Ад Вороновский - Половина солнца

– Олеан, как ты это терпишь? Как ты не заблудишься в этом прекрасном вакууме пустоты…

– Это не пустота, – не знаю, кажется, будто бы пролетела вечность и мгновение разом. Мы оказались в каком-то лесу. – Чёрт.

Ла Бэйл склонил голову, схватившись за лоб ладонью. Я заметил кровь на земле, она капала с его лица.

– Это… не пустота. Тьма – это бесконечность и отсутствие чего-либо. Тьма – это начало всего. Это то, что было до начала существования вселенной. Погружаясь во тьму, мы переносимся на столько лет назад, что такому числу даже названия ещё не придумали. Мы окунаемся в иной мир. Мир, который существует в любом другом измерении, мир, который вечен и который непоколебим. Тьма выше рая или ада, по крайней мере хотя бы тем, что я точно знаю – она существует…

Он вытер кровь со рта рукавом.

– Не туда переместились. Но близко. Как мне кажется. Сосредоточься на местности, Хэллебор. Представь лабораторию так, будто ты там уже находишься. Вообрази, будто ты там был, будто это хорошо знакомое тебе место…

И я представил. И мы снова оказались во тьме. В этой бесконечности, сотканной из тысячи теней всех вообразимых миров и вещей, из знаний и незнания, из боли и счастья. Не знаю точно, из чего состоит тьма. Это интересный научный вопрос.

Наука? Что такое наука?

Как же тут хорошо. Я не совсем понимаю значение этого слова, но мои мысли легко плывут по течению, почти растворяясь в темноте и исчезая бесследно…

– Попал! – он ухмыльнулся, но тут же покачнулся и рухнул наземь. Я очнулся от дурманящего влияния мира ла Бэйла и, встрепенувшись, бросился к нему.

– Ол? Олеан? Тебе совсем хреново?

Из его рта текла кровь. И из носа. Я вспомнил, как и у меня так же шла кровь от перенапряжения после использования аномальной силы – так что сейчас Олеан явно испытывал примерно то же самое, только в несколько раз хуже. Я положил его голову к себе на колени, не слушая возражений, достал из рюкзака, который захватил с собой, бутылку воды и заставил его отпить. А потом, достав платок, протянул его соседу, чтобы он остановил кровь.

– Тебе нельзя возвращаться за Дэмианом и Эндрю. Это тебя совсем измотает. Ты не сможешь вернуть нас всех обратно, а если заметят наше отсутствие, все четверо окажемся в тюрьме для бессмертных. Оттуда-то точно никаких выходов нет, даже с твоими силами.

Он кивнул.

– Ладно. И как ты предлагаешь нам проникнуть внутрь без их помощи? Без иллюзий Эндрю?

Я почувствовал, как у меня начинает болеть голова. Но больше всего меня беспокоило состояние Олеана. Он явно был в ужасной форме. Как бы его совсем в гроб не свести.

– Твоим способом. Рискнём и просто переместимся внутрь.

Он убрал платок от носа, испачкав кровью всё лицо, и уставился на меня, как на полного кретина.

– И какой в этом смысл? Я всё равно тогда… Хотя погоди… Да, ты прав. Если бы я вернулся за Куинами, всё равно потом пришлось бы два или три раза перемещаться, потому что в моём состоянии я не могу перенести сразу троих, и мне бы просто не хватило сил. В итоге кто-то остался бы здесь. Один. М-да. Хреново.

Он привстал, после поднялся на ноги и огляделся.

– Удивительно. Тут идти совсем близко, скоро уже будем там, и отсюда нас совсем не видно, даже если охрана и смотрит на эти улицы для простых смертных… Тут же просто жилой квартал, да? Классная лаборатория.

– Я думаю, это лаборатория-больница. Что-то вроде лаборатории, где изготавливают новые виды медицинского оборудования, роботов для операций, например, и, собственно, сами лекарства. Так что вполне возможно, что там обслуживают людей. В общем, как в обычных больницах, так что понятное дело, что находится лаборатория не в глуши.

– Спасибо на том, что ночью тут хотя бы людей нет. Очень радует.

– Пойдём.

И мы направились вперёд.

Женева чем-то напоминала мне Колчестер. Такие же старые улочки, хотя, разумеется, различный стиль архитектуры Англии и Швейцарии был заметен невооруженным взглядом. Но мне здесь нравилось. По бокам дороги лежал снег – совсем немного, не то что на нашем острове, а темнота меня успокаивала.

Я родился в Колчестере. Он был моим домом. И сейчас я очень хотел вернуться туда. А ещё было бы здорово поехать в Уэльс. Тишина, красота и спокойствие. В своё время мы с родителями часто ездили в Уэльс – времени путешествие занимает всего часов пять, если не меньше.

Мы шли по аллее внизу улицы. Сама больница-лаборатория находилась чуть выше – за деревьями по бокам дороги было видно здание. Стояли скамейки. Около четырёх утра – темно и ни души.

Коул шёл чуть позади – видимо, боялся, как бы я не вырубился за его спиной. Но было терпимо: по крайней мере, я не чувствовал себя так, будто прямо сейчас провалюсь во тьму и никогда больше не выберусь. Просто болела голова: так, будто бы тысячи ультразвуковых сигналов звенели в каждом ухе, давя на психику.

Но постепенно мы приближались к лаборатории. Оставалось только оценить обстановку, посмотреть, нет ли внутри кого-то ещё помимо охраны, рассчитать, как в итоге пробраться внутрь. В целом это должно было быть легче, чем переместиться в Женеву с острова – совсем недалеко же.

Подойдя ближе, Коул быстро перечислил, что мы имеем. Он снова погрузился в свой этот киборгский транс – видимо, пытался считать информацию не с человека, а непосредственно со здания, и у него что-то даже получалось.

– Внутри немного людей… странно… даже будто бы улавливаю нечто знакомое. Но это не важно: важно то, что все люди в лаборатории – охранники. Врачей и учёных нет. Невероятно чисто. Однако… Хочу попросить тебя перемещаться по теням как можно быстрее – чтобы мы попали в коридор, а оттуда сразу в нужный кабинет. Я его найду. Нужное отделение. Давай, – он взял меня за локоть. Я шмыгнул носом, но, найдя более густую тень под кроной деревьев, шагнул в неё, увлекая Хэллебора за собой.

Приятно было находиться здесь. Жаль, что чем дольше пребываешь в тенях, тем больше вероятность раствориться в них насовсем.

Выйдя из темноты, мы оказались в здании.

Отлично. Никаких защитных барьеров. Значит, на эту лабораторию всё же никто не нападал. Я действительно был единственным бессмертным, который умудрился подцепить этих паразитов. Так что никому, кроме меня, это лекарство и не может понадобиться.

– Отлично. Погоди, надо проникнуть в архив, посмотреть, что там да как с этим ядом для червей, какой сотрудник сейчас им занимается…

– Некогда, – я отрицательно покачал головой. – Тут ведь рано начинают работать. Искать ещё архивы твои… Просто снова считай информацию и найди нужное отделение.

Коул нахмурился.

– Я попробую, но получать сведения непосредственно со здания сложнее, чем вытаскивать их из головы человека. Строение ведь не может думать. Но я попытаюсь.