Скотт Оден - Стая воронов [litres]

Парса пожал плечами. Другие вожди зашептались.

– Столько, что всего и не упомнишь? – с нажимом продолжил Бьярки.

– Да, – ответил Парса. – И что с того?

Бьярки замер на ступени королевского помоста и, обернувшись, леденящим душу шепотом сказал собравшимся воинам:

– Хоть раз мак Кеннетиг отказывался от своих хитроумных планов, чтобы отомстить за этих грязных потаскух и их мелких ублюдков, мчался в эту глушь, на которую срать даже той горстке людей, что о ней знает? Нет? Но почему же, Парса из Клонмора?

На лице Парсы заходили желваки.

– У него…

– Говори же, будь ты проклят! – рыкнул Бьярки.

– У него была цель, – нехотя сказал Парса. – Мы его дразнили, и он об этом знал.

– Мы его дразнили, – с насмешкой повторил Полудан. – И он об этом знал! Ну слава Богу! Нам просто повезло, что ты поведал нам об этой стратегии! А то мы бы отказались от своего замысла – замысла, который я вынашивал половину твоей никчемной жизни! – и поехали мстить за потаскух и ублюдков, оставшихся в глуши, которую ты зовешь домом! – и Бьярки с глубоким презрением повернулся к Парсе спиной.

Ирландский вождь почернел от злости. Чиркнула по коже сталь – Парса выхватил висевший на поясе нож и с рыком бросился на Полудана. Но за секунду до того, как он вонзил бы Бьярки клинок в спину, в его длинную золотую косу вцепился всегда таившийся в тени Полудана Драугр. Намотав волосы на кулак, он оттащил Парсу и отбросил его прочь. Нож выпал у того из руки, Парса проехался по каменным плитам и пораженно замер у ног товарищей. Десяток ирландцев одарили убийственными взглядами огромного дана и его хозяина.

Драугр в развевающемся плаще шагнул им навстречу, его единственный глаз горел жаждой боя; он вынул пару висевших сзади на поясе топориков с дубовой рукоятью – их зазубренные лезвия украшали выгравированные руны, обещавшие смерти.

– Если хочешь кого-то убить, – прорычал он, – то встань к нему лицом и покажи оружие.

Парса тяжело поднялся на ноги. Оба короля, Ситрик и Маэл Морда, нахмурились и обменялись тревожными взглядами: они уже чувствовали в утреннем ветерке запах бойни. Кормлада хищно улыбнулась, когда Бьярки Полудан взобрался на помост и, встав между правителями Дублина и Лейнстера, повернулся лицом к кучке ирландцев.

– Что ты решил, Парса из Клонмора? Ты нарушишь данную королю клятву? Уведешь своих оборванцев выслеживать Мунстерских псов по горам и долам Лейнстера, чтобы отомстить за какую-то деревню? Или останешься верным моему плану и получишь втрое больше земли, когда мы насадим врага на клинок?

Парса вытянулся в полный рост.

– Желтолицый ублюдок! – воскликнул он, сверкнув от ярости глазами. – У тебя нет ни клана, ни титула, а ты все равно считаешь, что смеешь приказывать фианне Эриу? Ползи обратно под свой камень, Полудан, и не суй свой кривой нос в дела, которые тебя не…

– Драугр, – прошипел Бьярки.

Стоило только имени слететь с его губ, как Драугр сорвался с места, одним плавным движением заведя назад руку и выбросив ее вперед. Топорик вылетел из ладони и, сверкнув в луче солнечного света, вонзился Парсе в правое плечо, прямо у основания шеи. Лезвие вошло глубоко; ирландец пошатнулся и схватился за рукоять топора, из раны брызнула ярко-алая кровь. Парса упал на одно колено и повалился на бок, в становившуюся все больше красную лужу.

– Кто станет говорить от вашего имени теперь? – спросил Бьярки. – Вы нарушите данные королю клятвы или будете действовать по моему плану?

Парса издал влажный хриплый вздох и замер, а остальные зашептались; они бросали злые взгляды то на данов, то на своего короля, но вскоре один из вождей, мрачный и черноволосый, шагнул вперед.

– Осна Черный, – кивнула ему, узнав, Кормлада. – Ты всегда прислушивался к голосу разума.

Осна отвесил ей небрежный поклон.

– Ты слишком добра, миледи. Я стану говорить от имени вождей лейнстерской фианны . Мы чтим свои клятвы королю и сделаем так, как он посчитает нужным.

Бьярки повернулся к Маэл Морде.

– И что же он считает нужным, а?

Искоса взглянув на Полудана, король Лейнстера поднялся на нетвердые ноги.

– Мои жестокие боевые соколы! – обвел он их широким жестом – слишком широким для трезвого человека. – Мы будем держаться изначального плана. Здесь, перед вратами Дублина, мы сокрушим врага и обратим его в бегство! А когда придет время, пронесемся по землям мак Кеннетига и заберем их себе все – от Томонда до Кашелской скалы!

Речь их короля вызвала у вождей не радостные крики, а мрачное принятие и холодный смех. Осна Черный опустился на колени и перевернул Парсу на спину, вытащив из окровавленного трупа топорик, он с тихими проклятиями швырнул его под ноги Драугру. Звон стали о камень походил на похоронный звон, созывавший на пиршество воронов.

В наступившей тишине в зал поспешно вбежали рабы: одни несли носилки, другие – ведра с водой и тряпки, чтобы отчистить ими плиты. Не говоря ни слова, мрачные ирландские вожди положили своего убитого товарища на носилки, взвалили их на плечи и понесли прочь из тронного зала. Когда они переступили порог, двери со скрипом захлопнулись.

Ситрик встал с трона и жестом отослал норманнских охранников.

– Предполагалось, что они наши союзники, – сказал он. – Люди Клонмора будут мстить?

Драугр сунул за пояс один топорик и наклонился за вторым. Вырезанные на лезвии руны заполнились кровью и явили послание смерти Гримниру, сыну Балегира. Драугр отер топор о спину задрожавшего раба.

– Если нападем первыми, то нет. Можем перерезать их во сне…

– Оставьте их мне, – сказала Кормлада.

Бьярки скосил на нее глаза.

– Тебе?

– Мне, – повторила она. – Если их не удержит в узде Осна, то я спою людям Клонмора песню, нежную балладу безумия и отчаяния.

Полудан рассмеялся. А Маэл Морда злобно уставился в чашу с вином.

– Если до этого дойдет, дайте Драугру прикончить их быстро. Хотя бы это они точно заслужили.

Бьярки уже хотел было съязвить в ответ, но внезапный крик ворон заставил его вскинуть голову и забыть об одурманенном вином короле Лейнстера. Хриплый крик повторился, сквозь узкое окно влетел угольно-черный древний ворон Круах. Он кружил у них над головами в потоках света и тени, спускался все ниже и ниже. Кормлада поспешно встала и с жутким свистом вытянула руку.

Круах не обратил на нее внимания.

Огромная птица села на подлокотник трона Ситрика, и король отшатнулся. Не отрывая немигающего взгляда от Бьярки Полудана, ворон распушил перья. Взгляды черных и красных глаз встретились, Бьярки выпрямился и раздул ноздри.

– Выкладывай, старая ворона! Если у тебя есть новости, говори!