Вик Джеймс - Сияющие руины [litres]

У Люка болезненно сжалось сердце. Что бы он делал, если бы на месте Дженнера оказалась Аби или Дейзи?

Аби сказала им, в какой камере находится леди Талия, к счастью вдали от главной двери. Из комнаты для допросов не доносилось ни звука, но воздух был пронизан статическим электричеством. Люк знал: это означает, что работает Дар. Он облегченно выдохнул, когда дверь в камеру леди Талии беззвучно открылась. Сильюн вошел и склонился над неподвижно лежавшей матерью.

Его отец и средний брат мертвы. Мать и старший брат – пленники, обколотые какими-то седативными средствами. Сильюн – единственный из оставшихся Джардинов, кто был свободен и в полном здравии.

Надолго ли?

Через несколько мгновений Сильюн вышел из камеры и кивнул Собаке, как бы напоминая ему о его задаче, затем расправил узкие плечи и глубоко вдохнул.

– Уверяю вас, Крован не имеет ни малейшего представления о том, что он делает, – громко сказал он, входя в комнату для допросов.

Сердце Люка сжалось, словно тизер Кеслера ударил ему прямо в грудь. Он вытер ладони о брюки, коснувшись ножа в кармане, и последовал за Сильюном.

Это было гораздо хуже, чем он себе представлял. Они как будто прервали какой-то жуткий ритуал жертвоприношения. Гавар сидел, привязанный к креслу, похожему на больничное, чья конструкция обеспечивала удобный доступ постороннего к беспомощному телу. Наручники сковывали руки наследника за спиной, ноги были привязаны к ножкам кресла, наброшенный на шею ремень удерживал голову максимально вертикально относительно подголовника, хотя подбородок Гавара стремился упасть на грудь. Его глаза были открыты, но взгляд туманный и рассеянный, в уголках рта блестела слюна.

Она блестела золотыми искорками, потому что и сам Гавар был окутан светло-золотистым облаком. Порезы и ссадины на лице и на груди под разорванной рубашкой тоже кровоточили золотом. В его невидящих глазах в золотой подводке, как у фараона, скапливался, готовый выплеснуться, Дар.

Если Сильюн испытал такое же потрясение картиной происходящего, как и Люк, – а как могло быть иначе, ведь это был его брат? – он хорошо это скрывал. Сильюн подошел к креслу и осмотрел Гавара, убрал стекавшую изо рта слюну пальцем и вытер его о порванную рубашку. Гавар мотнул головой и тихо, мучительно застонал.

Сильюн тоже покачал головой, выражая досаду.

– Сильюн, – ровным голосом произнесла Боуда, ничем не выдавая своих эмоций, – твой визит для нас неожиданность.

– Но ты же знаешь меня, Боуда. Я весьма заинтересован в перспективных исследованиях. К сожалению, я не присутствовал в парламенте, когда Мейлира Треско лишили Дара, поэтому с удовольствием понаблюдаю за этим занимательным процессом здесь. Астрид. Араилт. – Сильюн приветливо кивнул Равным, словно встретился с ними на великосветской вечеринке, а затем нахмурился, глядя на еще одного, присутствовавшего в комнате. – Не думаю, что мы встречались. Сильюн Джардин.

– Джон Файерс, – ответил мужчина. Он был красив и холен, этот парень, вызвавший у Аби жестокий гнев и негодование. Под новый стон Гавара пара пожала друг другу руки.

– Твой… друг? – спросила Боуда, голубые, как у ее сестры, глаза посмотрели на Люка. И он, как когда-то, вновь почувствовал себя мышью в когтях этих людей. Силой воли Люк подавил неприятные ощущения.

– Я уверен, вы все помните меня, – сказал он с некоторой бравадой и, улыбаясь, обвел взглядом присутствующих.

– Убийца Зелстона. Я думала, что ты в Эйлеан-Дхочайсе, – произнесла Астрид.

