Лесса Каури - Золушки в опасности [СИ litres]

«Ваше Высочество, когда я скажу, скиньте плащ!» – вдруг услышала безмолвный голос Бруни и, вздрогнув от неожиданности, посмотрела на архимагистра Никорин. Та садиться не стала – остановилась рядом с лестницей. По другую сторону лестницы застыл ученик королевского мага, имя которого вылетело у Бруни из головы. «Обещаю, вы не замерзнете!» – лукаво улыбнулась Ники, и Бруни улыбнулась в ответ, подумав, что ее путь рядом с Аркеем не продолжился бы, если бы не помощь этой женщины с пугающими глазами, которая делала добро так, словно переступала через лужу. Невольно она повторила ее полные силы жесты – распрямила плечи, приподняла голову, ощущая тяжесть прически и многочисленных шпилек с навершиями из радужников.

Крепко сжав руку жены, Аркей первым начал подниматься на помост. Бруни заметила, с какой гордостью смотрит на него сверху его отец. Пожалуй, никогда еще она не видела на лице всегда скрытного Редьярда таких откровенных эмоций! Неожиданно на душе стало легко. Будто кто-то подтолкнул ее, торопя к королевским венцам, камни в которых переливались сиянием даже в этот сумрачный день.

И снова молитва разнеслась над площадью, сначала ласурская, произносимая Редьярдом, затем драгобужская, в исполнении Подгорного короля. Шум, наполнявший котлован, постепенно затих. Стоя под падающим снегом, люди смотрели на тех, от кого зависело дальнейшее существование Ласурии и, возможно, всего Тикрея.

Зазвучал Ласурский гимн с магического свитка. Медленно опускался на толпу вместе со снегом, словно родился там, в облаках. Один за другим люди начали подпевать, и мощный хор голосов пронесся над Вишенрогом, как осеняя буря.

Архимагистр Никорин запрокинула голову. Варгас Серафин проследил за ее взглядом и увидел, как в серых тучах родилась прореха, стала шире, пропуская еще слабые солнечные лучи.

– Преклоните колени! – приказал Редьярд.

Аркей и Бруни опустились перед ним на колени. Рэд и Виньогрет синхронно взяли королевские венцы и опустили их на склоненные перед ними головы.

– Встаньте! – довольно прогудел Виньогрет. – Да здравствуют король Ласурии Аркей Первый и королева Брунгильда!

Вместе с Аркеем Бруни повернулась к толпе, разразившейся овациями, и вдруг услышала в сознании: «Сейчас!» Словно во сне расстегнула застежку, почувствовала, как спала тяжелая ткань плаща. И в то же мгновение куда-то исчезли шпильки, державшие затейливую прическу. Волосы Бруни каштановым потоком рассыпались по плечам…

– Пресветлая! – воскликнул за ее спиной Редьярд. – Но это же… сама Ласурия!

Облака раздались, словно их раздвинули невидимые руки. Солнечный свет пролился на помост, будто здесь ему была назначена встреча в этот день и в этот час.

Тишина затопила площадь. Люди толкали друг друга и приподнимались на цыпочки, чтобы разглядеть платье королевы – платье, на котором при помощи тканей разных фактур и цветов была изображена вся Ласурия. На лифе возвышались башни Вишенрога. На подоле разлилась Вишенрогская гавань в барашках пены, баюкала корабли у пристани, другие уносила к далеким чужим берегам. Фрагменты ткани были сшиты таким образом, что аппликации казались объемными.

Его Величество Виньогрет изумленно охнул.

Аркей чуть отошел, чтобы разглядеть супругу. На его лице величайшее удивление граничило с величайшим восхищением.

– Ну как? – бледнея от волнения, одними губами спросила Бруни.

На лице Аркея появилась совершенно мальчишеская улыбка, делавшая его ужасно похожим на отца и младшего брата.

– Слава королеве! – вдруг закричал он. – Слава Ласурии!

– Слава Ласурии! – единодушно подхватила толпа. – Слава королеве! Слава королю!

Толпа не успокаивалась еще долго. Уже прошли те, кто приносил клятву верности новым королю и королеве, уже череда карет потянулась в обратный путь, к дворцу, а люди все кричали «Долгие лета!», захлебываясь от восторга.

В одной из карет Варгас Серафин взглянул на сидящую напротив Ники. Архимагистр смотрела в окно, и на ее розовых губах играла легкая улыбка.

– С вышедшим из-за туч солнцем – это вы здорово придумали, Ваше Могущество, – сказал маг. – Получилось очень впечатляюще!

– С солнцем? – Никорин перевела на него взгляд. – Я ничего не делала, Варгас.

– Но… – растерялся он. – Я был уверен, что это ваша выдумка!

– Возможно, это выдумка кого-то еще, – задумчиво произнесла Ники и вновь отвернулась к окну, заставляя Серафина гадать всю обратную дорогу, кого же именно она имела в виду?

Вита вышла из целительного транса с ощущением ужасающей усталости. Да, Сила поддерживала ее, но ей пришлось применить все свои знания и умения, чтобы спасти несчастную девушку, которую демоница буквально изрезала изнутри.

– Вита, выпусти меня, – глухо произнес из-за невидимого щита Альперт.

Вителья сняла щит и взглянула в лицо Таи. Его выражение стало спокойным и светлым, несмотря на кровавые разводы. И оставалось таким даже тогда, когда раздался грохот, дверь в палату попросту исчезла, а на пороге появилась матушка Лисана, грозная как все боевые маги вместе взятые. За ее спиной толпился взволнованный персонал больницы.

– Что здесь происходит? – гневно воскликнула рю Зарис, но увидев Виту, изменилась в лице. – Вителья? Что ты тут делаешь? О, Пресветлая, Альперт, и ты здесь!

Не обращая на нее внимания, Попус метнулся к сестре, опустился на колени, обнял и прижал к себе.

– С Таей все будет хорошо, – хрипло сказала Вита и поднялась, пошатнувшись от утомления.

Дробуш придержал волшебницу за плечи.

– Что здесь произошло? – звенящим голосом спросила Лисана, подходя к ней.

Волшебница не успела ответить: Тая открыла глаза, увидела Альперта и прошептала с изумлением:

– Аля, это ты? Мне кажется, я спала… Почему ты такой взрослый?

Маг с недоумением посмотрел на Виту.

– Вита, – потребовала Лисана, – сейчас же объясни мне, что произошло!

– Ее звали Ванесса… – тихо ответила Вителья. – И ее больше нет. Тая свободна.

Брови целительницы взлетели вверх. Придерживая мантию, она упала на колени рядом с Альпертом и провела руками над телом девушки.

– И правда! – прошептала она. – Я не чувствую демона! Тая, Таечка, девочка… Как ты себя чувствуешь?

Тая зажмурилась.

– Я знаю этот голос, – прошептала она. – Я часто слышала его во сне, он приносил облегчение!

В глазах Альперта стояли слезы.

– Спасибо! – сказал он, обращаясь то ли к Вителье, то ли к Лисане. – Спасибо! Спасибо!

– А где мама? – вдруг спросила Тая. – Папа? Где я, Аля? Что это за место?

– Она ничего не помнит, – пробормотала рю Зарис, поднимаясь с пола.

Вдвоем с Алем они довели Таю до кровати и уложили. Ноги у девушки подгибались. Она еще пыталась что-то спрашивать у брата, но утомление брало верх, и вскоре она заснула, поджав колени к животу и сложив ладони под щекой, словно маленькая девочка.