Антон Демченко - Шаг второй. Баланс сил [litres]

– В девять утра, в полосатом шатре, – бросил на ходу профессор и исчез за пологом. Ну и славно.

Закрыв клапан полога на молнию, я раскатал на раскладушке вытащенный из рюкзака спальник, после чего смерил долгим взглядом зерком… и ограничился лишь включением будильника, посчитав, что Света не поймёт столь позднего звонка, особенно учитывая, что мы разговаривали с ней чуть больше шести часов назад, сразу после посадки её «ската» на аэровокзале Хольмграда. В общем, нечего беспокоить барышню поздней ночью. С этой мыслью я и завалился спать. Правда, в голове ещё мелькнула мысль о том, что неплохо было бы хоть влажными салфетками протереться, раз уж искать душ недосуг, но тут же испарилась. Спа-ать!

А вот просыпаться оказалось тяжело. Нет, я, вообще, не дурак поваляться в постели, если выпадает такая возможность, но обычно, поднявшись, я чувствую себя довольно бодрым, сколько бы ни спал. Три часа или десять, роли не играет. Но сегодня всё было совсем иначе. Мало того что моя голова с трудом оторвалась от подушки, что ещё можно было как-то оправдать вчерашним путешествием, но даже после душа, обнаруженного в соседнем шатре, расположившемся в каких-то десяти метрах от чёрного хода в тот, что стал моим пристанищем на прошедшую ночь, вожделенная бодрость ко мне так и не пришла. Да ещё и погода, как назло, испортилась. Небо заволокло серой пеленой, и та потянулась к земле холодной влагой, моментально напитавшей одежду стылой сыростью, от которой не спасали ни теплоконверторы в шатрах, ни горячий и ароматный кофе, любезно предоставленный мне рыжей толстушкой, командовавшей здешней кухней и заодно своим мужем, оказавшимся, в противовес супруге, высоким, костистым дядькой, совмещавшим должность коменданта лагеря с чином фельдфебеля-«яговича».

Вообще, среди здешней обслуги, явно призванной смягчить слишком суровый для нежных учёных организмов, бивачный быт, подавляющее большинство щеголяло погонами «серых». Меньшая же часть приходилась им роднёй. Это я узнал, пока исследовал лагерь и пытался прийти в себя. Первое удалось, и неплохо, а вот второе… какая там бодрость?! У меня было такое ощущение, словно я уже третий день гриппую. Нет, ничего не болело, сопли и кашель тоже отсутствовали, но голова! Её словно ватой набили. Мысли текли медленно-медленно и так неохотно… а ещё я с удивлением обнаружил, что моя эмпатия мне отказала. Ощутить эмоции окружающих мне не удалось ни разу.

Но, по крайней мере, я, кажется, начал понимать, почему окружающие выглядят, как зомби. Если они чувствуют то же самое, что и я сейчас, то мне остаётся лишь позавидовать их целеустремлённости, можно сказать, фанатизму, с которым эти господа продолжают делать своё дело, невзирая на собственное состояние. И ведь не первый день уже! Это я наслаждался отдыхом с подругой, а экспедиция здесь уже почти неделю кукует.

– Ещё бы понять, с какого перепугу нас так накрывает, – пробормотал я, наблюдая, как странно унылые Свен с Буривоем выкатывают из шатра тележку с установленным на ней прибором.

– Особенность этих мест, Ерофей. Близость Сдвига давит на ментальное поле и порождает целый «букет» эффектов. Один из которых ты имеешь возможность ощутить на себе. Как и все присутствующие, – произнёс знакомый голос за моей спиной. Я резко обернулся и слабо улыбнулся Остромирову. А вот Переплутову волхву, кажется, всё нипочём. Он был как всегда подвижен, доволен жизнью и весел. И плевать «колобку» на все эффекты Сдвига.

– Доброго дня, Вышата Любомирич, – кивнул я своему учителю. – Рад вас видеть.

– Взаимно, Ерофей! – откликнулся он и, смерив меня долгим взглядом, щёлкнул пальцами. – Если не хочешь ползать, как осенняя муха, и чувствовать чуть больше, чем поднявшийся неупокой, советую заняться каким-нибудь делом. Сосредоточенность на определённом занятии весьма неплохо спасает от давления Сдвига.

– И чем же мне заняться? – развёл я руками. – По плану, моё участие в проекте начнётся не раньше чем через пару дней. Дрова колоть? Или устроиться помощником к нашей поварихе? Так там все места уже заняты. Сам видел, как свободные от дежурства «высоколобые» картошку чистят. Заняться гимназической программой или конструированием? Так ведь я искренне рассчитывал отдохнуть здесь и от школы и от работы.

– Хм, значит, в лагере заняться тебе нечем, да? – протянул волхв. – А если я предложу тебе альтернативу?

– Какую?

– Поход к разлому, – с хитринкой в глазах улыбнулся Остромиров.

– Думаете, поможет? – вздохнул я.

– Если в моей компании и с учёбой Переплутовому пути в процессе… думаю, да, – кивнул Вышата Любомирич.

– А… – начал было я, но волхв меня почти тут же перебил:

– Считаешь, у меня нет той же проблемы? Есть. Дел у меня в лагере в ближайшее время, как и у тебя, не предвидится, а спасаться от апатии как-то нужно, – Остромиров вздохнул. – Честно говоря, я уж и позабыл за давностью лет, как это место влияет на людей.

– И что, так везде? По всей длине разлома? – спросил я.

– Ты имеешь в виду ощущения? – уточнил волхв и покачал головой. – Нет, не везде. Собственно, я знаю лишь три места, где пролом как-то влияет на психическое состояние людей и животных. Но другие два достаточно далеко отсюда. Так что, как насчёт прогулки и учёбы?

– А далеко идти-то?

– Смотря как… идти, – довольно усмехнувшись, произнёс Вышата Любомирич. – Но за пару суток обернёмся, обещаю.

– Поня-атно, – протянул я. – Но есть проблема. Перед отъездом я разговаривал с князем, и он сообщил, что его аналитики пришли к выводу, будто кто-то заинтересовался нашей экспедицией. И интерес этот совсем не добрый. Видели же, сколько охраны сюда нагнали? Да не просто спецуру, а «серых».

– Пф! Ерофей, окстись! – наверное, если бы не давящая атмосфера вокруг, Остромиров расхохотался бы в голос. – Кто может поймать волхва на туманных тропах?! А на месте… я, знаешь ли, далеко не безобидная овечка. Может быть, в прямом столкновении не так уж и силён, это да, признаю. Но смертельно удивить противника или выдернуть пару-тройку человек с поля боя для меня не проблема, поверь. Так что, в случае чего, если не отбиться, то сбежать уж всяко успеем. Или ты беспокоишься, что из-за паранойи князя Старицкого и его присных нам не разрешат покинуть территорию лагеря?

– Именно, – кивнул я.

– Ерунда, – отмахнулся волхв. – Достаточно предупредить коменданта, и мы свободны как птицы. А если он вдруг вздумает навязать сопровождение… Так пусть попробуют угнаться за нами на тех же тропах. Я даже порадуюсь такому повороту.

– Не понял, – признался я.

– Ну-у… это же «яговичи», – кажется, даже чуть смутившись, пожал плечами Вышата Любомирич. – Я был бы не против испытать их умения.