Наталья Осояну - Звёздный огонь [litres]

Умберто шел на казнь, то и дело спотыкаясь, обжигая ступни о не застывшую до конца лаву. Пахло гарью, и дым становился все гуще, но молодой моряк ничего не видел и не чувствовал. Перед ним проплывали образы недавнего прошлого, чужие воспоминания: жестокая битва на борту «Невесты ветра», череда смертей, и под конец – Хаген, лежащий на палубе в луже собственной крови… Джа-Джинни сражается один против шестерых противников и – удивительное дело! – готов вот-вот отправить их всех к Великому Шторму, но как раз в этот миг сверху на него падает сеть…

И Эсме, Эсме, Эсме – далеко, одна среди врагов, совершенно беспомощная.

Когда они добрались до обезлюдевшей пристани, «Невесты ветра» у причала не оказалось, и Умберто ничуть этому не удивился – он же видел смерть Хагена, а это означало, что их корабль захватили и отправили в Облачный город под присмотром оставшихся черных фрегатов и неизвестного количества обычных кораблей, лишь игравших роли мирных торговцев в не менее мирном порту. «Мы остались без „Невесты“, Кристобаль!» – по старой привычке проговорил Умберто мысленно, совсем не ожидая, что Крейн обернется… но он обернулся.

Первопламя погасло не до конца, оставив свой отблеск в полубезумных разноцветных глазах. Все остальные нечеловеческие черты исчезали и того медленней: прошло много времени, прежде чем лицо магуса смягчилось, а место страдальческого оскала заняла еле заметная печальная усмешка. Он подошел к самому краю причала и, глядя на приближающуюся смелую лодочку, летящую над волнами словно на крыльях, произнес вполголоса:

– На этом, пожалуй, историю Кристобаля Крейна можно закончить, написав на его могильной плите что-нибудь пафосное, вроде этого: «Он был пиратом и умер как пират, забрав с собой на тот свет немало врагов, но и погубив при этом все, что любил».

– Как же ты могла быть со мной так жестока? – спросил Джа-Джинни. – Мы столько времени провели рядом, хоть бы намекнула!

– Ты не услышал и не увидел моих намеков, – ответила Лейла, рассмеявшись. – Да это было бы и неправильно.

– Почему?

– Потому что я не такая, как ты. – Она взмахнула белыми крыльями. – Мы разные, видишь? И дело не только в цвете.

Он ничего не сказал, но, набравшись смелости, протянул руку и осторожно провел по ее крылу кончиками пальцев…

Весь путь от Эверры до Облачного города Джа-Джинни проделал в трюме одного из имперских фрегатов – связанный по рукам и ногам, с опутанными сетью крыльями. Он горой черных перьев лежал на грязном полу и только глухо шипел на тех, кто приносил сухари и воду; в последнюю, похоже, что-то добавляли, потому что после нескольких глотков он всякий раз погружался в полудрему. «Гордись! – не преминул бы пошутить Кристобаль Крейн. – Даже совершенно беззащитный, ты вызываешь у них страх!»

Так сказал бы капитан, но он был далеко…

«Прости, Кристобаль, я подвел тебя!»

В редкие периоды просветления крылан мучительно скрежетал зубами в бессильной ярости, кляня себя за беспечность: как он мог забыть о галерее? Именно оттуда упала сеть, именно оттуда спустились цепные акулы, и было их всего-то двое. Он в одиночку отправил к Великому Шторму полтора десятка врагов и еще стольких же вынудил обратиться за помощью к целителю, но два безоружных хитреца превзошли его в сноровке и сделали нечеловеческую силу бесполезной. Где же они так быстро раздобыли сеть? Впрочем, ответ на этот вопрос вряд ли потешил бы самолюбие крылана: Джа-Джинни провел слишком много времени рядом с Крейном, чьи сумасбродные авантюры всегда – ну, почти всегда – заканчивались удачно, и отвык проигрывать.

Теперь он здесь, и Крейн до сих пор не сумел ничего предпринять, чтобы выручить друга. Быть может, пламенный магус тоже схвачен или вовсе убит? Нет, Джа-Джинни по-прежнему ощущал связь с «Невестой ветра», хотя капитан ни разу не обратился к нему мысленно – значит, «Невеста» слишком далеко. Поначалу крылан обрадовался – чего стоит его жизнь по сравнению с жизнью фрегата? – но потом неизвестность вновь начала терзать его острыми когтями.

Был ли Вейри Краффтер искренен на этот раз или опять солгал?

Удалось ли Хагену отбить атаку «цепных акул»?

И самое главное – где Эсме?..

– Эй, птица! – как-то раз крикнул матрос, сунув вихрастую голову в отверстие люка. Этот парень был из особо пугливых и предпочитал держаться подальше от странного существа. – Велено передать, что мы прибыли на место. Скоро тебя заберут!

– Прибыли куда? – спросил Джа-Джинни. Он так давно не говорил вслух, что едва узнал собственный голос – тот сделался скрипучим, как несмазанная дверь. – В столицу?

Прежде чем исчезнуть, матрос удостоил узника лаконичным ответом: да, они подходят к Облачному городу. Крылан зажмурился, глухо застонал: какое унижение! Вернуться туда, где ему так жестоко объяснили разницу между рабством и свободой, вернуться снова в цепях! Он даже знал, что скажет капитан-император, увидев свою мятежную игрушку: «За двадцать шесть лет ты все еще не понял, что рожденный в неволе там же и умрет?»

Если раньше он в глубине души еще надеялся на чудо, то теперь от этой надежды не осталось и следа: из Облачного города не спастись, сам Крейн сюда может попасть лишь в кандалах… да что кандалы! Если кто-то и впрямь выдал шпионам истинное имя торговца Марко Эсте, то этот же неведомый доносчик мог раскрыть и куда более важную тайну – тайну последнего из рода Фейра, – а с фениксом имперские служаки церемониться не станут. Джа-Джинни знал по рассказам придворных, каким некогда привезли в столицу Бастиана Фейру, и не желал повторения этой истории.

«Не смей, слышишь? – проговорил он мысленно, надеясь, что капитан все слышит. – Не смей сюда соваться, если дорожишь своими безумными разноцветными глазами! Я уж как-нибудь сам разберусь…»

Он перевел дух, попытался расслабиться.

Быть может, капитан-император решит немного развлечься и провезти своего пленника в клетке по главным улицам Облачного города? Его величество иногда устраивал зрелища для народа, а сейчас как раз подходящий случай – пойман пират, да еще и соратник Кристобаля Крейна. Горожане будут в восторге!

– Если так случится, – пробормотал Джа-Джинни, – умру от стыда, и все дела.

Крылан закрыл глаза и не пошевелился, даже когда услышал странный шорох. Раздался тихий свист, и маленькая стрелка с острым наконечником клюнула узника в шею. Это была не та отрава, которую добавляли в воду, потому что он не задремал, а мгновенно провалился в сон… и во сне произошло то, чего не могло быть наяву.

Джа-Джинни попал на «Невесту ветра».

Была глубокая ночь, и зеленопарусный фрегат в полном одиночестве летел по волнам, торопясь куда-то. Над палубой витала грустная мелодия сирринга: шла вахта Сандера. Поблизости от матроса-музыканта обнаружился и юнга – Кузнечик полулежал, опираясь на локоть; лицо у мальчишки было печально-сосредоточенное. Ни он, ни Сандер не увидели крылана, и Джа-Джинни ощутил обиду: всё по-прежнему… Неужели всем остальным удалось спастись и о нем просто забыли?!