оно едва двигалось, словно маска, и Сандеру вдруг пришло в голову, что оно могло стать таким отчасти после того, как Эсме нарастила плоть, сожженную при взрыве.