Себастьян Кастелл - Механическая птица [litres]

– Прекрати! Я верю. Я не буду пытаться удалить червя!

Рот Крессии широко раскрылся, из него полезли маслянистые черные щупальца, тянувшиеся ко мне. Я отшатнулся, пытаясь увернуться от них. Отбросив иглу, я схватился за мешочки с порошками, спрятанные в поясе.

– Продолжай, – сказал голос. Теперь он говорил невнятно, точно пьяный. Черные щупальца, забившие рот, мешали четко произносить слова.

Глаза Крессии блестели. Комната мало-помалу наполнялась удушливым темным туманом. Еще пара секунд, и мне придется бежать отсюда, оставив Крессию одну.

– Прошу! Просто скажи: что тебе надо?

Я снова закашлялся. Двери в мастерскую распахнулись. Вошла Джануча, а за ней мужчина – должно быть, ровесник моего отца, но стройный и чисто выбритый.

– Крессия! Что ты с ней сделал?!

– О, чудесно. Вот и папа пожаловал.

Дрожь, сотрясающая тело Крессии, усилилась. Черные щупальца, торчавшие изо рта, извивались в воздухе, будто танцуя.

– Черт побери! Прекрати! – выкрикнул мужчина, схватив меня за руку. Он был на удивление сильным.

– Алтарист, это делает не мальчик, – сказала Джануча.

Она вела себя совсем иначе, чем ее муж. Изобретательница огляделась по сторонам, посмотрела на темный туман, черные слезы на щеках дочери, инструменты и жидкие металлы, предназначенные для изгнания червя. Она выглядела отрешенной и бесстрастной, пытаясь использовать холодный ум, чтобы найти путь к спасению своего ребенка.

– Слишком поздно, мама! Не стоило делать эту птичку.

Алтарист отпустил меня и бросился к Крессии, но черные щупальца ударили его, отбросив назад. Джануча помогла ему подняться.

– Не делай так больше, муж мой.

Я думал, он накинется на нее с обвинениями, возмутится, что ей безразличны страдания дочери. Но он лишь кивнул и встал рядом с женой.

– Уходи, мама, – невнятно пролепетала Крессия. Черные щупальца, растущие из ее рта, извивались в воздухе. – Я хочу поговорить с Келленом, а не с тобой. Уходи, пока я не…

Щупальца начали расти, я видел, как шея несчастной Крессии раздувается, готовая вот-вот лопнуть. Изобретательница не медлила ни секунды. Она взяла мужа за руку и вывела его из комнаты, закрыв за собой двойные двери. Но за миг до того оглянулась на меня, и я прочел в ее глазах послание: «Может, мне и отказано в праве матери бояться и переживать за своего ребенка, но будь я проклята, если виновные не ответят за это злодеяние».

– Она ушла, – сообщил я. – Поговори со мной. Объясни, что тебе нужно.

Внезапно щупальца сжались и сморщились. Они медленно втянулись в рот Крессии. Это выглядело отвратно. Горло набухло, когда маги заставили девушку проглотить щупальца и принять червя обратно в свое тело. Потом Крессия вздохнула.

– Ну вот. Разве это было так уж трудно, Келлен из дома Ке? Разве мы не можем теперь поговорить как друзья?

– Да, – мягко сказал я. – Давай поговорим как друзья.

За это я заслужил одобрительный кивок.

– Во-первых, ты уничтожишь мерзкое творение изобретателя. Разломай его. Сожги. Утопи в кислоте, если понадобится, но убедись, что любая магия, которая дает ему иллюзию жизни, полностью изничтожена.

– Ты зря теряешь время, – сказал я, чуть заметно усмехнувшись. – Я видел механическую птицу вблизи. Она – всего лишь игрушка. Несколько шестерней и пружин, зачарованных простеньким заклинанием, которое срабатывает по ключевому слову Джанучи. Это только со стороны кажется, что…

Крессия – точнее, маг, контролирующий ее, – засмеялась.

– Для предателя ты очень плохо умеешь лгать. – Смех прекратился так же быстро, как и начался. – Продолжим. Во-вторых, надо собрать все записи изобретательницы и сжечь их. – Крессия обвела взглядом мастерскую. – И заодно уничтожь это место. Оно отвратительно.

Девушка закрыла рот и откинулась на спинку стула. Впрочем, я знал, что это еще не конец. Пауза нужна была для драматического эффекта. Или для проверки. Маги желали убедиться, что я достаточно умен и сообразил, что это еще не конец. Однако проверки надоели мне до чертиков еще во времена ученичества. Я повернулся и направился к двери.

– Хорошо. Если это все, что мне надо…

– Есть еще одна задача.

Я обернулся. Крессия улыбалась. Теперь ей предстояло сказать нечто гораздо более мерзкое.

– Изобретатель кредара Джануча заль Гассан должна покончить с собой. – Пауза. – Или же ты поможешь ей покинуть сей мир. Нас устроит любой вариант.

– Но почему? Если она поклянется не…

– Даже если она решит прекратить работу, ее могут заставить повторить эксперименты. Их тайная полиция хорошо умеет… убеждать.

Послышалось тихое хихиканье.

– Допустим, надавят на нее через дочь…

– Ты рехнулся! – рявкнул я.

А вдруг так оно и есть? Вдруг у них нет никакого грандиозного, тщательно продуманного плана? Что, если маги, контролирующие червей, – кучка безумцев и просто-напросто играют со своими жертвами?

– Я совершенно нормален, Келлен. И более того: все, что мы делаем, идет на благо нашего народа. – Еще одна театральная пауза. – Вообще-то – на благо всех народов. Даже самих гитабрийцев.

– С каких пор джен-теп пекутся о ком-то, кроме себя? – спросил я.

– Мы заботимся о сохранении баланса. Если Гитабрия возвысится, Дароменская империя и теократия Берабеска не смолчат. Начнется борьба за первенство. И это неизбежно приведет к войне.

Крессия опустила голову, разглядывая собственное тело.

– Ты переживаешь за эту девушку? Но если ее мать продолжит свои безрассудные эксперименты, погибнут миллионы людей.

– Вы не знаете наверняка. У нее даже нет…

– А ты спроси свою подружку-аргоси. Пусть она объяснит тебе, как это бывает.

Я припомнил слова Фериус, сказанные, когда она впервые увидела механическую птицу…

«Эта полоумная создала новый вид оружия, и сама этого не понимает».

Я взвешивал аргументы магов, раздумывая, что на самом деле кроется за их возвышенными словами. Ища нечто, что даст мне представление об их личностях. Но нашел лишь один-единственный изъян в их логике. И спросил:

– Почему нельзя было сказать все это самой Джануче? Зачем использовать меня как передаточное звено?

– Гитабрийцы недооценивают магию джен-теп. Инстинкт ученого, изобретателя потребует проверить все на практике. Она подумает, что может превзойти нас. Или найдет какое-нибудь средство для нейтрализации наших заклинаний. Ты убедишь ее, что это невозможно. И если она будет противиться – если ее верность хозяевам превзойдет любовь к дочери, – ты сделаешь все, как нужно.

Теперь в его словах была отвратительная вкрадчивость. Словно я стал участником их заговора и мы на равных обсуждали план действий.

– Я не шпион джен-теп и не убийца. И если вы ждете от меня…