Лорен Церто - Стрела: Возмездие [litres]

Они привели его в подвал ветхого здания. Было холодно, сыро и пахло нафталином. Себастьян с удивлением рассматривал группу мальчиков и мужчин, сидящих на импровизированных скамьях. Дьявол предложил ему место на одной из скамей. Смущенный происходящим, Себастьян неуверенно сел, а Дьявол встал посреди собрания.

– Это ночь радости, – объявил он, – сегодня мы празднуем сохранение единого защищенного объединенного фронта.

Сидящие рассыпались в аплодисментах и возгласах ликования. Себастьян медленно сложил руки вместе, размышляя, не совершил ли он ошибку.

– У нас сегодня почетный гость, – объявил Послушник. – Друзья мои, пожалуйста, приветствуйте Себастьяна Блада.

Себастьян почувствовал, что все взгляды устремились на него, отчего он сжался на своей скамье. Адреналин уже не так горячил его кровь, и ситуация, в которой он оказался, начала его пугать. Он почувствовал, как начинает потеть.

– Себастьян, познакомься с братом Лэнгфордом, – сказал Дьявол, и какой-то мужчина встал, пересек комнату и встал рядом с ним.

Дьявол положил руки на плечи брата Лэнгфорда.

– Брат Лэнгфорд здесь, чтобы помочь тебе в предстоящем путешествии. И познакомься с братом Дейли.

После этих слов один из подростков поднялся со своего места и тоже направился к Дьяволу. Он взял за руку брата Лэнгфорда, а Дьявол представил брата Клинтона Хога, еще одного подростка. Брат Хог взял за руку брата Дейли.

– Брат Дэйли и брат Хог были очень похожи на тебя, Себастьян. Они были маленькими мальчиками, недооцененными и забытыми миром… пока они не встретили нас. Мы объединили усилия. И пока мы вместе, никто не будет забыт.

С этими словами Дьявол и Послушник взялись за руки с остальными членами группы и сняли, наконец, маски.

Это были отец Тригон и Сайрус Голд.

У Себастьяна и так были подозрения, но все равно он был шокирован.

– Себастьян, отныне ты – часть братства. Мы живем, чтобы защищать наших братьев в этом городе. Мы создали эту группу, чтобы защитить детей и сирот Зандии, – он обвел рукой всех присутствующих. – Ты больше не будешь один. Каждая жизнь, которой придется пожертвовать ради этого – это жертва для высшей цели.

Отец Тригон потянулся к сумке, вытащил из нее что-то и велел Себастьяну подойти к ним.

Мальчик встал и подошел к остальной части группы. Отец Тригон вручил ему маску в виде черепа – ту, что пришла из его снов – с длинными и острыми зубами, как и описывал Себастьян. Рога спускались к линии челюсти и сворачивались, как бивни.

– С этого момента, брат Блад, ужас, который ты когда-то испытывал, больше не будет преследовать тебя в твоих снах. Отныне и всегда, ты не должен жить в страхе, но с силой, которая даст тебе твоя маска. Ты будешь поддерживать братство, помогая тем, кто больше всего в этом нуждается.

Себастьян посмотрел на маску, отринув сомнения и страх, который он когда-то испытывал. Он знал, что отец Тригон прав. Он знал, что его родители заслужили то, что с ними случилось, и что братство было тем местом, которому он принадлежал. Это была его новая семья. Единственная семья, в которой он нуждался.

Себастьян протянул руку и взял маску. Глубоко вздохнув, он надел ее.

Отец Тригон сиял от гордости.

– Добро пожаловать домой, брат Блад.

Несколько недель спустя отец Тригон и Себастьян вместе гуляли по улицам Глэйдс. Колоратка отца Тригона плотно прилегала к шее. Пиджак на нем был застегнут, а на Себастьяне была надета теплая зимняя шапка.

Они прибыли в психиатрическую больницу Святого Уокера. Отец Тригон открыл дверь в больницу, и одна из медсестер поспешила к нему навстречу.

– Здравствуйте, отец Тригон!

– Добрый день, Венди, как поживаешь? – спросил отец Тригон. – Как твоя семья?

– У всех все хорошо, и спасибо, что спросили, – тепло ответила медсестра, пытаясь рассмотреть Себастьяна через стойку. – Кого вы сегодня привели с собой?

Себастьян прятался за спиной отца Тригона, невинно улыбаясь женщине.

– Венди, это Себастьян Блад, – представил его отец Тригон.

– Приятно познакомиться с тобой, Себастьян, – ответила Венди с милой улыбкой.

Затем она положила планшет на стойку.

– Если вы оба не против записаться…

– Конечно нет, – ответил отец Тригон, записывая имя Джона Хэнкока в блокнот.

– Вы здесь для того, чтобы увидеть кого-то конкретного?

– Мы хотим увидеть нового пациента, тетю Себастьяна. Майю Резик, – заявил священник с дьявольской улыбкой.

Майя сидела в белом больничном халате и смотрела в зарешеченное окно. Глаза у нее были красные и опухшие, руки сложены на коленях. Услышав щелчок двери, она повернула голову, опасаясь того, кто может войти. Но увидев, что это ее сын, она испытала облегчение.

– Себастьян! – радостно воскликнула она, но сын остался стоять на месте.

Священник стоял рядом с ним, крепко сжимая его руку.

– Себастьян, mi amour! Иди к маме! – взмолилась она, но мальчик не сдвинулся с места.

– Ты не его мать, Майа, – твердо сказал священник.

– Нет, святой отец, я его мать, – запротестовала она. – Себастьян, иди ко мне!

Святой отец сжал руку Себастьяна так крепко, что та побелела.

– Мать защищает своего ребенка и оберегает его от горестей, – сказал он с гневом в голосе. – Мать учит своего сына жить по закону Господа. Ты не сделала ничего из этого. Ты подвела этого ребенка. Ты не мать, Майа, и точно не мать этому ребенку.

Майа сорвалась на крик.

– Мне очень жаль, сынок, – выкрикнула она, и слезы потекли по ее лицу. – Мне так жаль. Я была ужасной матерью. Но я изменилась. Я хочу стать лучше ради тебя.

Себастьян посмотрел на отца Тригона, а потом – на мать. Он не обращал внимания на слова матери – они больше не трогали его. Он чувствовал, что теперь стал частью настоящей семьи. Той, что показала ему, что такое любовь, и что значит испытывать страсть к чему-то.

Это создало неразрывную связь.

– Не позволяй никому обманывать тебя пустыми обещаниями, – сказал Себастьян.

– За которые гнев Божий грядет на сынов противления, – продолжил отец Тригон.

Глаза Майи расширились, когда она сложила очевидное.

– Ты дьявол! Это был ты! Той ночью! Это из-за тебя мой муж умер! Это ты сделал с моим сыном! – накинулась она на отца Тригона, и каждое ее слово звучало все истеричней.

Она обвиняла отца Тригона в том, что тот украл ее сына – задурил ему голову и похитил ее бедного Себастьяна. Затем она начала громко звать на помощь, пока, наконец, не появилась молодая санитарка.

– Майя, успокойтесь, – мягко сказала та.

– Он дьявол, он дьявол! Он украл моего сына! – кричала Майя, пытаясь выбраться из смирительной рубашки, сковывающей ее конечности.

Санитарка полезла в карман за шприцем, схватила Майю за руку, удерживая ее как можно крепче, и вонзила шприц, успокаивая ее. От шока Майя перестала кричать, и, когда успокоительное средство подействовало, санитарка погладила ее по волосам.