Сири Петтерсен - Скверна [litres]

Новая смерть смешалась со старой. Голые ветки стали походить на лица.

Не начинай того, чего не сможешь довести до конца.

У него есть работа, которую надо сделать. Прошлое с его ошибками больше никогда не возьмут Римера в плен. Он будет бороться до тех пор, пока Грааль будет считать его достойным жизни. Но здесь он больше ничего не может сделать.

Ример направился по тропинке к площади, прикрыв лицо капюшоном. Он уже ощущал себя чужаком. Приезжим, который впервые проходит через арки и тоннели в Стене. Он покинул Эйсвальдр, город в городе, и сошел на улицы Маннфаллы.

Он перемещался по узким переулкам, где не было фонарей, пока не дошел до берега реки. Ример постучал в дверь Дамайянти. От входа на главной улице до него доносились мужские крики.

Дамайянти впустила его, как и обещала. Ее черный наряд сливался с волосами. Она была похожа на авгура. Глядя на нее сейчас, трудно было поверить, что она когда-то танцевала.

Она проводила Римера в спальню и заперла за ними дверь. Он понял, что это ее личные покои. Комната оказалась на удивление скромной. Кровать, стоявшая посреди комнаты, была единственным предметом мебели. На ложе, где валялись подушки и звериные шкуры, могли бы уместиться трое. Наверное, ее построили прямо здесь, потому что внести кровать в эту комнату было невозможно. Стены украшали панели, декорированные звериными костями. Дамайянти открыла одну из них и вынула из спрятанного в стене шкафа четыре факела.

Потом она взяла Римера за руку и потянула к кровати.

– Что ты делаешь? – хрипло спросил он. Это были его первые слова после прибытия к Дамайянти.

Она склонилась к нему. Ее губы растянулись в улыбке.

– Мы пойдем в постель, Ример Ан-Эльдерин. Ты и я, – прошептала она ему на ухо, а потом стянула одеяла, подняла один из матрацев и раздвинула перекладины. В полу он увидел крышку люка. Дамайянти вновь повернулась к нему.

– Но мы можем немного подождать. Спешки нет, – сказала она. Ее лицо выражало то желание, то стыд.

Она говорила не искренне. Ример указал на свое горло.

– Ты можешь предать меня, можешь любить меня. Но я никогда никому не позволю делать и то, и другое. Ты уже давно сделала свой выбор, Дамайянти.

Он открыл крышку в полу и зажег факел. Казалось, она хотела ему ответить, но передумала. Она спустилась в люк, Ример последовал за ней. Он не спрашивал, куда они направляются. Под люком оказался подвал и тоннель с сырым земляным полом. Они находятся рядом с рекой. Очень скоро Дамайянти и Ример наткнулись на разрушенную каменную стену и пролезли в щель. Сквозняк пригнул пламя факелов, которое вытянулось вперед, как огненный змей.

Куда она идет? В Эйсвальдре только один круг воронов.

Они подошли к щели между двумя каменными стенами, и он понял, где они находятся.

– Мы в …

Она кивнула.

– Внутри городских стен. В нескольких местах они уходят под землю, но входы замуровали много сотен лет назад.

Извилистая городская стена упиралась в гору. Они протиснулись в трещину. Воздух стал спертым, но вскоре они попали в большую пещеру. Она располагалась глубоко под Эйсвальдром, и Ример понял, что здесь должно находиться. Еще одна постройка слепых, вроде тех, что он обнаружил под библиотекой. А может быть, они практически в том же самом месте?

Дамайянти подняла факел, и глаза Римера широко раскрылись. С потолка свисали камни. Громадные. Тяжелые. Они образовывали идеальный круг. Круг воронов.

Он вошел в пространство между ними и посмотрел наверх.

– Это тот же самый круг. Те же камни… – его голос эхом разносился в пещере.

– Тот же самый, – подтвердила она и зажгла новый факел от старого, который вот-вот должен был догореть. Ример провел ладонью по камню. Ни один из висевших на разной высоте валунов не доходил до пола. Он только сейчас разглядел, что черный потолок был скошенным. Здесь все черно. Прожилки более светлого оттенка черного подобно корням бежали по горной породе. Невозможно сказать, появилось ли это место благодаря живым существам или же его создал сам Поток с помощью древней силы, которая была старше Грааля. Старше мира. Его охватила жажда. Жажда знаний. Понимания.

Не теряй контроль.

Неужели здесь, в этом самом месте, он покинет мир? Здесь, где тяжесть всего забытого протащила камни сквозь землю?

Дамайянти достала из кошеля флакон.

– Обещай не принимать слишком много, Ример. Тебе захочется. Поверь. Но это кровь слепых, и ты должен решить, кем хочешь стать: господином или рабом. Компромисса не существует.

– А кто ты ?

Она устало улыбнулась.

– Я та, кем он хочет меня видеть.

– Рабыня, – заключил Ример и взял флакон. Кровь слепых. Кровь первых. Кровь странствий. Кровь, которая распахнет перед ним круги воронов. Кровь, которая стала единым целым с Потоком, которая никогда не умирает и не высыхает. Жизнь и сила ужасных трупорожденных. Что бы он сделал, если бы знал: для того чтобы последовать за ней, ему требуется только она? Как далеко он гнал бы слепых ради крови?

В Шлокну и обратно.

Злость волнами накатывала на Римера. Злость от осознания того, что он мог уйти когда угодно. Не принимая клюв. Не становясь рабом Грааля. То, что Дамайянти будет страдать из-за этой несправедливости, не приносило ему утешения.

– Что бы ни случилось, не давай ни капли этой крови людям, – сказала она. – Они ее не переносят. Через нее они заражаются гнилью.

Он услышал собственный смех. Полгода назад он многое отдал бы за правду, которую она произнесла с такой легкостью. Он всегда сомневался в существовании гнили, но какая разница, раз Хирка в нее верила? Теперь он, по крайней мере, может сдержать данное ей слово. Отыскать ее. И рассказать правду о гнили.

Он взял флакон.

– И эта кровь заживляет раны? Открытые раны?

Дамайянти кивнула.

– Она вылечила твое горло. Горло Урда. И одна из моих девочек не осталась бы в живых, если бы не то, что имлинги называют слеповством. Ее разорвало во время рождения мертвой дочери. А кровь подействовала.

– Ладно, – ответил Ример. Он положил на пол свой мешок, снял доспехи и рубашку.

– Хорошо ли ты владеешь мечом, Дамайянти?

Она смотрела, как он снимает обувь и штаны.

Дамайянти подошла ближе. Он стоял перед ней обнаженным. Ее губы приоткрылись. Она коснулась рукой его груди и подняла на него глаза.

– Ты не дашь мне ничего из этого, Ример. Так зачем же?

Он вынул один из мечей и протянул ей.

– Хвост, – произнес он.

Она сделала несколько нетвердых шагов назад.

– Ты не можешь! Ты что, изуродовать себя, чтобы… Чтобы никто…

– Ты поможешь мне, или мне придется все сделать самому?

– Ример, не имеет никакого значения, есть у тебя хвост или нет! Это не важно. Возможно, они не такие, как мы, но они не… Они не звери! Они поймут.