Ад Вороновский - Половина солнца

Так вылечил ли я его?

Только сделал вид.

Охранник был способным.

Я увернулся от его кулака, успев пригнуться. Но почувствовал боль в ногах. Взглянув, я понял – он использовал аномальную. Мои стопы горели, будто бы их исполосовали гвоздями.

Думать было некогда, но мозг всё равно выдвинул предположение. Его аномальность увеличивала физические недуги, тем самым обращая лёгкое плоскостопие в адскую муку.

Что же, раз так.

Я достал пистолет и направил на мужчину. Его взгляд был тяжёлым. Я морщился от боли, руки дрожали. Но я стиснул зубы и заставил себя перехватить оружие крепче. Дрожь прошла. Прикладывал я для этого нечеловеческие усилия.

Вместо пальцев начали трястись колени. Еле заметно, но ощутимо лично для меня.

Он наконец поднял одну ладонь.

– Ты идёшь не по тому пути, мальчик.

– Просто я такой оптимист, что никто не понял какой. А ты был такой гуманист, такой пацифист, а потом… началась жизнь [24] Григорий Полухутенко «Вещь». .

Я вспомнил переведённую однажды Августом песню. Эти строки мне особенно запомнились.

Я медленно подошёл ближе, ближе. Вздохнул, замахнулся и ударил.

Охранник издал тяжёлый хрип, отшатнувшись. Я ударил ещё раз. И ещё. Какой же хреновый план. Хреновый, хреновый. Как же всё неловко, нелепо, неуклюже.

Впрочем, только так настоящие преступления и выглядят.

Как же грязно.

Я ударил ещё раз. Ноги перестали болеть.

Я засмеялся.

Почему я его просто не застрелил? Почему, почему? Я убивал, и убивал не раз.

Я отмахнулся и оглянулся будто бы в ожидании второго охранника. Но его не было.

Присел рядом с бесчувственным человеком и порылся в его карманах. Ключи. Нашёл.

Встал и выдохнул.

И прошёл вглубь, убрав пистолет в рюкзак, продолжая нервно улыбаться собственной тупости. Осмотрелся по сторонам, ожидая увидеть знакомые лица. Джонатан Эрланд, кажется, спал. Дэмиан Куин… вскочил с постели и вопросительно поднял брови. Глаза заблестели льдом и пламенем. Я позвенел ключами и отпер его комнату. Он стоял в проходе, на самом пороге, и удивлённо таращился на меня.

– Добро пожаловать на волю, мой друг. Прощайся с маленькой комнатушкой, нас ждут дворцы и океаны.

Он нахмурился, но промолчал. Я приблизился к камере Августа – он валялся на полу и смотрел в потолок. Я открыл и эту дверь, прошёл внутрь и пнул парня в бок.

– Ты всё слышал. Поднимайся.

Он встал, также молча ухмыльнулся мне. Буду расценивать как благодарность.

– Только один охранник был?

Август встал с пола, хватаясь за мой локоть, и расправил плечи. Дэмиан кивнул.

– Да, один. Второй куда-то ушёл ещё вечером, первый даже не возражал.

Я пожал плечами.

– Без разницы. Сегодня – тот самый день. Все знают. Все готовы. Оружие есть.

Я порылся в своей безразмерной сумке и достал оттуда два пистолета, выдав их соратникам.

– Умеете пользоваться?

Дэмиан фыркнул.

– Конечно, каждый день стреляю. Мы чаще в деревне на лошадях ездили, а не ходили в тир.

Я толкнул его ладонью в плечо.

– Заткнись. Я покажу. Ты тоже смотри, Сорокин. Вам это пригодится сегодня ночью. Смотрите…

Я точно не знал, почему я пошёл за ла Бэйлом. Потому что он не боялся огня? Потому что я мечтал, что рядом с ним перестану бояться сам? Потому что я верил, что смогу испугать собственный страх? Смогу стать огнём?

Я провёл рукой по лицу. Шрамы, покрывающие почти каждый сантиметр кожи, ощущались под пальцами как уродливый кусок маски. Руки тоже в ней. В этой субстанции. Всё в ней.

Сжал в руке пистолет, выданный Олеаном. Он мне не понадобится. Я посмотрел на оружие и наконец убрал его в набедренную сумку.

Порылся в остальных вещах, размышляя, правильно ли я поступаю.

Услышал еле различимое сопение брата. Он вздыхал и ворочался во сне. Какое-то время я разглядывал темноту, где должна была находиться кровать брата.

Кивнул.

Да, это ради него. Ради того, чтобы защитить. Они хотели забрать его. Если б только не Олеан, Дрю здесь уже не было бы.

И даже если бы они вернули его после, брат был бы сейчас в состоянии, схожем с Юлианом Мордерленом. По описанию ла Бэйла, вёл себя он теперь так, будто бы мир для этого парня существовал только в его мыслях.

Такого мне от брата не нужно.

Он и так натерпелся.

Старался тихо пробраться мимо, но всё же остановился рядом. Понаблюдал, как он морщится во сне и сжимает в кулаке одеяло. Оно почти упало на пол.

Заметил, что рука сама тянется его поднять. Остановил себя. Отвернулся. Прокрался к двери.

Ещё разбужу его. Пускай лучше чуть помёрзнет.

Пускай почувствует холод.

Вышел в коридор, где меня уже ждали остальные. Аляска Винфелл, держащий в руке странное оружие; Веймин, снаряжённый, по моим наблюдениям, автоматом Калашникова; Август Сорокин, взявший помимо пистолета аномальный арбалет; Александра Преображенская, повязавшая на себя сумку с медицинскими препаратами и держащая спортивное оружие для более точной стрельбы; её брат Гоголь со своим аномальным кастетом-кинжалом; Олеандр ла Бэйл, голова которого скрывалась под капюшоном мантии Сов, в одной руке держащий армейскую винтовку стволом вниз. Были тут и другие, чьих имён я не знал: у одной девушки был укороченный пистолет-пулемёт. Она заметила мой взгляд, ухмыльнулась и ответила: «МР5К». У многих парней и девушек были и просто охотничьи ружья, ручные пулемёты, пистолеты, у некоторых были повязаны сбоку ножи.

Я повернулся к Сорокину.

– Арбалет? В чём смысл? Лучше бы взял обычный огнестрел, это же логично…

Август презрительно фыркнул.

– Я с детства стреляю из лука и арбалета. С ними я управлюсь намного лучше, чем сейчас учиться целиться из ваших новомодных дробовиков.

Веймин задумчиво кивнул.

– Если человеку удобнее обращаться с арбалетом, пусть берёт арбалет. Уверен, половина из вас будет использовать свои аномальные силы чаще, чем оружие, которым пользоваться только учится.

Олеан раздраженно потёр переносицу.

– Хватит стоять тут, пока нас ночной патруль не нашёл. Только шумиху разводите. Все пользуются тем оружием, которое им больше подходит.

Я кивнул, направившись вслед за ла Бэйлом.

– Мы уже идём в наступление?

Он кивнул в ответ.

– Да. Ждать утра бесполезно. Выкуриваем их из комнат и… Август, что там с ящиками?

Парень-с-арбалетом подошёл ближе, переспросил Олеана, после обернулся, позвал одного из ребят, которые несли большие сумки, наполненные полезной утварью, и тот передал Сорокину небольшой механизм, от которого веяло безумием и тьмой.

– Возможно, если поместить человека в ящик Пандоры и перенаправить воздействие на механизм, предназначенный для заполнения аномальностью, можно будет оставить его там на какое-то время. Долгое время. Быть может, навечно. Короче, оно должно работать как погружение в искусственную реальность.