Терри Брукс - Черный камень эльфов [litres]

Они почуяли запах крови.

В руках появились ножи. Со столов слетели мечи. Внезапно воцарившуюся тишину нарушали лишь звуки движений. Таво мельком заметил, как прислужница осторожно выглянула из кухни и снова быстро закрыла дверь, прекрасно зная, что произойдет дальше.

Он услышал, как захлопнулась дверь в таверну. Его родители, дядя и Малыш исчезли.

Он поискал взглядом Флюкена. Ни следа.

– Отпусти меня, – попросил он здоровяка. Он произнес это так тихо, что на мгновение грабитель перестал рыться в рюкзаке и посмотрел на свою жертву: в его взгляде читалась нерешительность. Но злодей быстро пришел в себя.

– Закончу – отпущу.

– Ты уже закончил.

Песня желаний вылетела изо рта Таво раскаленной волной, врезалась в здоровяка и отшвырнула его назад, к товарищам. Затем магия изменила направление, подняла в воздух Харла и с такой силой швырнула его на пол, что голова несчастного лопнула, залив все вокруг потоком крови и мозгов.

Освободившись, Таво повернулся лицом к уцелевшим:

– Вы не заслуживаете жизни, и я не позволю вам жить.

Он скрупулезно преследовал их, уничтожая целыми группами, если они сбивались в кучу, или выслеживал поодиночке, если они пытались сбежать. Песня желаний просто окутывала их коконом там, где находила, а затем разрывала на части. Во все стороны летели кости, внутренности и кровь, и вскоре помещение превратилось в склеп, полный мертвых и умирающих. Не уцелел ни один. Даже те, кто, возможно, думал, что сумеет добраться до безопасного места, воспользовавшись передней или задней дверью, погибли во время попытки спастись. Они плакали и умоляли его остановиться, позволить им жить. Но он был не из тех, кто дарует милость. Его магия была настолько могучей, что само ее применение действовало подобно наркотику, которому Таво не мог противиться. Начав применять магию, он хотел продолжить.

Так он и поступил. По всему залу, в каждом закоулке, под столами и за стойкой бара – везде, где только можно было укрыться, – Таво находил и уничтожал разбойников.

Когда все было кончено и никто больше не дышал и не шевелился, кроме одного, Таво опустился на колени возле здоровяка. В глазах последнего плескался такой страх, такой ужас и сожаление, что Таво испытал неописуемое удовольствие. Он по-доброму улыбнулся мужчине и увидел, как боль исказила черты его лица, прочел в его взгляде понимание обреченности, угасание надежды.

– Не надо было меня трогать, – прошептал Таво.

Затем он направил свою магию к дыхательному горлу здоровяка и стал наблюдать, как тот медленно умирает от удушья.

Когда все закончилось, Таво еще долго стоял посреди бойни, запоминая выражение лиц трупов, пытаясь прочитать в их пораженных ужасом взглядах то, о чем они, скорее всего, думали перед концом. Он счел одновременно странным и в некоторой степени логичным, что ему удалось преобразовать свою собственную боль в эту маску боли на лицах погибших. Его вынудили использовать магию для того, чтобы очистить свою боль и справиться с замешательством. Юноша постоянно задавался вопросом, как он получил такую силу. Слухи ходили разные, но ни один из них не объяснял все по-настоящему. Мужчина и женщина, называвшие себя его родителями, никогда не упоминали об этом. Или намеренно скрывали все, что знали. Он хотел узнать правду от Тарши, но Тарша забрала все, что знала, с собой – туда, где он, вероятно, никогда не найдет ответов.

Юноша подошел к стойке бара и снова стал есть. Еда была слишком хороша, чтобы вот так бросить ее. Он ел с жадностью, не обращая внимания на то, что вокруг валялись трупы. Он остановился только тогда, когда заметил, как кухонная дверь приоткрылась и оттуда выглянуло перепуганное лицо прислужницы. Она не смотрела на него, но, на мгновение с ужасом уставившись на открывшуюся ее глазам картину, снова тихо закрыла дверь – вероятно, намереваясь спрятаться или убежать. Таво пожал плечами. Ему было все равно, что она там собиралась сделать. Он не причинит ей вреда. Ведь она его ничем не обидела. Он не причинял боли людям, которые не пытались причинить боль ему.

Или, как Тарша, предать его.

Он закончил есть и допил остатки эля. Затем снял с мертвецов пару почти новых сапог и плащ, взял свой рюкзак и вышел за дверь, в ночь. К своему удивлению, он увидел, что буря с ее ветром и дождем миновала и небо очистилось. Сквозь тонкий слой облаков можно было разглядеть звезды и полумесяц. Былой холод ушел, воздух прогрелся, стал теплым и нежным и дарил ощущение покоя. Таво собирался поспать, но неожиданно обнаружил, что усталость как рукой сняло. Сегодня ночью он будет идти вперед, пока не найдет более приятное место и там поспит.

И будет спать до тех пор, пока безумие не уляжется. Спать, пока воспоминания о сегодняшних событиях не поблекнут. Спать, пока солнце не прогреет землю, а влага не уйдет обратно в почву и не увлажнит ее.

А потом?

Я иду за тобой, Тарша. Берегись меня.

Таво улыбнулся про себя. Впереди его ждали лучшие дни.

Было раннее утро, когда Дрискер Арк вернулся в деревню Эмберен, чтобы забрать свой двухместный челнок. Рядом с ним шла Тарша Кайнин. Друид уже обдумывал, каким именно образом он сумеет выследить тех, кто нанял убийц из гильдии, чтобы избавиться от него. Выяснив, что это та самая гильдия, чья штаб-квартира располагалась в Варфлите, он с легкостью обнаружит их логово, а затем, что будет не намного сложнее, – покарает людей, осмелившихся объявить на него охоту. А вот выяснить, кто их нанял, может оказаться гораздо труднее. Эта гильдия славилась умением хранить тайны, особенно когда речь заходила об именах клиентов. Как только люди узнавали, что вам нельзя сообщать имена, бизнес, как правило, начинал стремительно катиться к закату.

Пока они шли, Тарша расспросила его о том, что ему удалось обнаружить во время поездки на север.

– Вы доверяете этому существу? – настаивала Тарша. – Как вы там его называли?

– Морск. Он относится к виду перевертышей. И да, я достаточно доверяю ему, чтобы поверить, что он не станет мне лгать. Он не имеет никаких оснований лгать, зато имеет все основания быть честным. Он передо мной в долгу, а еще он понимает, что опасность со стороны захватчиков угрожает не только нам, но и ему. Он совершенно определенно говорил правду.

Дрискер Арк постоянно думал о прошлой ночи, вспоминая, какой жестокой она была, какой дикой и неукротимой. И он опасался, что ему придется тщательно следить за Таршей.

– Значит, мы имеем дело с людьми, которые могут появляться и исчезать, как призраки? Но чего они хотят? Покорить Четыре земли? Как они надеются выстоять против армии Федерации? Они ведь не смогут противостоять силе оружия с диапсоновыми кристаллами? Солдаты Южных земель просто сожгут все перед собой, и этих захватчиков сметет с лица земли, как бы они ни старались спрятаться там, откуда пришли.