Себастьян Кастелл - Механическая птица [litres]

– Когда твой отец узнал о договоренности с семьей Пана, он разозлился. Он…

Я замолк. Что я творю?! Нифения никогда не поднимала эту тему, так что заткнись и молчи! Но Нифения заговорила сама. Ее голос был хриплым – словно она очень, очень долго кричала.

– Он использовал заклинание шелка. И погрузил меня в сон.

Теперь ее злость на красного мага и его заклинание стала понятной.

– И он…

– Я не знаю. Не было никаких… Я не знаю, сделал ли он что-нибудь со мной, Келлен. – Я почувствовал, как задрожала ее рука. – С тех пор как я зажгла свою первую татуировку, я каждую ночь накладывала охранные заклинания вокруг своей кровати. Это был единственный способ спать в том доме. Мой отец никогда не был сильным магом, но у него были друзья. В тот вечер один из них нейтрализовал мое заклинание. И тогда я поняла, что он может добраться до меня в любое время.

Дюжина вопросов вертелась у меня на языке. «Ты сказала кому-нибудь? Ты обратилась к Совету? Ты пыталась убежать? Ты, ты, ты…»

Но я уже знал ответы.

У моего народа преступления, связанные с насилием, жестоко караются. Но… кто бы придрался, выглядело все так, будто отец всего лишь усыпил непослушную дочь. Глава дома джен-теп имеет полное право поддерживать порядок в своей семье.

– Я убила его, – сказала Нифения. Ее голос был ровным.

– Ты защищалась. Ты всего лишь…

Я не видел, но почувствовал, как она покачала головой.

– Нет, ты не понимаешь. Я не стала дожидаться, пока он нападет на меня. Несколько недель я изображала послушную девочку. Я заставила его поверить, что выучила урок. А потом, когда он был один в своем святилище, я убила его. Ни угроз, ни предупреждений. Это было убийство.

Я взвесил ее слова, словно судья в процессе.

– Если бы ты ждала, стало бы слишком поздно, Ниф. Он бы…

Она продолжала, словно не слыша:

– Мать меня выдала. Не знаю, почему. Может, она так привыкла жить под гнетом, что мое неповиновение было как пощечина. Через неделю Совет приговорил меня к смерти. Нападение на главу дома джен-теп – нападение на весь клан.

– Моя мать или отец вмешались?

Это был глупый вопрос, но я все равно не мог не спросить. Мне все еще хотелось верить, что в моих родителях осталось что-то человеческое. Нифения покачала головой.

– Вмешался Пан. Он пошел к Совету и пригрозил уйти из клана, если меня казнят. Он – самый талантливый и способный маг, который у них есть, кроме твоей сестры. А его бабушка имеет большое влияние в Совете. В конце концов они смягчили приговор.

Нифения коснулась моей ладони.

– Мне отрезали по два пальца на каждой руке и прогнали в пустыню. Скорее всего я умерла бы от заражения крови или от чего-то другого. Так что формально казнь вроде как состоялась.

Предки! Я представить не мог, какими должны были быть эти первые дни. Раненая девушка, лишенная возможности использовать заклинания исцеления. Одна на дороге…

– Мне так жаль, Ниф, – сказал я.

– А мне нет. Поэтому не нужно…

– Чего не нужно?

Она придвинулась так близко, что мы оказались лицом друг к другу.

– Я уже говорила тебе, Келлен: я должна была принять решение. Я могла стать девушкой, живущей с позором, до тех пор, пока невезение или собственная глупость не убили бы меня. Или же я могла стать той, кем являюсь сейчас.

– И кто ты сейчас?

– Та, что не просит прощения за то, какая она есть.

Несмотря на темноту, я увидел, как ее рука коснулась кожи возле моего левого глаза. Даже готовый к этому, я вздрогнул.

– Вот что отличает нас, Келлен. Если бы они сумели воскресить моего отца и мое преступление аннулировали бы, знаешь, что я сделала бы перво-наперво?

– Вернулась и убила его снова, – сказал я.

– Именно так, черт возьми.

И тут я вдруг понял, почему Нифения поцеловала меня, впервые увидев в пустыне. И почему она не сделала этого ни разу с тех пор. Она не рассказала мне об отце не потому, что стыдилась, а потому, что это было не мое дело. И сейчас она рассказала мне не потому, что я спросил. Она захотела, чтобы я узнал ее лучше. Она предоставила мне выбор. Я мог навсегда сохранить память о застенчивой, скромной девушке, которую просто по случайности звали так же, как и юную женщину, лежавшую сейчас напротив меня. Я взял ее за руку и встряхнул.

– Меня зовут Келлен. Приятно, наконец, познакомиться с тобой, Нифения.

Кажется, она всхлипывала, но трудно было сказать наверняка, потому что Рейчис и Айшек, хотя наверняка давно проснулись, храпели еще пуще прежнего. Нифения обняла меня.

– Знаешь, для человека, который совершенно не умеет общаться с девушками, ты сказал очень правильную вещь.

Кажется, я начал привыкать к объятиям, потому что сейчас все вышло совершенно естественно. И мне действительно было приятно, пока Нифения не отшатнулась от меня.

– Что я сделал? – спросил я.

– У тебя что-то в штанах…

О, предки! Не так я себе это представлял.

– Прости, я не хотел…

– Да нет же! У тебя в кармане что-то нагревается!

Теперь я тоже почувствовал и на миг испугался, что это порошки из мешочков каким-то образом смешались. Я сунул руку в карман и вскрикнул, обжегшись. Выхватил горячий предмет и швырнул его на пол. Это была монетка, раскалившаяся так, что светилась красным во мраке пещеры.

– Опять твоя магия монет? – спросила Нифения. – Как ты сотворил заклинание!

– Это не моя монета. Ее дала мне Шелла. Но почему она активировалась сейчас? Заклятие должно было всего лишь привести нас к горе.

Внезапно Нифения схватила монету и, шипя от боли в обожженных пальцах, промчалась мимо меня к выходу. Я пошел за ней, спотыкаясь на неровном полу пещеры. Оказавшись на улице, Нифения размахнулась и зашвырнула монету так далеко, как только могла. Она исчезла где-то в кустах.

– Леди Фериус! – крикнула Нифения. – Надо бежать!

– Я не понимаю, – сказал я. – Что это значит?

Она кинула на меня растерянный взгляд.

– На предмет можно наложить несколько заклинаний. Тепло – не часть навигационного заклятия. Это побочный эффект слежки. Кто-то использует монету, чтобы отыскать нас.

Она обернулась к пещере.

– Леди Фериус, нужно уходить! Сейчас же!

Фериус возникла у входа. Прищурившись, она смотрела в сторону леса.

– Плохие новости. Они уже здесь.

Я обернулся. Кроны деревьев, листья, покрытые каплями росы, блестели на солнце, как медные монеты. В нескольких сотнях ярдов от нас появилась фигура, одетая в красный шелк; его лицо было закрыто лакированной маской, сиявшей, как кроваво-алое солнце.

Красный маг нашел нас.

Я еще успел услышать, как кто-то крикнул: «Беги!» – а потом ударило заклятие магии огня, и деревья вспыхнули.

Ветви деревьев и кустов хлестали меня по лицу и по рукам. Паника превращала малейший укол в такую жгучую боль, что она, казалось, могла сжечь вас до хрустящей корочки.