Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых [сборник litres]

– Не помню. Тогда меня это не волновало. Усадив их, она просто занялась следующими. Такая у нее натура: начав дело, полностью погружается в него, забывая обо всем на свете. А когда идет дальше, напрочь выкидывает из головы случившееся совсем недавно.

– Приятно обнаружить, что ей не чуждо человеческое. – Я не собиралась обсуждать это сейчас. – Одноглазый, осмотрись, нет ли тут ловушек. И пошевели мозгами. Скажи мне наконец, ты можешь пробудить этих людей или нет, черт возьми? – Головная боль у меня не прошла, хотя, хвала Богу милосердному, больше не усиливалась.

Упала еще одна сосулька.

– Да знаю я, знаю. Слышал, когда ты первый раз спрашивала. – И тихонько попенял на то, что не знает магического способа улучшить мою личную жизнь.

Я прошла мимо Костоправа и Госпожи. Пещера здесь не заканчивалась. Бледный свет освещал ее едва-едва, золотистый оттенок теперь начисто отсутствовал. Немного серебряного, чуть-чуть серого, а в основном – льдисто-голубой. Похоже, осадочная порода там, впереди, сменилась почти чистым льдом.

– Лебедь, Душелов ходила туда, дальше, пока вы были здесь?

Он посмотрел в направлении моего взгляда.

– Нет. Но она могла там побывать раньше.

Кто-то прошел в ту сторону недавно – по меркам пещеры. На инее совершенно отчетливо виднелись следы. Возникло неприятное ощущение – скорее предчувствие: пойди я по ним – ничего хорошего не обнаружу. Однако выбирать не приходится. Хватит того, что я упустила Нарайяна и Дщерь Ночи. И то, что им, без сомнения, помогла Кина, существенного значения не имеет. Мне следовало подготовиться получше.

– Одноглазый, так как насчет оживления?

– Если отцепишься от меня хотя бы на пять минут, отвечу на этот вопрос.

– Получай свои пять минут, сладенький. С голоду мы за это время не умрем.

Ты проболтался без толку весь срок, который выпросил, – сказала я Одноглазому. – Докладывай: можешь или нет? Больше никаких проволочек.

– Я не в форме, мне нужно отдохнуть.

Речь Одноглазого снова сделалась вялой, расплывчатой, ритмически несуразной – попробуй разбери. Но он, конечно же, был прав: мы все нуждались в отдыхе. Вот только ничуть не меньше мы нуждались в том, чтобы закончить здесь свои дела и вернуться наверх. Голод – уже не просто грозная перспектива, и он никуда не денется. Глазом моргнуть не успеешь, как он надолго станет твоим злобным сожителем. В этом я имела несчастье убедиться в Джайкуре.

Я уже решила придерживаться плана, на котором настаивал дядюшка Дой. Сейчас мы воскресим несколько человек, а за остальными вернемся позже. Но это означает очень суровый выбор. И кому-то он наверняка придется не по вкусу, а следовательно, у меня прибавится недругов. Будь я по-настоящему умной, нашла бы какой-нибудь добрый старомодный способ в духе Гоблина – и виноватыми оказались бы все вокруг. Тот, для кого ожидание затянется, не сможет возненавидеть за это всех.

А еще, Дрема, существует то, о чем не следует забывать: старый добрый самообман. Ты ведь имеешь дело с человеческими существами, верно? А человеческим существам свойственны упрямство, безрассудство и несносность, и, конечно же, эти качества проявляются в самое неподходящее время.

Есть еще кто-нибудь наверху? – спросила я.

Такое впечатление, что сюда сбежались все.

Выбрав подходящий момент, я решила немного вздремнуть. Однако сон затянулся, он даже мог бы плавно перейти в беспробудный, а потом и в вечный – не будь рядом со мной столько народу. Мне что-то снилось, это точно, но я ничего не запомнила. Ноздри еще хранили запах Кины, так что я знала, где могла бы остаться навсегда.

Одноглазый сидел рядом – наверное, аккомпанировал моему храпу. Появился обеспокоенный Гоблин, желая убедиться, что его уснувший лучший друг не отправился в слишком уж далекое путешествие. Позади меня матушка Гота вела увлеченные дебаты с белой вороной. Классический диалог между теми, кто друг другу неинтересен.

– Начиная с этого момента, Дрема, не делай необдуманных движений, – принялся поучать меня Гоблин. – Обязательно осмотрись сначала, убедись, что даже нечаянно не причинишь вреда кому-нибудь из наших.

Быстро, тихо, деловито заговорил Тобо, но слов было не разобрать. Где-то вдалеке затараторил дядюшка Дой.

– Что происходит?

– Начинаем побудку. Это не так сложно, как мы опасались, но требует много времени и сил. И еще: от проснувшихся не будет никакого толку. Это на случай, если у тебя имеются какие-то планы. Одноглазый все подготовил, а потом вырубился… – Голос маленького колдуна зазвучал вдруг неожиданно мрачно.

– Вырубился? В смысле, от усталости?

– Не знаю, в каком смысле, и знать не хочу. Сейчас не до этого. Надо дать ему хорошенько отдохнуть. На грани оцепенения, или даже в нем, если понадобится. Когда к нему вернутся телесные силы, я его приведу в чувства и выясню, что там со здоровьем. – В речи Гоблина не слышалось оптимизма.

– Может, лучше подержать его здесь, в оцепенении, пока не найдем способа вылечить? – спросила я и сразу же кое-что вспомнила. – Надеюсь, они не будут вести себя как младенцы? Мы не сможем кормить с ложечки такую ораву.

Конечно, просиди ты пятнадцать лет без движения, не важно, в магическом оцепенении или нет, вряд ли сможешь сам о себе позаботиться. Очень может быть, что они и впрямь утратили все необходимые для жизни навыки, которые придется долго восстанавливать.

– Нет, Дрема. Мы разбудим пять человек. И только.

– Гм… Хорошо. Эй! Куда, черт возьми, подевалось знамя? Оно стояло вон там. Я знаменосец. Я должна знать, где…

– Я отнес его к лестнице. Кто-нибудь пойдет наверх, захватит его с собой. Перестань суетиться и нервничать, этим у нас Сари занимается.

– Кстати о Сари… Тобо! Куда это ты собрался? – Пока я разговаривала с Гоблином, парень проскользнул мимо и двинул в ту сторону, куда вели неизвестные следы.

– Просто хочу взглянуть, что там.

– Нет. Ты просто хочешь остаться здесь и помочь дядюшке и Гоблину позаботиться о твоем отце, Капитане и Лейтенанте.

Тобо сразу помрачнел. Все-таки он еще мальчишка. Я усмехнулась, увидев надутые губы.

Сзади подошел Лебедь:

– У меня проблема, Дрема.

– Это уже которая по счету?

– Не могу найти Корди. Корди Мэзера. Нигде.

Краем глаза я заметила, что Радиша прислушивается к нашему разговору. До этого она сидела на корточках перед братом, а тут медленно поднялась, поглядывая в нашу сторону. Но ни единым словом не выдала заинтересованности. О ее близких отношениях с Мэзером знали не все.

– Ты уверен?

– Уверен.

– А вы точно спустили его сюда?