Кэтрин Фишер - Алая шкатулка [litres]

– Могу ли я узнать, к кому обращаюсь? – спросил Джейк.

– Я – Федерико Алтамана, кондотьер этого города. А вы кто? Торговцы?

Джейк нервно сглотнул:

– Как бы это сказать. Мы знаем о болезни, которая пришла в ваши края. И до нас дошел слух, что она распространяется. – Мужчины начали переговариваться. Среди прочего Джейк явно расслышал, как кто-то сказал: «Il morto negro». Ребекка крепко сжала его руку, как будто хотела остановить, но Джейк и глазом не моргнул. – В моей стране научились делать много лекарств, много отваров и настоек. Я принес вам это знание и заверения в дружеском отношении моего короля…

– Эдуард Третий, – шепнула Ребекка.

– Эдуарда, короля Англии и Франции.

Джейк почувствовал себя на коне. Всю эту информацию он выудил из полузабытых уроков истории. Теперь от того, что он скажет, зависит их с Ребеккой жизнь. При всем этом опасность, как это всегда бывало, опьяняла его, заставляла забыть обо всем на свете.

Всадник наклонил голову и поманил кого-то рукой.

Ребекка охнула.

Вперед вышел человек в самой странной маске из всех, что видели в своей жизни Ребекка и Джейк. Это был капюшон из серой ткани с прорезями для глаз и с огромным клювом, как у вороны или какого-нибудь стервятника.

– И где ваши лекарства? – требовательно спросил Алтамана. – Где дары вашего короля? Где свита?

– В Пизе. Корабли еще не разгрузили. Мы не стали ждать. Слышали, что многие люди уже умирают. – Джейк мельком глянул на человека в маске и заметил, что тот пристально смотрит на него блестящими глазами.

Человек с глазами ворона.

Кондотьер кивнул.

– Увы, это так, – сказал он и, немного подумав, продолжил: – Доктор проводит вас в монастырь. Надеюсь, вы сможете нам помочь. Но эта болезнь не так уж страшна. Ею заражаются только бедные и грешники. Она пройдет, как проходили другие болезни.

Джейк нахмурился:

– Она может превратиться в мор.

Кондотьер чуть наклонился в седле:

– Будем надеяться, что этого не случится. Жду даров вашего короля. Если их не доставят, вы поплатитесь за свой обман.

После этого он благосклонно улыбнулся, кивнул своим людям и поехал дальше. Солдаты отправились за господином и по пути пялились на Джейка, но особенно на Ребекку. Девушка поскорее заправила волосы под шляпку.

Остался только человек в маске. Он махнул им рукой и направился в узкий переулок с лужами нечистот вдоль стен домов. Там он открыл одну из дверей и склонил голову. Джейк с Ребеккой вошли в дом первыми. Обоим было не по себе.

В темной комнате горела только одна свеча. Хозяин снял маску, и они увидели седого человека с усталым лицом. Он смотрел на них с нескрываемым ужасом.

Джейк даже дышать перестал и смог шепотом произнести только одно-единственное слово. И с этим словом в его душе зажегся свет.

– Отец.

Когда Уортон наконец добрел по глубокому снегу до овчарни, то увидел там Венна. Тот стоял, скрестив руки на груди, и с подозрением смотрел в проход.

– Выходи, – отрывисто потребовал Венн.

Уортону на секунду показалось, что Оберон сошел с ума. Но потом из-за черного камня у входа в развалины выступил Гидеон. Подменыш был бледен и дрожал, зеленая одежда поблекла и стала похожей на мех горностая. Уортон подумал, что и сам парень как-то поблек. Гидеон будто бы стал менее плотным и даже немного прозрачным.

– Где Сара?! – сразу набросился на него Венн.

Гидеон указал на развалины:

– Она вошла туда и исчезла.

– Что с тобой случилось? – спросил Венн. – Что с тобой сделала Саммер?

– Она украла мой сон. Я больше не вижу сны. – Подменыш сел на снег и провел пальцами по спутанным волосам. – Это единственное место, куда я мог от них сбежать.

Венн кивнул:

– Она – виртуоз по части пыток. – Оберон посмотрел на развалины овчарни, прикоснулся к черному камню и обошел его кругом, оставляя глубокие следы в снегу. – А ты почему не вошел?

Гидеон поднял голову и сказал:

– Я хотел, но потом увидел вас.

– Врешь. – Венн сел на корточки и схватил Гидеона за грудки. – Ты знаешь, где она, ведь ты сам ее сюда привел. Саммер нужен браслет, так?

– Какой браслет?

– Тот, который Сара украла у меня.

Судя по глазам Гидеона, он явно не понимал, о чем его спрашивают.

– У нее нет никакого браслета.

– Ты уверен? – вмешался в разговор Уортон. – Но тогда… Кто мог…

Тишина оглушала. Она будто заставила землю дрожать под ногами. Уортон с Венном переглянулись. Казалось, что земля застонала и вот-вот обрушит на них гору.

– Джейк, – выдохнул Венн.

Что вызвало лавину? Его имя? Или тяжесть осознания, что это был он? Но когда Уортон с Венном обернулись, они увидели, что на них надвигается белая стена снега. Она походила на пену, на сметающую все на своем пути гигантскую белую волну.

Венн словно окаменел.

Уортон услышал, как он прошептал:

– Только не это.

А потом Венн широко расставил руки, как будто приготовился встретить волну и умереть.

– Нет! – закричал Уортон и отшвырнул Оберона в развалины.

Венн спиной завалился внутрь прохода и исчез.

– За ним! – приказал Уортон Гидеону.

Выбора у них не осталось. Белая масса с ревом столкнула их друг с другом, они превратились в клубок из двух тел. Но за мгновение до того, как твердый, как мрамор, снег залепил ему глотку, Уортон почувствовал, что летит кувырком в непроглядную темноту.

Отец помешал сахар в чашке с чаем.

Отпил глоток и с довольным видом откинулся на спинку кресла.

– Пирожное? – предложила я.

– О, моя дорогая.

– Эклер? Или баттенбург?

– Эклер, пожалуй. Как же я люблю этот чудесный крем.

Я взяла эклер серебряными щипцами и положила ему на тарелку. Отец ел пирожное, и крем падал на салфетку у него под подбородком. Я села обратно на стул и почувствовала себя так, будто исполнилось мое самое заветное желание.

– И эта Молл прожила с тобой десять лет?

– Да. Не девочка, а настоящий чертенок. Ела мою еду, пила мой виски и постепенно превратилась в красавицу. Что она только не вытворяла! Такой хитрюги свет не видывал.

У меня в душе, как червячок, зашевелилась ревность, но я быстро ее придавила.

– А я все это время жила в том йоркширском доме как в тюрьме.

– Твоя мать решила забрать тебя. Боюсь, она мне не доверяла. А потом, мы были слишком заняты поисками серебряного браслета. Весь Лондон обыскали. Мы были абсолютно уверены в том, что он где-то в городе! А Молл, бедная девочка, она еще надеялась, что Джейк Уайльд вернется и заберет ее в будущее. Но он так и не вернулся.

– И это разбило ей сердце? – Признаюсь, я надеялась, что так оно и было.

– Возможно. Через год или около того она перестала о нем говорить. Но не думаю, что забыла о нем. А потом весной в одно прекрасное утро Молл выскользнула из дома и больше не вернулась.