Наталья Осояну - Звёздный огонь [litres]

– Эй, хозяева! – Умберто бесцеремонно перепрыгнул через плетень и отворил дверь, но за порог без разрешения не шагнул. – Есть кто живой?

– Пощадите! – пискнул кто-то в ответ. – Не убивайте!

– …Нет, ты мне объясни – что в нас такого страшного? – спросил Умберто, улыбаясь. – Неужели мы похожи на бандитов? Ты просто глупый маленький птенчик, Дэззи. Бандиты выглядят совсем по-другому.

Щуплая девушка, совсем еще ребенок, шмыгнула носом. Она действительно напоминала выпавшего из гнезда птенца, может, вороненка: взъерошенные темные волосы, блестящие черные глаза, тонкие черты лица. Дэззи была дочерью рыбака из Ямаоки, в прошлом богача, а ныне – отшельника. Три года назад он увидел во сне Эльгу-Заступницу, которая велела ему поселиться на необжитом берегу, чтобы искупить какой-то грех – слишком постыдный, чтобы Дэззи смогла внятно объяснить двум незнакомцам, в чем же он заключался. С точки зрения Хагена, ее отец совершил куда более серьезный грех, вынудив всю свою семью поселиться в убогой хижине, – его жена и двое младших сыновей этого испытания не выдержали. Дэззи выглядела вполне здоровой, хотя что-то в выражении ее лица вызывало у Хагена смутную тревогу.

– И вы тут живете совсем одни? – недоверчиво спросил Умберто. – Никто вас не навещает?

– Отчего же, – ответила девушка и снова шмыгнула носом. – К нам постоянно приходят гости из моря.

– Гости из моря? – Тут помощник капитана удивился по-настоящему. – Это какие же гости?

– Они похожи на медуз, – спокойно сказала Дэззи. – И на осьминогов.

«Все понятно, – подумал Хаген. – Она просто чокнутая».

Ничего удивительного в этом не было – от такой жизни он бы и сам сошел с ума за месяц-другой. Ну что ж, по крайней мере, им удалось установить, что этот берег острова все-таки обитаем и что причал построили вовсе не таинственные слуги капитана-императора.

Пересмешник вздохнул и вышел из хижины.

Последний луч заката мелькнул над горизонтом и пропал; узкая полоса розового света погасла. Видимо, им стоит задержаться здесь на ночь, а утром продолжить поиски. Тишина больше не казалась Хагену зловещей, и он даже не встревожился, ощутив легкий укол в шею.

А через пару секунд понял, что это был вовсе не комариный укус.

– Ты превосходно справился с первым заданием, – сказал Пейтон. – Скоро я подготовлю новое. А пока что возьми вот это. Скоро я объясню тебе, как применять кое-какие знания на практике.

Хаген растерянно посмотрел на вещь, которую вручил ему дядюшка. Плоский футляр, внутри – пять тонких и длинных деревянных трубочек. Что это такое?..

– Осторожно, они заряжены, – предупредил Пейтон. – Хоть там всего лишь цирреан, тебе вряд ли захочется проваляться несколько часов неподвижным, как бревно.

Цирреан – слабый яд, убить им можно разве что старика, ребенка или тяжелобольного человека. Это Хаген прекрасно помнил, но все равно не понимал, зачем дядя дает ему такое… оружие?

– Мы, пересмешники, всегда избегали кровопролития, – проговорил старший магус, будто прочитав мысли племянника. – Для этого есть кланы Скопы, Орла и Ястреба. И, как ты теперь знаешь, мы делаем свою работу незаметно и очень тихо, поэтому убийство – не тот поступок, на который мне хотелось бы тебя подвигнуть. Однако бывает так, что незаметно уйти не получается…

– Я понял, – севшим голосом проговорил Хаген. – Но там точно цирреан?

Дядюшка лишь плечами пожал:

– Если не веришь, просто перезаряди их сам.

Хаген верил, но последовал совету – на всякий случай.

– Трисса, ты здесь?

В заброшенном саду было тихо и пусто, только ветер шуршал в ветвях.

– Трисса!

Никто не откликнулся, но Хаген вдруг различил в шелесте листвы звук совсем иного рода – тяжелый вздох. Пересмешник шагнул вперед, и кузина вышла ему навстречу из-под сени старой вишни, чьи ветви опускались почти до земли. Трисса была в своем любимом красном платье, но нынче вечером оно лишь подчеркивало ее болезненную бледность.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Хаген. – Дома все уже обыскались, переживают…

– Тебе не стоило сюда приходить, – негромко проговорила девушка. – Это место мое, оно знает слишком много моих секретов. Уходи!

– Надо было прятаться лучше, – возразил молодой пересмешник. – И вообще ты сама меня сюда привела, помнишь? В тот день, когда…

– Когда мы подглядывали за работой Тео, я помню! – перебила Трисса. – Ты… – Она судорожно вздохнула, шагнула к нему. – Как ты смеешь произносить его имя?!

Хаген ожидал пощечины, но не дождался. Ярость и боль во взгляде Триссы превратились в отчаяние, ее плечи вздрогнули, и спустя миг девушка разрыдалась в голос, не сумев больше сдерживаться. Поначалу растерявшись, Хаген обнял ее, погладил по волосам. Трисса плакала и никак не могла остановиться; сквозь рыдания пробивался невнятный лепет о какой-то душе города и о том, что теперь у Фиренцы нет будущего.

Он ничего не понимал. Он просто хотел ее утешить, она в этом утешении и впрямь нуждалась, и они даже не осознали, в какой миг дружеское объятие превратилось в нечто большее.

Хагена привели в чувство, вылив на голову ведро ледяной воды. Он попытался вскочить, но лишь беспомощно задергался, как невзначай сиганувшая на палубу летучая рыба. Его руки и ноги были крепко связаны; перед глазами стоял туман, в котором мельтешили черные точки.

– Проснулся, крабий корм?

Голос был мужской, как и потрепанные сапоги прямо перед лицом. Пересмешник кое-как сел, тряхнул головой. Его отравили каким-то слабым ядом, который вызвал потерю сознания… на час? Два? Интересно, помощь уже в пути, или расстояние помешает «Невесте ветра» и Крейну понять, что они не просто заночевали под кустом, а попали в беду?

Туман все никак не рассеивался, зато слух и обоняние Хагена усилились. В полумраке смутно белела рубашка Умберто; напарник пересмешника был все еще без сознания или, возможно, очень хорошо притворялся. Они находились в погребе, темном и сыром, заставленном какими-то ящиками и бочками. Хаген сделал глубокий вдох, и его замутило от невообразимой вони. Едва не вывернувшись наизнанку, магус понял, что чудовищный запах ему знаком – он ощущался, хотя и не так сильно, в «Веселой медузе». Им пропахла одежда Гарона и сам Гарон.

В бочках хранился звездный огонь.

Шорох. Неуклюжая поступь человека, отвыкшего ходить по твердой земле. Хриплый кашель. Трое мужчин. Дэззи, по всей видимости, осталась наверху. Проклятая девчонка обвела их с Умберто вокруг пальца при помощи какой-то несусветной чуши о вещих снах и меррах…

– Кто вы? – спросил Хаген. – Что вам от нас нужно?

– Вот ты мне сам на этот вопрос ответь, крабий корм! – скрипучим голосом произнес один из незнакомцев, схватил Хагена за шиворот и приподнял. Рубашка угрожающе затрещала. – Откуда вы взялись? Кто такие? Говори, если не хочешь, чтобы твоему другу пришлось худо!