Антон Демченко - Шаг второй. Баланс сил [litres]

– Ты о чём? – сделал непонимающий вид князь.

– О вашем знании семейного положения матушки моей Светы, – фыркнул я. – Будь иначе, вы бы упомянули не её, а «родителей».

– Ерофей, ты же сам всё понимаешь, – устало вздохнул князь и кивнул на сына. – И он тоже всё понимает, и теперь бесится от того, что ему и его людям предстоит присматривать уже не за одним юнцом, а за парочкой.

– Полагаю, Родион Витальевич будет моим куратором в экспедиции? – спросил я, переводя тему. Ну да, кто бы сомневался, что Старицкий так легко отпустит меня в свободное плавание без всякого присмотра, да ещё и до окончания работы по проекту.

– Почти угадал, – кивнул князь. – Родион будет прикрывать вас от интереса излишне любопытных на выезде. И, в случае необходимости, давить авторитетом, чтоб не докучали.

– Чтоб не докучали, это хорошо… – улыбнулся я. – Мне бы ещё такого вот прикрывальщика, чтоб защищал от однокашников в гимназии, и я был бы абсолютно счастлив.

– Достают? – с деланым сочувствием поинтересовался князь.

– Двадцать два приглашения в гости за два месяца, – поморщился я. – И чего им так приспичило, понять не могу. От половины еле отбрехался, на другую убил кучу времени, и всё ради пустых расшаркиваний.

– К твоему сведению, эти «расшаркивания» в приличном обществе зовутся знакомствами и обзаведением личными связями. Для твоего будущего совершенно необходимая вещь, между прочим, – наставительным тоном произнёс Старицкий-старший. Но в эмоциях… Чёрт, да он наверняка знает, что к чему!

– Ваше сиятельство, – проникновенно произнёс я. Князь прищурился, а его сын, кажется, даже немного отодвинулся в сторону от отца. – Ваше сиятельство, а ведь вы осведомлены о том, откуда у этих приглашений ноги растут…

– Эх, Хабаров! Не знал бы, что ты эмпат, точно сдал бы в канцелярию как неучтённого мозголома, – вздохнул князь.

– Стоп! Так это о нём мне Болх талдычил?! – встрепенулся Родион Витальевич. – Ну, точно! И как я не сопоставил-то, а? Так…

– Сын, сядь, – резко оборвал его князь. – Ерофей не мозголом. Иллюзионист, да. Сильнейший из тех, что я когда-либо видел. Артефактор? Великолепный, прямо скажем. Эмпат – тоже да, но об этом, кроме нас троих, на данный момент никто не знает. Но не мозголом. Заруби себе на носу! Кстати, об эмпатии тоже лучше помалкивать. Ерофей, ты слышал?

– Да я вообще-то и так никому об этом таланте не говорил и не собираюсь, – пожав плечами, произнёс я и, глянув на князя, медленно договорил: – Как и о ваших успехах в этой сфере, Виталий Родионович.

– Отец? – Родион недоумённо посмотрел на него.

– Ну… как-то так, – развёл руками старший Старицкий и тяжело вздохнул. – Стоило догадаться, что если я его учуял, то и он меня расколет.

– Вы… вы… – княжич потёр лоб и, махнув рукой, уставился куда-то в пустоту. – Да чёрт бы с вами!

– Что это с ним? – тихо спросил я у князя. Тот хмыкнул.

– М-м… разрыв шаблона, так это там называлось, кажется, – произнёс старший Старицкий доверительным тоном, одновременно подвигая сыну чашку с новой порцией чая. – Эмпаты – не такой редкий зверь, как природные мозголомы, но выявленных чтецов эмоций и чувств стараются поставить на учёт в том же ОГВ. Кого для контроля, а кого и для возможного предложения работы. Учитывая же, что Родион у нас человек государственный, мы поставили его перед дилеммой: заложить отца родного его бывшему ведомству, или ну его…

– Уверены, что «отца», а не одного молодого, но жутко талантливого… «лавочника»? – так же, почти шёпотом спросил я, покосившись на отрешённо прихлёбывающего чай сына Старицкого.

– Так ведь, если он тебя сдаст, ты же сразу меня заложишь, – усмехнулся князь. – Что, скажешь, не так?

– Так, – ничтоже сумняшеся подтвердил я. – Вот только, как мне кажется, от такой подставы вы даже не почешетесь. Можно подумать, из-за подобной ерунды у предводителя Железной своры могут быть какие-то серьёзные проблемы.

– Почему нет? Если эта информация получит огласку, со мной же просто откажутся вести переговоры в случае чего, – развёл руками Старицкий. – А это, как ты понимаешь, совсем нехорошо.

– Да понял я, понял, – неожиданно поморщившись, сообщил младший Старицкий. – Вы уж меня совсем за идиота не держите!

– Да кто бы пытался? – изобразил невинность Виталий Родионович, но моментально посерьёзнел, – Родик, ты не придворный интриган, не «шахматист» [7] «Шахматист» – здесь, общее прозвище аналитиков некоторых государственных контор. из «Леса» [8] «Лес» – здесь, ходовое в некоторых структурах название штаб-квартиры Зарубежной Стражи. , но и не тупой солдафон. Надеюсь, этого небольшого спектакля тебе хватит для понимания, что я передаю под твою опеку не обычного юнца с ветром в голове, а серьёзного молодого человека, к мнению которого порой стоит прислушаться.

– Говорю же, понял, – хмуро произнёс тот. – Но неужели нельзя было обойтись без этого… представления?

– Я пытался, – пожал плечами князь. – Вспомни наш разговор по пути сюда. Ведь добрый час тебе рассказывал, кто он, что он. Лавку расписывал, таланты. А толку? Увидел мальчишку, и всё. Пренебрежение, раздражение, недовольство старым маразматиком… это я про себя, если что. Спрашивается, а кого ты ждал здесь увидеть?

– Ладно. И к каким же его советам я должен прислушиваться? – Родион постарался сменить направление мысли распекающего его отца… и честно говоря, я вполне понимаю младшего Старицкого. Ему уже явно за сотню, а князь отчитывает как мальчишку, да ещё и в присутствии постороннего. Эх, чую, не наладить мне отношения с Родионом Витальевичем.

– Ко всем, что будут касаться ментальных воздействий. Будь то иллюзии, артефакты, старые школы… или эмпатия. В остальном сам разберёшься. Не маленький. И учти, на всякий случай, у Ерофея есть сертификат УПК. Так что безобидной луговой ромашкой его считать не стоит… впрочем, он и без знаний «серых» тот ещё фрукт. Пришлю досье, почитаешь, убедишься.

Княжич смерил меня долгим изучающим взглядом, но, в конце концов, кивнул и поднялся со стула.

– Ясно. Запомню… и будем считать знакомство состоявшимся, – пробурчал он и, подхватив шляпу и трость, молча направился к выходу. Князь глянул вслед сыну и, покачав головой, неопределённо хмыкнул.

– Ничего, побудет с семьёй и к завтрашнему вечеру отойдёт, – произнёс он, в свою очередь, выбираясь из-за высокой стойки. – Хорошего вечера, Ерофей… и удачных переговоров с Рогнедой Владимировной. Чую, это будет непросто.

– Не каркайте! – буркнул я в ответ. Старицкий только рассмеялся, открывая дверь на улицу. – Виталий Родионович, а если честно, зачем я нужен в этой поездке? Тем более с таким прикрытием?

Князь замер на пороге, аккуратно прикрыл дверь и, повернувшись, смерил меня не менее долгим взглядом, чем его сын минутой ранее.