Александра Лисина - Меч императора [litres]

Опять же ты это знаешь. И я это знаю. Так что в этом плане сюрпризов уже не будет. Мы все это с тобой проходили. Можно даже сказать, притерлись. Сейчас это, конечно, будет совсем иначе, но я действительно верю, что такое возможно.

Да, верю, Кар, именно поэтому я здесь. Но и ты тоже веришь, иначе у меня на руке не сверкал бы твой перстень, да и не отпустил бы ты меня из Орна так легко.

Пожалуй, единственное, чего я по-настоящему не понимаю, – это почему, помня ледяные равнины, я всегда так естественно и свободно относилась к себе как существу мужского пола. Если моя душа как была, так и осталась женской, то почему же так хотелось – да и сейчас до сих пор хочется сказать: я был, я видел, я знал? Потому что банально привыкла? Сперва к тому, что у меня в реальном мире есть для этого повод. Затем к тому, что раз я стала «им», то это автоматически перенеслось и на второе мое воплощение?

Рам его знает.

Раньше я об этом не задумывалась. Хотя проблема, возможно, заключалась всего лишь в том, что волки – как те, ледяные, так и обычные ашши – мыслят не так, как люди. Для них основой служит не слово, а мыслеобраз. В таком случае понятия «он-она» теряют привычное значение. А душам, которые веками бродят по небесным пустошам, и вовсе без разницы, какой у них когда-то был пол.

С другой стороны, Ворчун все равно называл меня братом. Именно братом – не сестрой, и это воспринималось нормально. Опять же мыслеобраз виноват? Или он просто не заморачивался на таких деталях?

«Надо будет спросить», – решила я, обойдя свое временное жилье и найдя его удивительно приличным. О том, что никто меня здесь не побеспокоит, Тизар напоследок тоже сказал, поэтому волноваться насчет возможных соглядатаев или о том, что я кому-то помешаю, не следовало.

Однако когда я в первый раз покинула комнату и вошла в знакомый до последней щербинки тренировочный зал, меня поджидал сюрприз. А именно новехонькое, оснащенное колесиками и небольшим артефактом для свободного передвижения инвалидное кресло, в котором, прищурившись, сидел какой-то старик.

– Здравствуйте, – несколько настороженно приветствовала я гостя, пытаясь понять, кто это и что он намеревается делать.

– И тебе доброго дня, – кивнул старикан, изучая меня сквозь узкую прорезь век. Взгляд у него оказался прицельным, на диво хищным. И, встретившись с ним глазами, я сперва дрогнула, а затем уважительно поклонилась.

– Простите, мастер. Мне не сказали, что здесь кто-то будет.

– А меня вот предупредили, что я могу помешать, – не без насмешки отозвался он.

– Кому это вы можете помешать? Мне?

– Кому ж еще… Что, не ожидала, что тебе в качестве учителя подсунут немощного хиляка?

Я улыбнулась.

– Не ожидала, что кто-то сделает мне такой щедрый подарок. Это огромная честь – встретиться с настоящим мастером.

– Мое имя Нол, – сварливо отозвался старик, заставив меня ошарашенно замереть. – Зен был моим учеником. А ты, я так понимаю, училась у него?

Я снова поклонилась.

– Да, мастер Нол. Мне просто сказали, что вас, возможно, уже нет в живых.

– Дураки, – пренебрежительно отмахнулся старик. – Жить можно везде. Даже на болоте. А если еще есть шанс, что оттуда полезет какая-то дрянь…

У меня тревожно екнуло сердце.

Как он сказал? На болоте?!

– П-простите, мастер, – проговорила я, шалея от неожиданной догадки и собственной дерзости. – А не доводилось ли вам случайно побыть некоторое время в провинции Карраг?

Старик скривился:

– Почему это случайно? Очень даже неслучайно я туда уехал, когда закончил готовить свою последнюю тень. Сейчас вот вернули. Сказали, что я рано обрадовался. И что ученик моего ученика срочно нуждается в помощи.

– Так вы… мастер Нолам? И это вы обучали молодежь для коменданта крепости Ойт?

– Так меня звали когда-то, – проворчал старик, поежившись в кресле, словно от сквозняка. – Тени длинное имя не положено. Поэтому «Нолам» сократили до «Нол», так удобнее. Почему ты спрашиваешь?

Мои губы непроизвольно расползлись в широкой улыбке.

– Простите, мастер. Просто любопытствую.

– Ты сюда не для этого пришла! – свирепо зыркнул он на меня из-под лохматых бровей. – Учиться будешь?

– Да, мастер!

– Тогда первый разминочный комплекс… развернулась и па-а-ашла-а!

Месяц спустя

– Как я выгляжу, Тиз? – нервно спросила я, поправляя складки пышного платья.

Мои плечи обняли теплые руки.

– Прекрасно, – шепнул придворный маг, наклонившись и вместе со мной заглянув в большое настенное зеркало.

Мой взгляд быстро вильнул в сторону, чтобы раньше времени не увидеть то, что может не понравиться. Но отпущенный мне на раздумье месяц подошел к концу, и настало время признать, что отступать больше некуда. Да и незачем, наверное? Решение я ведь приняла еще до того, как стала ученицей мастера Нола. И за время пребывания в ученической башне оно не изменилось. Так почему же сейчас мне неловко? И отчего так трудно успокоить громко колотящееся сердце, если я готовилась к этой встрече весь последний год?

За это время мне удалось восстановить прежнюю форму, вернуть телу былую подвижность, силу, скорость, рефлексы. Я, хвала Рам, больше не походила на издыхающего дистрофика. Смогла нарастить мышечную массу, насколько позволял гормональный фон и комплекция, конечно. Вспомнила старые навыки. Отточила их до приемлемого уровня. Заодно восстановила резервы, отъелась, округлилась в нужных местах. И сейчас вполне походила на женщину, особенно в этом роскошном платье.

Зеленый, коричневый, золотой… Думаю, Тизар неслучайно выбрал на этот вечер именно такие цвета. Но мне, глядя на себя в зеркало, все равно было ужасно неловко.

Сейчас оттуда на меня смотрела вполне приличная леди. Сероглазая шатенка с твердым взглядом, подтянутой фигурой и неестественно прямой спиной. Не писаная красавица, но вместе с тем и не уродина. Было в ней что-то привлекательно-хищное, острое, как лезвие хорошо заточенной сабли. Поблескивающие в сумраке драгоценности – словно богато украшенный эфес, которым можно долго и с удовольствием любоваться. Изысканная прическа, тщательно подобранный макияж, дорогие ткани – тоже сплошная декорация. Но сабля есть сабля. Сорви с нее ножны и тут же порежешься. И я совсем не была уверена, что императору понравится такой двуличный «подарок».

– Быть тенью – это значит помнить о долге, несмотря ни на что, – сказал на прощанье мастер Нол. И во многом оказался провидцем. Кардинально изменившись внешне, я за этот год мало в чем изменилась внутри. Да, Тизар нашел для меня хороших мозгоправов, поэтому время в ученической башне прошло не зря. Он прислал туда новых учителей, толковых ораторов, знатоков этикета – на этот раз исключительно женского, о котором раньше у меня было довольно смутное представление. Сам мастер Нол, хоть и не знал мою историю целиком, тоже оказался неплохим психологом. Тизар ему в этом не уступал. Он не бросил меня в это трудное время, и мы о многом сумели поговорить. Так что, все взвесив и оценив, привыкнув к новому облику и обретя утраченную уверенность, по тысяче раз все вспомнив, проанализировав и придя к одним и тем же выводам, я все же нашла в себе силы вернуться в образ Марины Извольской. Заново осознала себя женщиной. Можно сказать, снова к этому привыкла. Однако и Мара полностью забыть не захотела. А вернее, не смогла. Поэтому сейчас, глядя на себя в зеркало, искренне сомневалась, сможет ли принять император вот такой мой выбор.