Стивен Дональдсон - Внутренняя война. Том 1 [litres]

Королева сжала кулаки так сильно, что их свело судорогой. И теперь, палец за пальцем, постепенно она разжимала их. Она хотела доверять вице-канцлеру. О, как она этого хотела . Но ей необходимо было убедиться. В королевстве своего мужа Эстии иногда казалось, что она достигла предела, дна человеческого одиночества, что никто не мог бы опуститься глубже. Но стоило ей уехать, как она поняла, что находила в муже опору: в ясности его цели, в способности действовать, когда она сама колеблется.

Отбросив любезный тон, королева задала вопрос:

– Скажите мне, куда они направляются? Дезертиры. Головорезы. Личные воины.

Сикторн снова опёрся локтями о стол и соединил пальцы. Но когда он заговорил, голос его уже не дрожал.

– Это не в моём ведении, Ваше Величество. Тем не менее я знаю. Когда канцлер Постерн действовал в соответствии с Вашими желаниями, я бы подписал себе приговор, если бы проболтался. Но его арест даёт мне надежду.

Они направляются на восток, Ваше Величество. Поодиночке или небольшими группами, в убежище короля Смегина.

«О боги, – подумала Эстия. Крейн был прав». У её отца всегда была значительная свита слуг и воинов. Теперь он набирал себе ещё больше людей. Может, для того, чтобы захватить нуури? А может, для того, чтобы защитить своё убежище? Он покинул Жажду Амики не с пустыми руками. И мог позволить себе хорошо платить своим людям.

В любом случае ей придётся столкнуться с ним. По праву рождения и по праву преемственности Эстия была королевой Амики. За действия короля Смегина отвечала она.

Обдумывая подробности заговора Постерна, королева спросила Сикторна:

– Вам известно, чем они занимаются там?

– Увы, нет, – развёл руками вице-канцлер, – хотя я, конечно, пытался раскрыть этот секрет. Мне помешали…

Внезапно он остановился, чтобы обдумать свой ответ. Решив, что готов, он продолжил.

– Ваше Величество, Вы должны понять. Я мог пытаться удовлетворить своё любопытство только тогда, когда отсутствовал господин канцлер. Он ясно изложил мои обязанности. «Король Смегин, – сказал он мне, – долго и усердно служил Амике и принёс нам мир. Его следует оставить в покое в преклонные годы. Помимо необходимых поставок, он не наша забота. Вы не будете беспокоить его, не будете вторгаться в его владения или даже говорить о нём. Вы будете игнорировать его так же, как и я». В этом и заключались его инструкции, Ваше Величество. Моей обязанностью было повиноваться ему.

Тем не менее он пробудил мое любопытство. То, что канцлер считал необходимым не дать мне вмешаться в жизнь короля Смегина, беспокоило меня. И я… – Вице-канцлер повторил: – Прошу простить меня, Ваше Величество. Иногда я слышал, как он пренебрежительно отзывался о Вас. Это тоже беспокоило меня. Всякий раз, когда канцлер отсутствовал в Малорессе, я нарушал его инструкции.

«Пренебрежительно», – вздохнула про себя Эстия. Её собственный канцлер. Кому это знать, как не Сикторну. И всё же она верила Постерну. Не раз и не два, когда Постерн не догадывался, что она находится рядом, королева слышала, как он упоминал её в разговоре с тем или иным советником короля Бифальта. «Она стремится к лучшему, – говорил он. – Но она женщина. Ей не хватает мужского внимания к деталям. У неё нет мужского понимания сил, противостоящих ей».

Конечно , она всегда с подозрением относилась к канцлеру. Он сам давал ей поводы для этого. И королева совершенно точно должна была ещё раньше разрешить свои сомнения.

– Но, – продолжил вице-канцлер, – я должен был полагаться на людей, которые не выдали бы меня канцлеру. Это всё усложняло. Да и сам король Смегин препятствовал моим планам. Если амиканцы искусны в шпионаже, то он в высшей степени искусен в противодействии шпионажу. Мои люди проследили дезертиров и подобных им до его убежища, но они не смогли пробраться туда незаметно. Я не знаю, чем он занимается на этой своей земле или почему он занимается этим.

Эстия могла бы просветить Сикторна. Но она промолчала. Она не знала, почему её отец занимался тем, чем он занимался. Если бы он хотел только вернуться на трон, он мог бы выбрать более прямой способ бросить ей вызов. Ему не нужно было для этого разжигать войну с нуури, которая может оказаться роковой. И ему конечно же не нужно было заставлять рабов нуури строить её дорогу. Только ради восстановления своего господства в Амике такой заговор был слишком сложным, слишком уязвимым – и слишком жестоким.

Нет, он преследовал другую цель.

Вот почему Эстия никому в Амике не рассказала о засаде, даже тем, кому она имела все основания доверять, как командиру гарнизона Пятимостья и командиру Крейну, а теперь – вице-канцлеру. Она не хотела рисковать, ведь её могли подслушать. Один только слух о конфликте между бывшим и нынешним монархами Амики взволновал бы всю страну. Кроме того, какой-нибудь шпион короля Смегина, естественно, бросился бы к своему господину, чтобы рассказать, что его дочь пережила нападение. Но у королевы была и более веская причина: она не смогла бы ответить на встречные вопросы. Её спросили бы, почему? И ещё: почему? И снова: почему ?

На свою беду, она не знала ответа.

Но Сикторн ещё не закончил свой рассказ.

– Тем не менее, – продолжал он так, будто, несмотря на свою проницательность, не мог разглядеть беспокойства, мерцающего во взгляде королевы, – я в состоянии кое-что рассказать Вам, Ваше Величество. Пусть он хитёр и скрытен, но он не может утаить Казнь Молнии, когда использует её по ночам. Ночь за ночью он практикует свой дар. Когда небо безоблачно, кажется, что его молнии достают до звёзд. Когда же небо пасмурно, облака от горизонта до горизонта окрашиваются в серебро.

Тут вице-канцлер пожал плечами.

– Как я уже сказал, Ваше Величество, я не должен был этого знать. Тем не менее я узнал. И я рад тому, что, как только что выяснилось, сам я не совершил измены.

Вице-канцлер никак не выдавал своих чувств, но, вероятно, он хотел большей уверенности, чем мог извлечь только из того факта, что Постерн стал узником короля Бифальта.

Однако у королевы Эстии было слишком много других проблем. Сикторн рассказал ей достаточно, чтобы подтвердились худшие её опасения. Прочее она узнает только при личной встрече с отцом. А пока следует предпринять ещё несколько шагов и хорошенько всё обдумать. Тускнеющий свет за окнами напоминал, что до заката оставался всего час. Королеве следовало подготовиться к тому, чтобы принять под своё командование почётную гвардию.

Если Сикторн был достаточно умён, чтобы бросить вызов Постерну, он поймёт.

Одним рывком, будто у неё затекло всё тело, королева поднялась со стула.

– В таком случае, сэр, – сказала она, спрятав свои страхи под маской строгости, – вы, возможно, будете рады узнать, что теперь станете моим канцлером. Все обязанности Постерна переходят к вам. Вы будете отчитываться передо мной и не скроете ничего. Если в вашу голову закрадутся сомнения во мне, если вы заподозрите меня – неважно, в чём и по какой причине – скажи́те мне об этом в лицо. Я не буду винить вас, если не смогу оправдаться.