Чарли Хольмберг - Дым и Дух [litres]

Уютно пристроив тело оккультника в углу, в водостоке, Рон забрал его шляпу и, подражая Кайзену, надвинул ее на глаза.

«Напусти на себя задумчивый вид и иди, словно тебя ждет неотложное дело» , – так десять лет назад поучал его старый приятель Каз. Если сыграть достоверно, никто не подкопается. Другой вопрос, сколько здесь тех, кто может к нему подкопаться? Ведь, если кто-нибудь из них наткнется на него и поднимет переполох, Рону придется бежать, использовав амаринт. И дожидаться следующего раза. Если он вообще его дождется.

Перед его глазами всплыло лицо Сэндис, когда она поняла…

И уже не свинцовый шар, но железная рука безжалостно сдавила его нутро. Наверное, он свалял дурака. Наверное, стоило напустить на себя холод и равнодушие, отравить ей всю радость последнего вольного дня. И тогда, возможно, она даже поблагодарила бы его, что он вернул ее Кайзену.

Твердыня Господня, в тот день ее переполняли надежды на светлое будущее. Она так веселилась. Так переживала – за него. Что она сделала, почувствовав того нумена-оборотня? Попыталась спасти его , Рона, разве нет?

Он затряс головой, отгоняя наваждение, и прокрался в коридор. Хватит об этом думать.

Но ни о чем другом он думать просто не мог. Перед глазами его так и стояла Сэндис. Брыкающаяся. Кричащая. Зовущая его.

«Соберись!» Но боль в груди беспокоила и мешала сосредоточиться. «Запомни дорогу, чтобы без помех найти путь назад. Запомни тех, кто повстречается тебе на пути». По счастью, логово состояло из одного изгибистого, изредка разветвлявшегося коридора. Возможно, давным-давно это были носконские копи. А возможно, оккультники прорыли эту шахту сами или… с помощью нуменов. Коридор уводил вниз. Глубже и глубже под землю. В самые недры. В неволю.

«Как „Герех“».

Как ни странно, коридор сиял чистотой и опрятностью. Длинные бежевые плитки на полу истерлись, но стыки, где пол встречался со стенами, а стены с потолком, отливали приятным цветом топленого молока. Глазурь кое-где потрескалась, однако в остальном все здесь содержалось в образцовом порядке. «Простенько, но со вкусом». Стены местами были испещрены дырами от пуль. Никаких картин, никакого убранства. Одни лишь двери – узкие и приземистые, деревянные или обитые железом. Запертые на засовы снаружи. Иногда – изнутри.

В коридоре появился какой-то человек. Рон прошествовал мимо, даже не взглянув на него. Прохожий тоже не удостоил его вниманием, но сердце Рона так и запрыгало в груди. Сунув руку в карман, он сдавил амаринт.

Дойдя до развилки, Рон немного замешкался, не зная, куда свернуть, и вздрогнул, когда перед ним возник юноша с кипой сложенных рубашек, похожих на его собственную. Такие же рубашки, серые и унылые, носила и городская беднота Колинграда. Вот только волосы юноши, длинные, цвета спелой ржи, да лицо, сплошь усеянное веснушками, выдавали в нем уроженца Годобии. «Похоже, он одногодок Сэндис. Не вооружен и явно не оккультник. Тогда кто он?»

Рон замер, встретился глазами с пареньком, изготовился напасть…

Паренек испуганно отшатнулся и долго смотрел на Рона внимательным взглядом. Затем приложил палец к губам, ссутулился и шмыгнул мимо, словно Рон был не более чем призраком.

Рон озадаченно поглядел ему вслед. Но тут же отвернулся. Хватит тянуть кота за хвост. Надо идти. Если мальчишка его не выдаст, он скажет ему спасибо.

«Такое ощущение , что этому рыжему можно доверять».

