Наталья Осояну - Звёздный огонь [litres]

Джед хорошо затянул узлы, но рассчитал их на человека, а не на магуса из семейства Локк. Дядюшка Пейтон, взявшись за обучение племянника всерьез, время от времени оставлял его связанным в запертом кабинете, наедине с тикающим механизмом, который через некоторое время срабатывал, заполняя помещение газом – вдохнув его, можно было покрыться язвами с ног до головы. Это упражнение в конце концов наскучило обоим – уж слишком хорошо и быстро Хаген с ним справлялся.

Когда веревки упали на пол, ему понадобился всего один удар.

– Ух ты! – только и сказал Умберто, когда Грейди рухнул на землю как подкошенный. На лице бывшего матроса застыло удивление. – Красиво, я так не умею. Убил?

– Нет, – проворчал Хаген. – Вернемся – научу. Повернись…

Нож у него забрали, а узлы на запястьях Умберто были затянуты накрепко; магус разодрал пальцы в кровь, пока освобождал товарища. Когда руки молодого моряка оказались свободны, он оттолкнул Хагена и веревки на ногах распутал сам, быстро и легко. Заметив, что пересмешник нахмурился, он с улыбкой прошептал:

– Вернемся – научу.

Сверху раздался голос Джеда – он то ли услышал странный шум, то ли просто проверял:

– Эй, что там у тебя?

– Все в порядке! – ответил Хаген голосом Грейди, даже не успев сообразить, что делает. – Все хорошо!

Умберто дернул его за рукав, словно предупреждая: «Не перестарайся!» – однако встревожился он зря. Послышался женский смех, и Джед произнес что-то неразборчивое. Улучив момент, они быстро поднялись по ступенькам наверх и легко расправились с парочкой, уделявшей друг другу слишком много внимания. Вскоре беглецы осторожно пробирались к побережью, прячась за невысокими кустами на тот случай, если поблизости окажется еще кто-нибудь из людей загадочного «хозяина». Близился рассвет, но пока что тьма им помогала, да и судьба сменила гнев на милость – ни один камень не сдвинулся с места у них под ногами, ни одну ночную птицу они не спугнули.

Их лодочка нетерпеливо танцевала на волнах.

– Быстрее! – шепнул Умберто и потащил товарища за собой. – Надо сматываться отсюда, пока не появился их хозяин, кем бы он ни был!

Он как в воду глядел: стоило им, мокрым и измученным, забраться в лодку, как из-за мыса показался фрегат – темная громада на фоне светлеющего неба. Хаген почувствовал, что дрожит. Лодочка понеслась, будто за ней погнался сам Великий Шторм, но разве могла она сбежать от настоящего, большого рыбокорабля под всеми парусами?..

– Догонят! – сказал оборотень.

Умберто его услышал не сразу, а потом посмотрел за корму и, бесстрашно пожав плечами, вновь устремил взгляд прямо по курсу, хотя там не было ровным счетом ничего интересного. Конечно, неизвестный фрегат не смог бы преследовать их по мелководью, да только лодка и сама не слишком приближалась к берегу – слишком много там было отмелей и острых рифов. Маленькая и верткая, она не рисковала застрять, но скорости это ей не прибавляло. Все просто, понял Хаген: их заставят свернуть с большой глубины в этот лабиринт подводных скал, а потом преследователи выпустят собственные лодки – и им конец. Силы покинули пересмешника; он съежился на корме и приготовился к смерти.

И много ли радости с того, что потом за него страшно отомстят?..

– Эй, выше нос! – негромко позвал Умберто. – Нас пока не поймали.

– Пока… – многозначительно повторил магус. – Как я погляжу, мое общество уже не так тяготит тебя?

Умберто добродушно рассмеялся и махнул рукой.

– Нет, ответь! Я хочу знать!

– Да угомонись ты! И вообще лучше подумай о том, что скоро мы увидим капитана в гневе.

Не успел Хаген спросить, с чего Умберто так решил, как из-за скалы показались зеленые паруса «Невесты ветра». Выходит, Крейн все-таки сразу понял, что с его «разведчиками» произошло что-то нехорошее, и отправился к ним на помощь сам. Пересмешник взглянул на фрегат, готовый к бою, и про все забыл. Раньше он видел «Невесту ветра» со стороны только в те моменты, когда она вела себя спокойно и мирно – у причала или на рейде, сонная и спокойная. А теперь перед ним было совсем другое существо, грозное и могущественное, рядом с которым их лодочка казалась особенно маленькой и беззащитной, Хаген невольно залюбовался.

Преследователей теперь можно было не бояться: слугам неведомого «хозяина» следовало подумать о сохранности собственных шкур.

– Эх! – Умберто с непритворной досадой хлопнул ладонью по корпусу лодки. – Пропустим потеху, искусай меня медуза! Все из-за тебя, оборотень… Слушай, верни свое лицо, а? Неудобно же. Смотрю на тебя, а вижу Корноухого – точнее, кого-то очень на него похожего. Голова кругом от такого.

«Верни свое лицо…»

– Да-да, конечно, – сказал пересмешник и на несколько секунд спрятал лицо в ладонях. – Сейчас лучше?

– Привычнее, – с ухмылкой ответил Умберто. – Так-то мне твоя физиономия все равно не нравится. Просто кулаки чешутся… сам не знаю почему.

Пересмешник криво усмехнулся и ничего не сказал.

«Невеста ветра», полностью оправдывая свое название, летела над волнами. Хаген попытался представить, что сейчас делает Крейн, – и не смог. Образ капитана в его сознании объединился с фрегатом, и невозможно было разделить магуса и корабль. Это сам Кристобаль Фейра мчался навстречу врагу, это его паруса полнились ветром и изумрудно блестели в рассветных лучах. На краткий миг Хаген даже увидел происходящее глазами фрегата – и вернулся в свое тело, дрожа от ужаса.

– Привыкнешь, – коротко бросил Умберто, лишь мельком взглянув на товарища. – И не такое бывало. У других капитанов проще, но… а, о чем я? Как только жаловаться начнешь хотя бы самому себе, капитан почувствует – и пригласит поговорить по душам.

– А потом – прогуляться за борт?

– Не смешно. Оставаться на борту могут только те, кому там хорошо. Держать насильно тебя никто не станет, не сомневайся.

– Да не сомневаюсь я… Просто все это слишком уж сложно.

– А чего ты хотел? – рассмеялся Умберто. – Когда сам отвечаешь за себя, всегда проще – по крайней мере, если ты из тех… гм… людей, которые не пытаются перекладывать вину за свои ошибки на чужие плечи. Но если ты знаешь, что от тебя зависит чужая жизнь, все меняется.

Хагену показалось, что эти слова произнес вовсе не Умберто, а сам Крейн.

– Послушай, я вот хотел спросить: отчего капитан и в самом деле не созывает всех, кто на берегу, к отплытию? Ведь тогда никто бы не опаздывал.

Моряк хитро прищурился.

– А то ты не знаешь? – Хаген покачал головой. – Ну-у, не разочаровывай меня.

– Он не хочет следить за нами? Поэтому дает свободу?

– Почти, – Умберто посмотрел на «Невесту ветра», потом вновь перевел взгляд на напарника. – Другие капитаны именно так и поступают; они, возможно, посчитали бы Крейна лентяем. Но подумай: полагаясь на капитана в такой мелочи, а потом и в других вещах, не разучишься ли ты думать и принимать решения? «Невеста» нас объединяет, да, – но у каждого остается право выбирать… и право на ошибку. О-о, смотри, смотри туда! Увидеть такое представление удается лишь немногим!