Юрий Астров - Квинтовый круг [сборник litres]

– Ну и бросай! – отвечал майор. – Что, у тебя денег мало, или как? Клади в банк, живи на проценты, жене в зубы хороший куш кинь – отстанет, дочка у тебя замужем… Вперед!

– Нет, нельзя… – печалился Александр. – Загрызут!

– Кто это тебя загрызет? – удивлялся стоматолог. – Жена, что ли?

– Нет, не жена… – грустил Сашка.

– А кто же?

– Он знает… – кивал бизнесмен в сторону мента.

Чуть погодя он все же развеселился:

– А помнишь, Сеня, Циклопа? Учителя астрономии? А свою коронку помнишь? На каждом уроке ты ее задавал: «Почему Луна имеет бледный вид?»

– За что и получил тройку в аттестат, – пробурчал Семен.

– Выпьем за астрономию! – закричал предприниматель, разливая по стаканам водку.

Вартанов тем временем, не обращая внимания на заигрывающих с ним медсестричек, пытал Семена:

– Не может быть, чтоб ты не писал! Ну признайся! Твои книжки у меня до сих пор лежат! Как он начинал! – заорал Олег на весь пляж.

– За это и бибамус! – ответствовал ему коллега зубник.

– Пишешь? Ну скажи – пишешь?

– Пишу маленько, – якобы нехотя отвечал Семен Орестович.

– И что пишешь – снова фантастику?

– Ну, почти. Кстати, ты ведь патологоанатом?

– Так точно! – дурашливо заорал Вартанов. – Покажешь, что пишешь?

– А ты? Покойничка покажешь?

– Мало ты их насмотрелся на своей Кладбищенской? Зачем тебе покойник? Какой тебе покойник?

– Мне нужен самоубийца. Для повести. Описать надо, – заплетающимся языком заявил Семен Орестович. («Не переигрываю ли?» – пронеслась вполне трезвая мысль.)

– Ну, ты даешь! Запросто! Этого добра сейчас хватает. Я тебе позвоню, как будет. Приедешь, посмотришь.

– Вкусы у вас, братцы! – с отвращением пробормотал бизнесмен. Он единственный проявил интерес к этому разговору. Милиционер отдыхал на заднем сиденье машины, а зубодрал уединился с двумя девицами. Три оставшиеся хихикали, о чем-то тихо переговариваясь…

– Так не забудь, сразу позвони, – вылезая из «скорой помощи» возле своего дома, напомнил Семен Олегу.

– Ой, да не забуду, – бормотал тот, борясь со сном, – а и забуду – невелика беда. К нам в морг этих жмуриков со всего района возят. Одного не увидишь – другой не убежит…

Одна из девиц не снесла все-таки мужского пренебрежения и навязалась к Семену ночевать, упирая на то, что снимает комнату и так поздно хозяйка ее не пустит. «Действительно, не на улице же девчонку оставлять», – лицемерно подумал Семен… У девицы в сумке оказался греческий коньяк, и по этой причине хозяин не помнил, что у него было с гостьей и было ли что-нибудь. Как выяснилось утром, не помнила этого и медсестра. Он обнаружил ее у раковины – она поливала себе затылок холодной водой. Увидев Семена, медичка заявила:

– Жи-ва-плащ!

Семен глубоко задумался. «Видно, дает знать, что она жива – а я жив? – и что ей нужен плащ. Какой плащ?! А-ах, она же в пыльнике пришла…».

– А зачем тебе плащ?

– На работу. Оп-паздываю.

– Какая еще работа? Сегодня воскресенье.

– Да-а? – восхитилась девица. – Тогда давай похмеляться!

Воскресенье они превзошли нечувствительно. К вечеру шалавка все же куда-то убралась, и Семен облегченно лег спать в одиночестве.

Через пару дней ему позвонил Олег.

– Ты все еще жаждешь полюбоваться на самоубийцу?

– А то!

– Подгребай. Сразу два свеженьких. Баба отравилась уксусной кислотой, молодая, да скотник с хутора повесился – жена опохмелиться не дала.

– Слушай, а где твоя контора находится?

– Ах да… Красную больницу знаешь? Вот там и нахожусь. Спросишь любого медика.

Семен пошел было в сарай, где стояла «Волга», но вдруг резко остановился. Автомобиль играл в его планах существенную роль, и «засвечивать» его преждевременно не стоило.

Красная больница была районным стационаром. Одно– и двухэтажные дома и домики, разбросанные в парке на окраине городка, производили несколько даже идиллическое впечатление. Тишь, гладь и божья благодать! Другое дело – как выяснилось из разговора с приятелем, – что вся сантехника сгнила, стены старых, еще дореволюционной в основном постройки, корпусов не поддавались уже никакому ремонту. И вообще – еще до перестройки затеяли строительство новой больницы, да так и забросили – денег нет.

Морг, однако, находился в подземном бункере. Дверь была открыта, но на запоре болтался огромный амбарный замок. Дверная коробка – дуб, крепко строили при царе Николае. Значит, нужен ключ. На этот счет у Семена Орестовича был припасен воск – и даже за пару последних дней проведены некоторые опыты. Ключ, кстати, торчал в замке.

Спустились вниз.

– Добро пожаловать! – усмехаясь, произнес Олег.

Семен быстро осмотрелся. Так, столы здесь… На этом – отравившаяся девица, а где удавленник? Ага. Он подошел к нему, считая шаги от двери и запоминая направление. Лицо повесившегося от безысходности похмелья скотника выражало не муку, не боль, а какое-то невероятное изумление. На правой руке не хватало пальца. Запомним… Остальные столы тоже были заняты, но их обитатели посетителя морга не интересовали.

Патологоанатом с любопытством следил за посетителем. Значит, надо и к девице подойти, а потом…

А вот девушка явно мучилась. Ну, понятно, кислота же… А жаль девку – молодая, красивая… Ну, пора.

Семен сморщился, схватился за рот и, пробормотав: «Я сейчас», опрометью выскочил из морга. Прислушался. Нет, Олег следом не идет. Осмотрелся – никого кругом не видно, хорошо, что морг на отшибе. Достал ключ и крепко вдавил его в воск – правой и левой стороной. Сунул воск в карман сумки, висящей на плече, и крикнул вниз:

– Олег, пойдем, я уже насмотрелся!

Тот вышел из подвала.

– Ну как, впечатлило?

– Впечатлило, – коротко ответил Семен.

…«Волгу» он спрятал в лесополосе у грунтовой дороги, что проходила мимо больницы, но с противоположной от ворот стороны. Перелез через кирпичный забор, осмотрелся – нет, не ошибся, морг был рядом.

Подошел, пользуясь тенями деревьев как прикрытием (стояла полная луна), к бункеру… Черт! Дверь была открыта. Тихо спустился на несколько ступенек… Из морга доносилось какое-то пение.

Если бы не события последних месяцев, Семен Орестович, может быть, даже испугался. Но сейчас он понял, в чем дело, сразу же, как разобрал слова песни, простой, как мычание, и звучавшей примерно в той же тональности:

Студенческая песня, модная в 60-е. Пел ее, разумеется, Олег. В каком уж состоянии он делал вскрытие – Семен не видел, но – делал. Продрых до ночи, а теперь занимается работой. А то ведь завтра за трупами приедут…