Антология - Когти и клыки. Сказания из мира ведьмака [сборник litres]

Поэтесса рассмеялась и прикоснулась пальцем к новому перу, воткнутому в сливовую шляпу.

– Охотно, Лютик, но у меня есть еще одно дело, к тому же я кое с кем договорилась.

– И кто же этот счастливчик? Надеюсь, не Вальдо? – вскинулся поэт.

– Нет, Вальдо сказал, что намеревается остаться при короле Этайне. Я уже говорила тебе, что делал наш сердечный дружок, когда мы, как это ты там говорил, гнили в тюрьме? Сладко спал себе с некоей цидарийской дамой. Поверишь?

– Поверю, отчего же нет? Как раз чего-то такого я и ожидал от этого законченного негодяя. Ты слышала его балладу? Сучья лапа, я жизнью рисковал, чтобы описать цидарийскую историю, а он просто украл мою тему, да еще в таком мерзком стиле.

– И что он поет?

– В его версии славный принц был превращен чародейкой в мерзкое морское чудовище. И, представь себе, чтобы снять проклятие, нужен был поцелуй истинной любви. Банальность, как ни крути! Оттого он сажает прекрасную певицу в подземелья, а потом понимает, что должен дать ей выбор – и отпускает ее на волю. Подданные бунтуют, чудовище оказывается раненым, но певица возвращается и целует его. И – угадай! Чудовище оживает, превращаясь в прекрасного принца. Они женятся, любят друг друга и с той поры – уже навсегда вместе. Ерунда, верно?

Эллен печально улыбнулась.

– Ерунда, – согласилась. – Я буду тосковать, Лютик.

Поэт почесался под шляпой, подумал.

– Но ведь мы можем встретиться, едва лишь ты решишь свои дела, верно? Ты куда идешь?

Эллен завела за ухо локон.

– К моей младшей сестре, Эсси. Я обещала, что проведаю ее. Она наверняка меня высматривает.

– Вы похожи? – спросил Лютик с надеждой.

– Ты, старая перечница! – рассмеялась Эллен. – Ей только семь лет!

– А она хотя бы поет?

– Лютик, даже не пытайся ее этому учить, обещай. У нее могла бы быть жизнь куда лучшая.

– Обещаю! Но что, у нас – плохая жизнь?

– Не знаю, Лютик. Но я переживаю. А что, если на нее повлияют мои ошибки? Что, если на ней отразится мое отсутствие взаимности?

– Со всем уважением, но ты бредишь, Эллен. Ты – это ты, а она – это она. И я сумею в том убедиться, когда мы встретимся втроем. А теперь – хватит жалоб. Пошли, напьемся в последний раз!

И было так, как сказал Лютик. Они напились в последний раз и расстались, обнявшись на прощание. Когда поэт уехал, Элли еще раз долго стояла на берегу, всматриваясь в море. Смотрела на одинокую лодку, несущую к горизонту тело в красном плаще, окруженное голубыми розами. Смотрела и пела балладу, которую она начала на свадьбе. Несмотря на слезы, ей удалось закончить песню, что рассказывала о том, что на самом деле произошло в то лето в Цидарисе.

Однако никто не узнал эту версию рассказа. Потому что кто бы хотел слушать, что существует любовь без взаимности, а поцелуй вовсе не превратил чудовище в принца? Нет, лучше было верить, что все закончилось хорошо.

Правду знал только Лютик, который, согласно плану, приехал проведать Эсси Давен и привез ей в подарок милую куколку. Оставался с Эсси, даже когда Элли не появилась ни на этот год, ни на следующий – и никогда после. И хотя болело у него сердце, поскольку девочка имела прекрасный голос, выполнил обещание. Никогда не учил Эсси петь. Этому она сама научилась от него.

А когда выросла, оказалось, что она настолько же красива и талантлива, как и ее сестра. И, противу всех опасений Эллен, не столкнулась она с отсутствием взаимности, потому что один из встреченных ею все же решился проявить немного жертвенности.

Барбара Шелонг

[23] Lekcja samotności copyright © by Przemysław Gul, Warszawa 2017.

В полночь Цирия Эфорт все еще чувствовала на губах горький вкус эликсира.

Должна была признать, что Вор Сна подействовал лучше, чем ожидалось. Содержание книг и свитков еще никогда не запоминалось так легко, а это означало, что две кроны она потратила не зря. Правда, у нее оставались сомнения, прежде чем она выпила флакон. Что ни говори, а эликсир происходил из неизвестного источника, а метрессы постоянно вдалбливали им в голову, что эликсирам из неизвестных источников стоит доверять не больше, чем мужчинам, что используют слова: «Любимая, все не так, как ты думаешь».

Ну и была еще Регна, а Регна умела убеждать, как никто другой.

Цирия взглянула на пустую постель подруги, заваленную книгами и пергаментами.

Регна ей понравилась сразу. Отчасти потому, что девушка не задирала нос. Была из хорошего дома, но не строила из себя знатную даму. Цирия не сомневалась, что подруга выглядела бы замечательно как среди королевских придворных, так и меж режущихся в гвинт краснолюдов, которых она наверняка бы обобрала до сухой нитки.

А кроме того, на нее можно было положиться. Умела найти любую книгу или свиток. Когда на некоторое время хотелось исчезнуть с глаз метрессы, Регна могла организовать и это. Потому, если она говорила, что у них есть задолженности, а потому необходимо посвятить науке несколько бессонных ночей, Цирия предпочитала этому верить.

Было хорошо заполночь, когда Регна вернулась из одной из своих таинственных вылазок в замок. Жестом зажгла свечи рядом с постелью и сбросила ночную рубаху.

– Одевайся, – скомандовала, голышом копаясь в куче тряпок. – Мы должны кое-что сделать.

Цирия вздохнула.

– Мы пили эту микстуру не для того, чтобы валандаться среди ночи.

– Ага, но у нас чрезвычайная ситуация, – кружевная рубаха прикрыла небольшую грудь девушки. – Что ты там читаешь? Ах, де Врие. То есть – моя книга. Ну, тогда у тебя есть выбор. Идешь со мной, или же Святая Запястий возвращается на мою кровать.

Цирия вздохнула, закрыла книгу и потянулась за следующей. Регна в это время сражалась со шнуровкой юбки, а потом взялась за туфли.

– Быть не может, «Трактат о мутациях» Ортолана! – заметила. – Жаль, что – тоже мой. Нет, дорогая, даже не вздыхай. Ты знаешь, кому принадлежит половина твоей библиотеки. Даю тебе две с половиной минуты, чтобы быть готовой. Я подожду за дверью. Знаю, что маленькая Цирия стесняется.

Через три с половиной минуты они, полностью одетые, покидали крыло дормитория. Добраться до башни в таком маленьком замке заняло всего-то полтора или два десятка ударов сердца. Встав перед спиральной лестницей, Регна сдула со лба черные волосы, зажгла щелчком огонек и посмотрела на подругу.

– Ты погасила свечку в комнате?

– Ты меня за идиотку держишь? Верх или низ?

– Верх, библиотека.

Цирия скривилась и принялась дергать кружева рукава.

– Метресса ничего не говорила об отлучках. Ты уверена, что ее там нет?

– Конюх говорил.

– А-а… конюх. Тот конюх?

– Малышка Цирия, закрой рот, – Регна направилась к лестнице.