– О, я взял его у Араилта в кредит, он полезный объект для различного рода экспериментов, – вставил Сильюн. – Не так ли, Люк? Очень полезный.

Сил потрепал Люка за щеку – насмешливый, собственнический жест. Люк уставился в пол, его лицо горело. Он сунул руку в карман. Нож на месте.

– Дженнер сказал мне – я только что встретил его на выходе, и он показался мне ужасно расстроенным, – да, он сказал мне, что ты собираешься передать Дар моего брата мистеру Файерсу. Конечно, как наследник его покойного отца, лорда Рикса… Но я не вполне понимаю, как мне стоит к этому отнестись. Возможно, вы, Джонатан, захотите заявить претензии на имущество? Хотя я должен вас предупредить, Фар-Карр – старая сырая развалина, к тому же там довольно скучно. Я уверен, мы сможем решить этот вопрос как джентльмены.

Все смотрели на Сильюна, будто он говорил на каком-то непонятном иностранном языке. Астрид Хафдан нервно рассмеялась, чтобы снять напряжение.

– Самая странная из всех странных семей – это, конечно, вы, – проговорила она. – Забавно, ваш отец всегда превозносил Джардинов: блестящая родословная, Семья основателей. И тем не менее вы все нападаете друг на друга.

– Семья… – произнес Сильюн, – такое странное понятие. Ну да бог с ним. Не каждый день ты видишь, как создается история. И если я могу в этом процессе поучаствовать, то, разумеется, не откажусь.

Люк точно знал, каким образом Сильюн собирается участвовать в развернувшемся здесь процессе. Когда Равный сделал жест в сторону Крована, рука Люка сжала нож. Он помнил слова Сильюна: «сам догадаешься, когда его надо использовать».

Похоже, что сейчас.

Крован нахмурился и сделал движение, будто что-то тянет. Гавар взвыл. Собравшиеся в комнате наблюдали, как пульсирует золотое облако вокруг Гавара Джардина. Одинокая слеза расплавленного золота стекла по его щеке. Широкая мускулистая грудь вздымалась от напряжения, словно он перетягивал канат с противником, слишком сильным, чтобы победить.

Люк выхватил нож и вонзил его Сильюну в шею прямо за ухом.

«Вот сюда, – прошептал ему Сильюн во время поцелуя, нажимая пальцем пульсирующую точку. – Вверх и глубоко. Сам догадаешься когда».

Сильюн упал на пол, мертвый. Люк всадил нож по рукоятку, и тот не только перерезал сонную артерию, но и на несколько дюймов вошел в мозг.

Кровь ударила фонтаном, заливая все вокруг. Кто бы мог подумать, что у такого бледного парня, как Сильюн, так много красной крови. Поразительно горячая, она забрызгала Люка с головы до ног.

Люка била дрожь. Он разжал пальцы, и нож упал на пол. Голова у него кружилась.

Кто-то закричал. Боуда Матраверс?

Люк опустился на колени. Крован повернул голову в его сторону, на лице застыло недоумение. Круглые линзы его очков снова были золотыми дисками, как тогда, когда вертолет на рассвете впервые доставил его на Эйлеан-Дхочайс. «Он стал похож на смерть, предлагающую оплатить проход в загробный мир», – подумал тогда Люк.

Было бы неплохо. Но есть ли он, этот загробный мир? Существуют ли иные миры, кроме этого?

В голове у Люка все смешалось и перепуталось, и от боли у него скрутило живот. Он посмотрел вниз, ожидая увидеть яркую золотую нить, связывающую его с Сильюном Джардином, но, конечно, ничего не увидел. Может быть, потому и болит живот? Сильюн Джардин был мертв, его кровь растеклась большой лужей и пропитывала брюки Люка. Люк слабо потянул вверх футболку, чтобы проверить наличие нити, но задача была слишком сложной для его пальцев, вдруг переставших слушаться.