Марина Ясинская - Лестница героев

– Что значит «считается»?

– Ну, Церемония же уже закончилась…

– То есть ты считаешь, что если камень разбудили не на Церемонии, то такой аэролит не поднимет авион в небо? – медленно поговорила мадам эр Мада.

Вильма смешалась, услышав, как глупо звучат в чужих устах ее претензии, и метнула быстрый взгляд на бывшую подругу.

Ванесса же хоть и стояла совсем рядом и слышала весь разговор, но едва ли поняла хоть слово. Все ее внимание было поглощено аэролитом.

– Мадам майор, – под влиянием внезапного импульса спросила вдруг она, – теперь вы возьмете меня в спасательную миссию?

– А ты умеешь летать? – холодно осведомилась мадам эр Мада.

– Нет, но я тщательно изучила все учебные пособия и инструкции. Могу наизусть процитировать вам любой параграф из «Теории полетов» за авторством эр Лонжа и рей Вист.

– Не сомневаюсь. Однако ты наверняка и сама понимаешь, что между теорией и практикой – огромная пропасть.

– Ты ведь даже ни разу не была на учебном вылете! – встряла внимательно прислушивающаяся к разговору Вильма.

– Я поднималась в воздух стрелком на боевом авионе и сбила несколько авиолетов врага, – немедленно парировала Ванесса. – А ты какими школьными достижениями можешь похвастаться? Сдала зачет по учебному приземлению на отлично?

Уверенность, которую обрела было Вильма, на несколько месяцев освободившись от влияния Ванессы, тут же испарилась; девушка побледнела и что-то неразборчиво пробормотала.

Мадам эр Мада поморщилась и с досадой произнесла:

– Какие же вы все еще глупые девчонки! Идет война, на кону – судьба Империи, а вас по-прежнему беспокоит сущая ерунда! Рей Торн, ты хоть и разбудила аэролит, но реального летного опыта у тебя нет, значит, в миссии ты не пригодишься.

– Я могу полететь стрелком на «Молнии», стрелять-то точно придется! – с жаром предложила Ванесса.

– Ника полетит на «Урагане».

– Тогда… тогда Ансель может добавить вторую стрелковую установку на ваш или на любой другой авион, и я смогу полететь на нем…

Голос Ванессы стих под проницательным взглядом мадам эр Мада.

– Рей Торн, почему ты так рвешься принять участие в этой миссии? – напрямую спросила она.

– Потому что стрелять, скорее всего, придется, а наличие стрелка на авионе увеличивает точность попадания и эффективность расходования боезапаса. Мы с рей Марном даже расчеты делали, – с невозмутимым, как она надеялась, видом заявила Ванесса.

– Я подумаю, – нехотя ответила майор эр Мада.

Ванесса разочарованно вздохнула. Она надеялась на другой ответ. Но когда она перевела взгляд на аэролит, лежащий в ладонях, досада сразу уступила место восторгу.

– Когда я напишу маме, она не поверит! – прошептала она.

Мадам эр Мада нахмурилась:

– Ливу рей Торн арестовали в день захвата Сириона. Твое письмо она не получит.

Второй раз говорить по радио оказалось куда более волнительно, ведь теперь Агата точно знала, что ее слышат. Она заранее написала репортаж, и это помогло не сбиться с мыслей, но девушка осталась недовольна выступлением. Слова на бумаге дышали мощью и силой, но все это куда-то исчезало, когда Агата читала текст вслух. Она вынуждена была признать, что ей не хватало ораторского мастерства, чтобы по-настоящему оживить слова.

Впрочем, других вариантов у девушки все равно не было, так что она старалась, как могла, с выражением читая репортаж. В нем она рассказывала о том, что успела увидеть в городе своими глазами: о флаге на здании Министерства полетов, о переименованных улицах и площадях, о заколоченных дверях и разбитых окнах. Агата говорила о том, что испытала, когда поняла, что Сирион так легко и быстро пал, делилась, каково ей сейчас ходить по знакомым улицам и видеть людей в чужой военной форме и черно-красные флаги и каким тревожным и неопределенным выглядит будущее… Девушка не сомневалась, что ее чувства будут понятны и созвучны очень многим.

– Санна, милочка, ты со своими прогулками опять все пропустила! – всплеснула руками мадам эр Кебба, когда Агата переступила порог доходного дома.

– Что пропустила? – не поняла девушка. Если она пропустила очередной прием капусты, то это и к лучшему.

– Я же вчера тебе говорила, что достану радио и сама послушаю этот самый Голос Правды. И знаешь что? – Мадам эр Кебба утерла уголком замызганного передника глаза. – Хорошо эта дама говорила! Прямо словно в душу ко мне заглянула. И про то, как это было страшно – видеть, как отступают наши авионеры, и как тревожно за будущее, и как с этим нельзя мириться, и что это – наша страна и отдавать ее нельзя…

– Я же вам то же самое вчера говорила, – не удержавшись, заметила Агата.

– Ой, ну ты сравнила! – всплеснула руками мадам эр Кебба. – Одно дело – ты, а другое дело – радио. Мало ли что мы между собой обсуждаем! А вот когда в газете или по радио – это совсем другое дело! Там-то люди наверняка знают, что говорят!

Подивившись про себя неожиданному эффекту, который придает радио сказанным словам, вслух Агата только произнесла:

– Что ж, значит, попробую послушать в следующий раз.

И задумалась о том, что одними только личными впечатлениями наполнить эфиры не получится; нужно искать реальные новости.

У главного и черного входов фабрики монкулов стояли военные караулы. Тайрек этого ожидал; важные стратегические объекты всегда берут под контроль в первую очередь, а этот представлял собой особую ценность – Третий континент наверняка захочет делать своих собственных монкулов, превращая в них всех противников их режима.

Впрочем, пробраться мимо патруля никогда не представляло для юноши особой проблемы. Сбежал же он из-под носа у караульных, вскрыв замок инструментом, стащенным у Анселя, и тут тоже что-нибудь придумает! Несмотря на то что генерал отказалась ему поверить, останавливаться Тайрек не собирался и планировал довести свой план до конца и привезти аэролиты на мыс Горн.

Понаблюдав за солдатами, юноша вскоре увидел «слепые зоны» в системе охраны, успешно ими воспользовался и уже через несколько минут шагал по пустому холлу фабрики, направляясь к помещениям в самой дальней части здания.

На безлюдной, словно вымершей фабрике царили темнота и тишина. Первая казалась угрожающей, а вторая – мрачной, и от этого становилось не по себе. В голову сами собой лезли глупые мысли, что вот сейчас из-за угла ка-ак выскочит какой-нибудь одичавший монкул! И неважно, что монкулы никогда – никогда! – не нападали на людей…

«Соберись!» – одернул себя Тайрек. Сейчас не место и не время поддаваться надуманным страхам. Собственно, такого места и времени вообще не должно существовать, ведь в мире более чем хватает страхов настоящих.