Ад Вороновский - Половина солнца

– Разумеется. Только у меня своё условие: пусть, пожалуйста, Коэлло перестанет быть таким тупым.

Я вздохнул. Эндрю сменил осуждающий взгляд на обеспокоенный.

– Мы переживаем и за тебя, Олеандр. – Художник редко произносил наши полные имена. – Ты странно себя ведёшь в последнее время. И ты можешь рассказать нам, если посчитаешь нужным. А не думать о том, как всех перебить.

Сосед опустил взгляд в свою тарелку. И я немного удивился, заметив на его лице не очередную угрозу, насмешку или даже шутку – я видел печаль, потерянность и скорбь. Что-то в этом духе. Когда он поднял глаза, то выглядел очень усталым, почти как Куин-старший.

– Эндрю, Коэлло, – он потёр лицо, задевая свои огромные синяки. – Должен признаться вам.

Куин-старший мягко улыбнулся.

– Не надо сейчас. Можно и в комнате.

– Ну нет, я скажу, раз начал. Слушайте. Сами попросили, – за столик подсел Дэмиан, заняв место рядом с братом. Олеан продолжал: – Думаю, раз мы все, как это называется… друзья, я должен признаться вам. Итак, это я поджёг школу. Впрочем, я удивлюсь, если вы ещё не догадались сами. Не настолько же вы тупы?

Я положил вилку в тарелку, разглядывая Олеана. Дрю уронил приборы на стол. Дэмиан подавился чаем, выплюнув его обратно в чашку.

– Ты сбрендил?

Ла Бэйл задумчиво кивнул.

– Конечно, пожалуй, ты был прав, Хэллебор, всегда есть куда падать.

Разговор наш оборвали. Объявление.

Дэмиан продолжал пялиться на Олеана как на психа, Дрю смотрел с подозрением, а я ужасно хотел спать и не особо понимал, происходит это всё на самом деле или же это сон.

Дрю пробормотал:

– Не может быть. Я точно слышал.

И вот на всеобщее обозрение вывели Джонатана, мальчика, которого не так давно нам здесь же представляли, только теперь он стоял в наручниках. Вид у него был злобный, раздражённый, и я понял, что это никакой не Джонатан, а Райан III – его вторая личность.

Рядом с ним нависали Крозье плюс на этот раз ещё и директор. Помолчав и дождавшись тишины, голос прогремел подобно грому над столовой:

– Против него была обнаружена существенная улика. Доказательства практически неопровержимы, однако дело ещё не закрыто. К сожалению, нам придётся держать юношу под стражей, пока расследование не подойдёт к концу. А я попрошу после ужина сразу же зайти в мой кабинет тех, кто сейчас будет назван. Итак: Бенджамин и Александра Преображенские, Юлиан Мордерлен, Олеандр ла Бэйл, Аляска Винфелл, Элэнд Фабио и Эстер Уайльд, прошу вас всех не задерживаться.

Эндрю уставился на Олеана.

– Объясни, нет, докажи лучше, зачем? Прости, но я не верю тебе. Доказательства… Мотив? – он говорил шёпотом, таким тихим, что слышать могли лишь мы.

Крозье, выходя из столовой и уводя за собой Джонатана-Райана, который, по-видимому, уже поел, посмотрел на моего соседа. Я отчётливо это видел. Олеан улыбнулся ему, обнажив зубы. Крозье быстро отвернулся, нахмурив брови.

– О, Куин-старший, – ла Бэйл хищно ухмыльнулся и ему, но с куда меньшим оскалом. – Это всё так сложно объяснить.

Я видел, как Эндрю бледнеет всё быстрее, и руки у него начали трястись всё сильнее. Даже сильнее моих.

Я смотрел в чашку. Олеандр взял с моей тарелки булочку, спросив, не буду ли я её.

Я не возражал.

Я приветливо помахал мальчику, которого спас от хулиганов ещё летом, и Элэнд улыбнулся мне в ответ. Оглядев всех пришедших, я относительно понимал причастность Бенджамина, Александры и остальных, кроме Эстер, – у них у всех были светлые волосы и аномальная, позволяющая достать нужные для того пожара ресурсы. Ещё был Юлиан, который, кажется, обладал аномальной, связанной с огнём.

Правда, я был здесь ещё и потому, что мои отпечатки нашли на пульте, который Дэмиан отобрал у Джонатана. А ещё там были отпечатки Коула, но он оказался вне подозрений, ведь что ему позволяют его силы? Поиск информации. Конец.

Я стоял возле стены напротив кабинета. Другие приглашённые ученики расположились либо на полу, либо на стульях, Эстер же сидела в инвалидном кресле, кажется, находясь в полудреме. Что она здесь делала, оставалось секретом даже для меня.

Рядом стоял Крозье, контролирующий своего подчиненного Бенджамина – или Гоголя, как его называли все ученики. Он скрывался в тени коридора с накинутым на голову капюшоном Сов. Наконец, когда отпустили Сандру, или по-русски Сашу, и Юлиана Мордерлена, в кабинет позвали меня.

Скорее всего, Гоголя допросили ещё во время ужина, сразу после объявления.

Я прикрыл за собой дверь и сел в кресло после приглашения директора.

Он был один. Никого больше. Только директор и я.

– Здравствуйте, Олеандр.

Я кивнул.

– Здравствуйте.

– Знаешь ли ты, зачем сюда пришёл?

– Конечно. По делу пожара. Вам нужны мои показания, и всё в этом духе, разумеется. Правда, я мало что могу сказать нового – вы всё видели. Я вывел всех, кого смог, помог всем учителям, которым не позволяли сделать это самим их силы.

Директор задумчиво разглядывал меня пару секунд, затем снова уткнулся бумаги.

– Олеандр, у вас, как и у всех других опрошенных мною сегодня, помимо Бенджамина и Джонатана, нет никаких судебных приводов. Зато информация из организации по контролю бессмертных настораживает… – он взял со стола толстую папку и помахал ей. – Семь раз. Служба у Сов ещё до нашего лицея. А после, насколько я знаю, была зафиксирована ваша гибель не менее двух раз, только вот на такой случай у Сов нет никаких идей. Некоторые говорят даже о дюжине, если не больше. Что вы на это скажете? Сколько раз вы умирали на самом деле?

Я принял задумчивый вид.

– Ну, может, пару раз. Допустим, три. Но я не виноват в этом – просто не везёт. Меня снова хотят отправить на службу туда или же мои проблемы со смертью – это веский довод в пользу моей невменяемости?

Директор задумчиво кивнул.

– Не буду врать вам, Олеандр. В копиях отчетов, – он не заметил своей оговорки. Копиях. – …ясно сказано, что с этим у вас проблемы. Даже написано предостережение.

Он прикрыл папку и посмотрел мне в глаза. Я выдержал его взгляд.

– Это в прошлом. Сейчас я отлично себя чувствую.

– Ваши глаза, – он замолчал и потёр пальцем собственные мешки от недосыпа, но и они были не такими синими и огромными, как мои чёрные дыры. – Вы больны, Олеандр. Физически и духовно.

Я покачал головой.

– Физически – вполне возможно. Но с моим духом всё в порядке.

Директор вздохнул, вглядываясь в моё лицо. И кивнул.

– Хорошо.

Он пролистал папку ещё раз. Остановился на какой-то странице. Но не озвучил свои мысли. Вместо этого он сказал:

– Против вас нет таких улик, как против Джонатана, Олеандр. Но мы все знаем, что это сделал ты, – директор перестал обращаться на «вы» к ученику? Что-то новое. – И рано или поздно ты оступишься, мальчик. Так что будь осторожен. И можешь идти.