Себастьян Кастелл - Чёрная Тень [litres]

Внезапная острая боль, пронзившая ладонь, ответила на мой вопрос.

– Просто следуй за болью в руке, парень, – сказал Дексан, уходя. – Я всегда говорю, любовь и боль – это звенья одной цепи.

К тому времени как я добрался до дома Сенейры, все изменилось. Рози вернулась, и в кои-то веки, глядя на них с Фериус, можно было не бояться, что они вот-вот поубивают друг друга. Видимо, аргоси шла по следу других жертв и обнаружила кое-что, чего никто из нас не ожидал.

– В Семи Песках уже не впервые неожиданно вспыхивает эпидемия Черной Тени, – объяснила Рози. – Это происходит уже несколько лет, то тут, то там, редко когда в одном и том же городке или деревне. И они всегда достаточно далеко друг от друга, чтобы кто-то искал закономерности.

– До этого дня, – сказал я.

Фериус кивнула.

– Вопрос в том, почему? – она посмотрела на меня. – Ты доверяешь этому типу, Дексану? Самое старое жульничество в мире – сначала сделать так, чтобы кто-то заболел, а потом вылечить.

– Лично я никогда ему не доверял, – бросил Рейчис, спускаясь по лестнице. На лапе у него было какое-то серебряное кольцо.

– Это мое, – сказала Рози.

Рейчис потряс лапой, и кольцо слетело с нее и запрыгало по ступенькам.

– Скажи аргоси, пусть подавится. Носить его совсем не так удобно, как может показаться.

Рози одарила его убийственным взглядом. Он зашипел на нее в ответ. Они молча переглядывались, пока я думал про Дексана Видериса. Он спас мне жизнь и предложил стать его партнером, но Фериус была права: если кто-то заражает людей Черной Тенью, не стоит ли нам в первую очередь подозревать человека, который утверждает, будто может ее вылечить? Только…

– Бессмыслица какая-то. Если Дексан занимается этим уже много лет, почему он вдруг стал таким небрежным? Почему нацелился на семью Сенейры, а потом сказал, что не может вылечить Тайна?

– Пути воров и обманщиков часто идут причудливыми кругами и извиваются, – сказала Рози, положив в карман подобранное с пола кольцо.

– Есть еще кое-что, – сказал я. – Мама Шептунья сказала, что нити, за которые дергают то, что здесь происходит, ведут в земли джен-теп. Дексан в бегах уже много лет.

Фериус потерла глаза. Я вдруг подумал, а спала ли она вообще в последние дни.

– И мы снова возвращаемся к семье Ревиана с их домашними магами из джен-теп и особняком, защищенным от чар.

– Ты ходишь по кругу, сестра, – возразила Рози. – Мы должны пристальнее изучить прошлые эпидемии Черной Тени и понять…

Входная дверь распахнулась, и в дом ввалился измученный и испуганный Берен.

– Где Сенейра? Она еще не вернулась? – спросил Берен.

Рози подошла к нему.

– Дыши глубже, брат, и успокойся. Скажи нам, что случилось, – ответила она.

– Тайну стало хуже, он все время зовет Сенни, – сбиваясь с дыхания, сказал Берен.

Я вдруг понял, что не видел ее с прошлой ночи.

– Где она? – с тревогой в голосе спросил Берен.

Он посмотрел на меня.

– Так она еще не вернулась? Она обещала, что…

– Вернулась откуда?

– Сегодня утром семья Ревиана прислала экипаж и слугу. Ревиан очень болен и захотел увидеть Сенейру. Они сказали, что проведут ее в дом так, что никто не увидит, а мы не знали, что Тайну стало хуже… – Он повернулся и направился обратно к двери. – Я должен ее найти! Она должна быть рядом с братом, а не…

Рози схватила его за руки и сжала так сильно, что я испугался, что ему станет действительно больно.

– Иди к сыну, – она посмотрела на нас с Фериус. – Мы найдем твою дочь.

В темноте мы вчетвером дошли до дома родителей Ревиана. Рози вела нас, а мы с Фериус и Рейчисом шли следом. Вскоре мы уже перебрались через высокий железный забор и оказались в саду. Дом был массивным, больше и величественнее дома Сенейры. Я еще подумал, не одиноко ли Ревиану, когда вокруг него столько пустых комнат.

– Там, – сказала Рози, указывая на одну из стен.

Я проследил за ее пальцем и увидел первый из множества серебряных охранных иероглифов. Когда этот дом строили, то приложили все усилия, чтобы никакая магия не добралась до его обитателей.

– Какой у нас план? – спросил я.

Рози повернулась ко мне.

– Мы будем вести себя очень тихо и очень осторожно. Не сделаем ничего, что привлечет внимание к…

Услышав внезапный женский крик, донесшийся из дома, я резко повернулся. Всполох красно-синего света сверкнул в окнах, едва не ослепив нас, и исчез, а затем раздался другой крик – на этот раз мужской. Это были вопли невыносимой боли.

– Ладно, – сказала Фериус, – новый план, – и она бросилась к входной двери.

Крики продолжались, и чем ближе мы подходили, тем бóльшая мука в них звучала. Фериус ногой ударила дверь возле замка, но та выдержала. Рози оттолкнула ее.

– Ты всегда пренебрегала изучением физических искусств, сестра.

Человеку ее удар переломал бы кости, но дверь не подалась.

– Еще пару раз – и получится, – настаивала она.

Теперь был черед Фериус оттолкнуть ее. Она сделала мне знак.

– Делай свое дело, малыш.

Я достал из мешочков на поясе порошки, подбросил их в воздух, сложил руки в магическом жесте и произнес:

– Караф.

Взрыв снес дверь и половину рамы. Когда я волнуюсь, то немного перебарщиваю.

Мы ворвались внутрь, в большой открытый вестибюль. От того, что мы увидели, у меня все внутри похолодело. В центре комнаты Ревиан с раскинутыми в стороны руками парил в двух футах над полом. Лер-данет и второй домашний маг лежали двумя обгоревшими грудами, даже после смерти их руки были сложены в магическом жесте чар щита. Рядом в луже крови лежали растерзанные мужчина и женщина – я решил, что это родители Ревиана. Извивающиеся линии Черной Тени вокруг правого глаза юноши горели и сияли, как звезда, которая испускает только тьму. Сенейра стояла перед ним. Ее лицо ничего не выражало, она почти в полном оцепенении ждала прихода своей смерти.

– Келлен? – сказал Ревиан, увидев меня. Он говорил словно из тумана.

Я снова взял по щепотке порошков; мне совсем не хотелось, чтобы Ревиан сделал со мной то же, что он уже сотворил с остальными и собирался сделать с Сенейрой.

– Отпусти магию, которую ты притягиваешь, Ревиан. Второго предупреждения не будет.

Он смотрел на меня, и выражение его лица было почти умоляющим.

– Как это произошло, Келлен? Я же не маг. Я не знаю никаких заклинаний.

Я почти ощущал силу магии огня, исходившей из него, усиливающейся, готовой сложиться в заклинание, от которого нам всем не поздоровится. И вдруг я осознал: руки Ревиана не были сложены в магическом жесте. Он не произносил никаких заклинаний. Глаза у него были такие безумные, что он никак не мог удержать в голове нужную для заклинания картину.