Джули Кагава - Судьба дракона [litres]

Мое сердце ухнуло вниз. Я понял, куда она клонит. Это было рискованно, очень рискованно. Но она права, если Кобальт и Орден узнают о существовании этого места, они этого просто так не оставят. Они придут, даже если поймут, что это засада, и окажутся в ловушке. А мы уничтожим их.

«И Эмбер вместе с ними».

Как будто прочитав мои мысли, Старейший Змий отвернулась от окна и посмотрела прямо мне в глаза. Ее древние, всеведущие глаза зеленым пламенем горели в темноте.

– Осталось совсем немного, Данте, – мягко сказала она, и стены задрожали от звука ее голоса. – Мы так близки к достижению нашей мечты, к созданию мира, где драконы смогут жить свободно, не боясь Ордена и людей, которые могут довести нас до исчезновения. Нам нельзя отступать. Мы должны пройти этот путь до конца, и неважно, какие придется принести жертвы. Ты понимаешь?

Я сделал глубокий вдох, чтобы мой голос не дрожал, и твердо сказал:

– Понимаю. Что мне нужно делать?

Первая неделя после возвращения на ферму была… по меньшей мере, интересной.

Народа, конечно, было невероятно много. С прибытием драконов из инкубатора общее число драконов-отступников резко увеличилось до тридцати восьми, и это не считая меня, Райли, Мист и Джейд. Дом был немаленьким, но теперь в нем не было ни одной свободной комнаты, кушетки и спального мешка: все спальные места были заняты драконами, и драконы эти были измотаны, потрясены, озадачены и – по понятным причинам – ужасно напуганы.

Путешествие в Штаты далось мне совсем не просто. Из-за того, что Вэнс сломал мне крыло, первые два дня я не могла принять человеческую форму, поэтому мне пришлось ехать в сыром транспортировочном контейнере вместе с четырьмя беременными драконами. Я то забывалась, проваливаясь в сон, то просыпалась, пока мое сломанное крыло медленно зарастало. Райли и Гаррет несколько раз приходили и обеспокоенно топтались вокруг меня, а один раз мне показалось, что Райли надел маску бабуина. Но уверена, это был всего лишь сон.

Когда мы добрались до Штатов, крыло уже почти восстановилось, и я смогла принять человеческую форму, но я решила оставаться с драконами до конца путешествия. Так что заключительный этап поездки я проделала в фуре. Много часов мы ехали от побережья в отдаленное пристанище Райли, и каждый раз, когда машина наезжала на кочку, выбоину или яму, тревожа мое поврежденное крыло, я сжимала зубы. Никогда прежде я еще так не радовалась окончанию поездки.

Поселив драконов, мы обнаружили небольшой сюрприз. За очень короткое время Джейд сумела четко организовать жизнь группы взбалмошных недисциплинированных молодых драконов. За въездом на территорию фермы теперь велось скрытое наблюдение, а двор постоянно патрулировался. Детеныши медитировали по утрам и тренировались. Каждый был занят каким-то делом: кто-то патрулировал двор, кто-то мыл посуду, а кто-то наводил порядок в комнатах. Райли был поражен, а когда Нэттл заявила, что больше всего ей нравилось утреннее «время размышлений», вообще чуть не упал в обморок.

К сожалению, когда мы привезли еще двадцать шесть драконов и солдат Ордена Святого Георгия, установленный Джейд режим в какой-то степени сорвался. Ни один из руководителей обеих групп не знал, что может случиться с домом, в котором живет множество драконов и солдат Ордена, и не будет ли он в один прекрасный день сожжен и изрешечен пулями. Примерно с десяток солдат, все, за исключением Гаррета, временно поселились в старом, но еще пригодном для жилья бараке на заднем дворе. Неделю мы залечивали раны и устраивались на ферме, старались оказать всем нуждающимся необходимую медицинскую помощь и следили за тем, чтобы все были накормлены и всем было где спать. Но потом в головах обитателей фермы начала появляться одна мысль.

Что теперь?

Каким будет наш следующий шаг против «Когтя» и Старейшего Змия? Оставаться здесь нельзя, иначе организация рано или поздно найдет нас. Мы совершили невозможное, добрались до инкубатора и освободили драконов, но даже теперь, даже с помощью оставшихся солдат Ордена наша маленькая, плохо организованная группа не сможет выстоять против огромной армии бездушных клонов «Когтя». Достаточно будет одного молниеносного удара, одной неожиданной атаки посреди ночи, и с нами будет покончено.

Здесь оставаться нельзя. Но точно известно было одно: «Коготь» не будет ждать, пока мы решим, что делать дальше. Что бы они ни задумали, времени у нас остается все меньше, потому что организация уже начала воплощать в жизнь свои планы.

Однажды утром, когда с момента нашего прибытия в пристанище прошла примерно неделя, я проснулась рано утром и не смогла уснуть. Осторожно, стараясь не разбудить еще четырех драконов, которые жили в комнате вместе со мной, я вылезла из спального мешка и прошла к двери. Нэттл и еще одна девушка по имени Ирис спали на односпальных кроватях, стоящих рядом у стены. Обе они тихонько храпели во сне. Ирис раньше жила в инкубаторе, и она очень переживала, что ей придется спать в одной комнате сразу со столькими незнакомыми драконами. В первый день, чтобы помочь ей освоиться, я уступила ей свою кровать и устроилась на полу в одном из спальных мешков. Обычно к концу дня я была так вымотана, что засыпала сразу же, как только ложилась на тонкий матрас на полу, но спать в таких условиях долго было довольно проблематично.

Я спустилась вниз и увидела, что Джейд уже встала. Сидела за кухонным столом с чашкой чая в руках. Через полчаса должен был начаться сеанс утренних медитаций, который Джейд проводила для первых отступников. Она говорила, что медитации помогают очистить мысли и готовят драконов к новому дню. Тут мне сказать было нечего, но отступники определенно стали куда лучше организованы, даже лучше, чем когда ими руководил Райли.

– Доброе утро, Джейд, – сказала я, зевая и прикрывая рот. Восточный дракон кивнула мне в ответ.

– Доброе утро, Эмбер, – она поставила чашку и бросила на меня слегка обеспокоенный взгляд. – Ты снова рано встала. Все еще плохо спишь?

Я пожала плечами.

– Кошмары снились, – объяснила я, стараясь не показывать, что это меня беспокоит. Каждую ночь я снова переживала то, что произошло на острове, драку с директором Вэнсом и смерть Скарлетт. Иногда мой мозг добавлял к этим снам сцены, которых не было на самом деле. В основном Гаррет и Райли умирали у меня на глазах, или изрешеченные пулями, или разорванные на куски директором инкубатора. – Ничего серьезного.

Она покачала головой.

– Так молоды, – пробормотала она, обращаясь, скорее, к самой себе. – Все они так молоды, но все же их жизнь – это война. Юность должна быть временем познания, развития личности, открытия тайн и чудес вселенной, поиска своего места в мире. А такая жизнь ломает личность, вынуждает расти слишком быстро, принимать решения, к которым они еще не готовы, оставляет в душе глубокие раны, – она прищурилась от жалости. – Мое сердце болит за каждого присутствующего здесь. Шрамы от них станут видны, когда пройдет много лет, но они никогда не заживут полностью.