Соман Чайнани - Мир без принцев [litres]

Эвелин хватала ртом воздух…

Директор школы вышвырнул ее из башни синей кометой, которая взлетела высоко над лесом и скрылась за горизонтом.

Только Агата уставилась в беспощадные синие глаза Директора школы, как сценка вдруг вновь растворилась в облаке дыма…

Агата закашлялась и попыталась отмахнуться от удушливого дыма. Вокруг нее с криком проносились всегдашники. Она вернулась в призрачный задымленный зал Добра… Обратно в искаженную историю Эвелин…

Что могло означать только одно.

Агата развернулась и увидела, как Эвелин Садер возмущенно несется к ней через зал, и ее лицо пылает гневом. Эта Эвелин выглядела уже на десять лет старше, и ее бабочки были синими, а не красными. Эта Эвелин, которая наводила на девочку свой смертельно опасный палец за то, что та ворвалась в ее тайные воспоминания, вовсе не была фантомом…

– Так вот почему ты в нашей сказке!.. Каким-то образом ты используешь… – вскричала Агата, отступая. – Ты… Ты возвращаешь его об-б-братно!

Эвелин выстрелила в нее синий молнией, и призрачный зал растаял, явив настоящий. Ведь-мочки кинулись к упавшей на пол Агате, но помочь ей они уже не могли.

Агата.

Агата.

Агата…

Софи переводила глаза с Тедроса на Хорта и обратно. Они оба просили ее выбрать именно его членом ее команды, чтобы против нее же и выступить.

«Сейчас мне нужна Агата» , – дрожа, думала Софи. Ей никуда не деться от этого Испытания.

Кастор лапой подпихнул Хорта вперед:

– Каждый из вас может рассказать Филипу, почему именно вы заслуживаете его выбора.

Во взгляде Хорта на Тедроса полыхнула такая ненависть, будто мальчик был готов взорваться.

– Я должен сражаться рядом с Филипом, потому что я не какой-то там друг до первой беды, который мил с тобой только потому, что его сегодня не отшлепали, – он с надутым видом уставился на Софи, его губы дрожали. – К тому же я лучший друг Филипа! Он сам так сказал.

Софи глазела на Хорта, который, уже растеряв весь свой пыл, сейчас больше походил на жалкого крысеныша.

– Ну что ж, я, пожалуй, не лучший друг Филипа, – раздался другой голос позади него. – Зато я помогу ему выжить.

Софи медленно перевела взгляд на говорившего.

– Моя любовь к Агате была самым глубоким чувством, которое я когда-либо испытывал, – начал Тедрос, встретившись с Софи глазами. – Но Филип показал мне, что существуют еще более крепкие и глубокие отношения, например такие, как дружба с братом, о котором я всегда мечтал. Он не такой, как мы, принцы – взбалмошные, твердолобые, вечно себе на уме. Он честный и чуткий, много размышляет, а его чувства искренни. У мальчиков никогда не бывает таких искренних чувств… По крайней мере из тех, которые они не пытаются спрятать. И тем не менее он именно такой, каким должен быть настоящий парень, – крепко сбитый из чести, доблести и доброго сердца. И он стал первым человеком, сумевшим мне объяснить, почему Агату с Софи разлучит только смерть, – Тедрос впился глазами в обескураженное эльфийское лицо Филипа. – Он должен выбрать меня, потому что я никогда не был так предан кому-то, будь то мальчик или девочка… как я теперь предан ему.

Никто в зале Зла не смел проронить ни звука.

Софи прослезилась, уставившись на когда-то-своего-принца. Всю жизнь ей хотелось, чтобы мальчик жаждал ее любви. Но могла ли она подумать, что для этого ей самой придется стать мальчиком?!

– Итак, Филип, ты выберешь Тедроса или Хорта? – спросил Кастор, встав между мальчиками.

Софи с трудом оторвала глаза от Тедроса. Что же она делает! Она должна позвать Агату прямо сейчас!

– ТЕДРОС ИЛИ ХОРТ?! – проревел Кастор, грозно глядя на нее.

Софи успокоила сбившееся дыхание, отгоняя все еще звучащие в ее ушах слова Тедроса. Агата вот-вот отправится за ней.

Не важно, что я скажу. Этого все равно не случится. Испытания не будет.

Но если все-таки будет… Если каким-то образом оно произойдет… Принц, цель которого – убить ее, сейчас просил позволить ему участвовать в этом!

Хорт.

ХОРТ.

СКАЖИ «ХОРТ»!

Имя, созвучное ее мыслям, легко слетело с языка. У Софи будто камень с души упал, и она была готова рвануться зажечь фонарь, чтобы вызвать лучшую подругу…

Но потом она взглянула на Хорта – его крысиная улыбочка исчезла. Его жестоко предали, и он испугался. Софи поняла, что имя, которое она произнесла, вовсе не было именем Хорта.

Софи медленно повернулась.

Тедрос улыбался своему лучшему другу и светился от благодарности и гордости. Он сиял от предоставленной ему возможности защитить Софи-мальчика от Софи-девочки.

Вот только совсем не сияние Тедроса заставило сердце Софи замереть.

А тот свет, который шел из-за его плеча…

…тот, что проникал снаружи в окно зала мальчиков…

…тот, что горел далеко за озером в замке девочек…

…красный свет фонаря, предупреждающий об опасности…

И в этот самый момент Софи поняла, какую ужасную, ужасную ошибку она совершила!

– Прямо как дома.

Журчание воды аккомпанировало словам мальчика, словно арфа сопровождала песню.

Агата открыла глаза навстречу солнцу, разливающемуся по всей поверхности знакомого озера. Вода подрагивала и переливалась от теплого бриза. На короткий момент озеро застыло, отразив ее мешковатое черное платье и бледное лицо, а заодно и золотоволосого мальчика в синем одеянии всегдашника с ней рядом.

– К-к-как мы здесь оказались? – прошептала Агата, взглянув на него.

– Вот она, моя принцесса, – вымолвил Тедрос, глядя на отражение в воде. – Прежняя Агата покраснела бы как помидор, спрашивая «Где же Софи?».

Агата немедленно покраснела как помидор.

– Так где же Софи? Она в порядке? – выпалила она, поворачиваясь к ослепительно яркому золотому свету, стирающему из пределов видимости все окружение озера. – Она здесь…

– У меня есть другой вопрос, – ответил Тедрос, опуская травинку в воду. – С того момента, как мы познакомились, ты презирала меня. Обзывала убийцей, надутой пустышкой, ослом и бог знает кем еще…

Он опустил еще одну травинку в воду, не глядя на нее:

– Что заставило тебя передумать?

– Я не понимаю… Где мы? – раздраженно спросила Агата, оглядывая огненно-золотой барьер света, ограничивающий их, словно черные стены вихря, который однажды создал фантом ее принца. – Что случилось с нашей сказкой?..

– Это как раз то, что мы оба пытаемся выяснить, правда? Вот почему мне нужен ответ, Агата, – произнес Тедрос, все еще глядя в сторону. – Мне нужно знать, что ты во мне нашла.

На щеках Агаты выступил румянец. Давным-давно она уже была на этом самом берегу. Только она бросала в озеро спички, а не травинки, и спрашивала Софи, что ее подруга нашла в ней…