Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых [сборник litres]

И еще интересно, было ли это землетрясение естественным? Или его вызвали попытки Кины проснуться до срока и выкарабкаться из узилища?

– Лебедь! Плетеный Лебедь! Иди сюда!

Матушка Гота остановилась на краю трещины по той единственной причине, что преодолеть ее не могла. Остальные столпились позади, – конечно же, всем хотелось посмотреть.

– Расступитесь, люди! – воззвала я. – Дайте пройти.

Я посмотрела на разрушенную крепость. Вообще-то «разрушенная» – это слишком сильно сказано, но вид у нее был уж точно заброшенный. Наверное, если бы ее по-прежнему стерегли големы, она пребывала бы в лучшем состоянии и сейчас гарнизон хлопотал бы снаружи, убирая снег, который так и лип к малейшей неровности камня.

– Нужно быть последовательной, дорогая, – проворчал Лебедь. – То ты требуешь, чтобы я приглядывал за Радишей, то…

– Не лезь ко мне со всякой ерундой, нет на это времени. Я замерзла, устала и хочу поскорее все закончить. Взгляни-ка на трещину, не изменилась ли она? Вообще-то, не кажется такой огромной, как описывал Мурген. Через нее разве что дочка Икбала не перепрыгнет.

Лебедь присмотрелся к трещине.

Вот что странно: у нее не было резких краев. Камень казался мягким и вязким, как конфета-тянучка.

– Да, она выглядит совсем иначе. От ширины и четверти не осталось. Как будто плато исцеляет само себя, затягивая рану. Бьюсь об заклад, что лет через тридцать не останется даже шрама.

– Да, и впрямь похоже. И с дорогой то же самое. Но видно, плато исцеляет не все. – Я кивнула на крепость.

– Верно.

– Ладно, переправляемся. Лебедь, будь с Тобо и Готой. Кроме тебя, никто не знает, куда нам теперь идти. А вот и ты, – ответила я на нетерпеливое «Карр!», донесшееся сверху.

Белая ворона сидела на зубчатой стене и глядела вниз.

Продолжая бурчать под нос, хотя и добродушно, Лебедь перешагнул через трещину, поскользнулся, упал, проехался, встал и выдал несколько бессвязных северных ругательств. Остальные засмеялись.

Я подозвала Ранмаста и Рекохода:

– Давайте-ка подумайте, как переправить животных и телеги. Привлеките Суврина – он утверждает, что имеет кое-какой инженерный опыт. И не забывайте напоминать всем: если будут сохранять спокойствие и прислушиваться к нашим советам, мы эту ночь проведем в тепле и сухости.

Ну, в сухости – наверняка. На тепло вряд ли можно рассчитывать.

Дядюшка Дой и Тобо помогли матушке Готе перебраться на ту сторону. За ними последовали Сари и несколько человек из ее племени. Вдруг оказалось, что в одном месте собралось очень много нюень бао. Моя паранойя затрепетала, подозрительно сощурив глаза.

– Гоблин, Одноглазый, чего застряли? Недоносок, где ты? Пойдем с нами.

Я твердо знала, что, если скажу Недоноску: «Убей!» – он будет действовать точь-в-точь как копье: мгновенно и без нравственных колебаний.

Дядюшка Дой не преминул отметить тот факт, что даже сейчас я доверяю ему лишь отчасти. Его, похоже, это и раздражало, и забавляло. Он сказал мне:

– Наши люди не ищут тут никакой выгоды, летописец. Это все ради Тобо.

– Отлично. Просто здорово. Мне и самой не хочется подвергать «будущее Отряда» даже малейшему риску.

Дой насупился, ему явно не понравился мой сарказм.

– Мне все еще не удалось расположить тебя к себе, Каменный Солдат?

– Ты выбрал не лучший способ – лепишь мне какие-то непонятные клички и даже не удосуживаешься объяснить?

– Боюсь, скоро и так все станет ясно.

– Да-да! Как только доберемся до страны Неизвестных Теней. Правильно? «Все зло умирает там бесконечной смертью». Ладно, будем надеяться, что в этой доктрине нет полуправды или второго дна.

Дой не сказал ни слова, лишь бросил на меня хмурый взгляд, в котором, однако, не было ни злости, ни расчетливости.

– Лебедь, показывай дорогу, – распорядилась я.

Я не могу рассказать тебе, что там дальше, – признался Лебедь. Похоже, он пытался навести порядок у себя в голове, и задачка была не из легких. – Все ускользает. Помню, как входил внутрь. Помню, что мы там делали. Но едва пытаюсь сосредоточиться на чем-то конкретном между моментами, когда я здесь очутился и когда поскакал обратно, – все как в тумане. Воспоминания приходят только сами, если я не прикладываю к этому усилий. Может, Душелов помутила мой рассудок?

– Наверное, это еще мягко сказано, – пробормотал Гоблин.

Лебедь не отреагировал.

– Клянусь, мы уже были за краем плато, когда до меня дошло, что все остальные не с нами, – жалобно сказал он.

Не очень-то хотелось поверить ему, но сейчас это не имело значения.

– Может, попробуешь просто угадать? Если мозги не могут вспомнить, вдруг это удастся душе?

– Нужно хоть немного света.

– А для чего у меня колдуны, интересно? – мрачно осведомилась я. – Уж конечно, не для того, чтобы приносить пользу. Зачем им свет? Они видят и в темноте.

Гоблин пробормотал что-то нелестное о женщинах, которые позволяют себе сарказм.

– Ну-ка сядь вот здесь, – сказал он Лебедю. – Осмотрю твою голову.

– Ой, а можно я попробую? – с энтузиазмом воскликнул Тобо. – Разреши добыть свет, у меня получается.

Не дожидаясь ответа, он поднял руки, и над ними быстро зазмеились жаркие нити серебряного и лимонного света. Окружающая тьма отступила – надо полагать, неохотно.

– Во дает! – восхитилась я. – Полюбуйтесь на него.

– Сила и энтузиазм юности, – вынужден был признать Одноглазый.

Я оглянулась. Он все еще сидел на черном жеребце и вид имел самодовольный, хотя и явно усталый. Белая ворона устроилась прямо перед ним. Одним зраком она изучала Тобо, другим – все, что окружало нас. И похоже, забавлялась. Одноглазый захихикал.

Тобо вдруг завопил:

– Стойте! Прекратите! Гоблин, что это?

Светящиеся змеи стремительно вились теперь уже по его рукам. Тобо закричал на них, требуя исчезнуть. Никакой реакции. Он захлопал себя по предплечьям, а Гоблин и Одноглазый заржали.

Одновременно они продолжали колдовать, прочищая Лебедю мозги. Парень выглядел так, будто выхлебал высокую запотевшую кружку восстанавливающего самоуверенность снадобья.

Сари происходящее с Тобо вовсе не показалась забавным. Она закричала на колдунов, требуя помочь мальчику. Речь была почти бессвязна, и я поняла, чего стоило Сари все эти дни держать страхи в узде.

– Не бойся за него, Сари, – сказал ей Дой. – Никакой опасности нет, он просто отвлекся. Так бывает, без этого не научишься. – Он повторил это несколько раз, только другими словами, и ужас сошел с лица Сари, уступив сердитой растерянности.

– Я поработаю, пока ты снова не сосредоточишься, – сказал Гоблин Тобо, и в тот же миг появился свет, достаточно яркий, чтобы можно было увидеть стены огромного зала. Профессионал – это тот, кто с трудной работой справляется легко. Маленький нахальный колдун был профессионалом. Он повернулся к Одноглазому: