Грег Кокс - Другой мир. Эволюция

«Конечно», — подумала она с горечью, — «Он получил то, что хотел. Кулон и мою кровь. Теперь все, что ему нужно, это вторая половина ключа, где бы она ни была».

Ее взгляд упал на Майкла -его неподвижное тело, насаженное на окровавленную подпору, — и все другие мысли покинули её голову. Забыв о своих ранах, она выбежала из реки к разбитой подпоре. Ледяная вода текла по её мокрой кожаной одежде, когда она выбиралась из мелководья на берег.

Майкл!

Всё было даже хуже, чем она думала. По крайней мере, фут ржавого металла торчал из груди Майкла. Его тело было вялым, руки свисали по бокам. Его мучительные стоны умолкли. Глаза, вернувшись к своему смертному коричневому оттенку, тупо уставились на пристань над ними.

«Майкл ...» Она осторожно сняла его с железного бруса, проткнувшего его, и уложила на деревянные доски у берега. Склонившись над ним, она положила свою руку на его щеку, надеясь получить ответ. Ее пальцы искали пульс: «Майкл!»

Это было бесполезно. Его грудь была разорвана в клочья, с зияющей дырой, там, где должно было быть его сердце. Даже старейшина не смог бы выжить от таких ран.

Майкл был мертв.

«Нет!» — гнев, эмоция, которую она знала гораздо лучше, чем горе, захлестнул её, — «Черт бы тебя побрал!» Она упала на колени рядом с телом. Ее сжатые кулаки колотили его разорённую грудь, окрашиваясь его кровью. Слезы брызнули у нее из глаз, смешиваясь с холодной водой, капающей с ее волос. Шестьсот лет утрат и горя нахлынули на неё изнутри, перетекая через плотины, которые она возвела вокруг своего сердца. Насильственные рыдания потрясли ее тело.

«Чёрт!»

«Здравствуй, отец».

Александр Корвинус узнал голос своего сына, даже спустя столетия. Голос раздался за спиной Александра. Маркус спустился в офис через разбитый просвет. Битое стекло хрустнуло под ногами незваного гостя, превращаясь в мелкие осколки на ковре.

В своей руке Корвинус держал вторую половину ключа, которую он извлек из груди Виктора. Видя только спину своего отца, Маркус не мог видеть ключ. Корвинус молился как никогда раньше.

«Ты здесь нежеланен», — сказал строго Корвинус.

Он повернулся к сыну, но рокового ключа уже не было видно. К своему удивлению, он увидел, что Маркус выглядел так же как сын, которого он помнил, а не как гибридная мерзость, описанная Селеной. Его борода и волосы были такого же красноватого оттенка, как и всегда. Кожаное пальто бы накинуто на голые плечи, скрывая его крылья, лицо искажала жестокая злобная улыбка. Но Корвинус не был уверен, следует ли успокоиться или, наоборот, встревожиться обманчивому человеческому облику Маркуса.

«Ах, предсказуемое сердце, которое никогда не тает», — насмешливо сказал его сын. Он положил свою руку на грудь, словно был ранен до глубины души. «Жаль, что оно бьется внутри такого дурака. Старейший из бессмертных, но даже не пытался изменить свою судьбу».

Древний меч покоился на столе между ними. Резные богини у стены были единственными свидетелями их встречи. Надеясь сохранить их жизни, Корвинус приказал персоналу судна и охранникам эвакуироваться. То, что происходило сейчас, было лишь между ним и Маркусом.

Как и всегда должно быть.

«Мы странности природы, ты и я. Ничего больше», — он сверил своего сына неодобрительным взглядом, — «Этот мир для человечества».

Маркус насмехался над ним. «И это мелкое чувство объясняет, почему ты отверг своих сыновей? Почему ты бездействовал больше половины тысячелетия, в то время как Вильгельм страдал в одиночестве в темноте?» — презрение окрасило его голос, — «Нет отец. Меня не интересуют твои жалкие оправдания». Он зловеще шагнул вперёд, обойдя стол. «Ключ Виктора. Где он?»

«Какие бы планы у тебя не были на Вильгельма, они бесполезны». Корвинус не дрогнул перед лицом своего надвигающегося сына: «Ты не сможешь контролировать своего брата «.

«Господь свидетель, я старался», — подумал он с грустью, прежде чем кровожадность Вильгельма вышла из-под его контроля.

«Я теперь сильнее», — ответил Маркус, — «и наши узы сильнее, чем ты некогда хотел признавать».

«То же самое старое заблуждение», — размышлял Корвинус, — «Маркус никогда не осознавал истины о его любимом близнеце». «Ты ошибаешься. Вскоре ты будешь потопать в ликанах ... так же, как и раньше».

Маркус покачал головой. «Не ликаны, отец, или вампиры. Новая раса, созданная по образу и подобию своего творца... своего нового бога. Меня «.

Страсть пылала в его глазах, и Корвинус понял, что его сын действительно сошел с ума.

«И у истинного бога... нет отца».

Корвинус потянулся за мечом, но он слишком долго ждал... возможно, намеренно. Крылья Маркуса развернулись. Противоестественное зрелище заставило глаза Корвинуса расшириться в изумлении. Демоническое крыло вырвалось наружу, прибив его к стене правого борта. Подобно наконечнику копья коготь пронзил его плечо, пригвоздив его к твёрдой стальной перегородке.

Бессмертная кровь хлынула из раненного плеча, но Корвинус переживал и худшее в своё время. Он застонал от боли, но не собирался молить за свою жизнь, даже когда увидел, как Маркус одной рукой поднял тяжелый меч. Он все еще был Александром Корвинусом, и он не даст Маркусу насладиться видением, как его отец дрожит от страха.

«Моя смерть слишком долго откладывалась», — подумал он, — «Позволь мне принять ее с достоинством».

Не было ничего достойного в ненавистном выражении на лице Маркуса, когда он медленно поднёс меч к груди отца. Несмотря на свою решимость, Корвинус не смог удержать громкий вздох, когда обоюдоострый клинок рассекал его тело мучительно, дюйм за дюймом. Меч одинаково легко разрезал и кости и ткани.

«Действительно ли я был слишком медлителен, чтобы защитить себя», — думал Корвинус,-» Или я просто не смог заставить себя убить собственного сына — даже ради спасения собственной жизни?»

Он подозревал, что последнее.

Маркус вонзил клинок на всю длину в своего отца, по самую рукоять. Только тогда он извлёк своё левое крыло из плеча своей жертвы. Кашляя кровью, Корвинус прислонился к стальной перегородке, держась на одном мече. Пока он корчился на клинке, его сын засунул руку в его шерстяной плащ и стал обыскивать карманы.

«Прости меня, Виктор», — в отчаянии подумал Корвинус. Покойный старейшина был лжецом и лицемером, но, по крайней мере, он понимал важность содержания Вильгельма закрытым от мира: «Ты спрятал его лучше, чем я».

Глаза Маркуса ликующе загорелись. Злобно усмехнувшись своему отцу, он выхватил ключ из внутреннего кармана. Умирающее сердце Корвинуса сжалось при виде этого; он не сомневался, что, несмотря на усилия Селены, Маркус уже получил кулон и местоположение скрытой темницы Вильгельма. Теперь у его безумного сына было всё... и все человечество было в опасности.