Рон двинулся вперед и наскочил на вылетевшего ему навстречу торопыгу-оккультника. Они столкнулись, но Рон продолжил путь как ни в чем не бывало. Лишь поглубже вдохнул.

Слева скрипнула дверь, и Рон увидел скромную комнату, заставленную койками. Выскользнувшую в коридор девчушку он узнал мгновенно: миниатюрная блондинка с круглым, по-детски припухлым личиком. Совсем ребенок. «Который превращается в совсем не ребячливого нумена».

Блондинка посмотрела на Рона и затрепетала. Она тоже его узнала.

Послышались шаги. Приближалась толпа оккультников. Времени размышлять не было.

– Внутри кто-нибудь есть? – шепнул он, кивком указывая на комнату.

Элис (так вроде бы ее звали) распахнула глаза и замотала головой.

– Чудненько. – Он молниеносно выхватил кинжал и схватил девчушку за плечи. – Прости, но ты отправишься со мной. Тебя они не подстрелят.

Элис уставилась на лезвие ножа и ничего не ответила, но когда Рон подтолкнул ее вперед, не переча повиновалась ему.

– А теперь, – еле слышно просипел он, – скажи мне, как найти Сэндис.

А может, такова ее планида?

Кара за то, кем она стала?

Внимал ли Целестиал ее мольбам раньше? Отвернулся ли он от нее, после того как на ее спине загорелись носконские письмена?

Сэндис была совершенно опустошена. Обессилена. Холодна. И если бы не камень на сердце, тянувший ее к земле, она бы наверняка воспарила ввысь. Прошло пять дней. Она ела по пять раз в сутки, набивая пузо изысканными яствами, но изголодавшаяся душа ее жаждала иной пищи… Мысли путались и мешались, в голове стоял туман, и Сэндис одолевала беспросветная тоска…

Она не помнила, как ее вымыли, но кожа ее, натертая жесткой мочалкой, горела и пахла мылом. Как во сне, наблюдала она за сухими, твердыми пальцами Кайзена, выводящими на ее руках такие же, как у Хита, символы. Где-то в этой таинственной чернильной вязи скрывалось имя Колососа. Почему чернила отливали бронзой, Сэндис не знала и не хотела знать. Завитушка одной из букв обвилась вокруг красного пятнышка на ее локтевом сгибе: час назад Кайзен снова взял у нее кровь. Может, это и истощило ее силы.

«Борись! – взывал ее разум. – Лучше умереть в бою, чем ждать, когда Колосос разорвет тебя на части!»

– Ну вот и все.

Кайзен нежно подул на последние буквы, чтобы быстрее просушить их. Как только Колосос уничтожит ее, чернила смешаются с ее кровью. А что, если вселение пройдет удачно? Как она станет носить в себе этого монстра, это чудовище из своих кошмаров? Это страшилище, от которого Ирет так заботливо ее оберегал?

Но с тех пор как Кайзен исказил имя Ирета на ее шее, Дух больше не навещал ее.

Сэндис не могла даже плакать. Душа ее была совершенно опустошена.

Она подумывала, не устроить ли напоследок настоящий тарарам: например, разлить пузырек с чернилами, размазать по руке носконские символы, чтобы Кайзену пришлось наносить их заново, задать жару Голту или тому из приспешников заклинателя, кто ее держал. Но она была слаба и безоружна, а от приемов, которым обучил ее Куртц, сейчас не было никакого проку.

Без Ирета она была жалким ничтожеством.

Кайзен поднялся, подошел к шкафчику в углу кабинета и поставил на полку кисточку и бутылочку с чернилами. « Беги!» Но дверь сторожил Голт. Сэндис даже не догадывалась, день сейчас или ночь, кто стоял на часах у входа в логово, однако… однако, пока она шла по коридору, она заметила, что оккультников стало значительно меньше. А ведь в ночь, когда она сбежала, от них было не продохнуть. Видимо, немало их полегло, пока они гонялись за ней и…