Антология - Когти и клыки. Сказания из мира ведьмака [сборник litres]

– Вот тут Немотник, – поставила на стол две одинаковых фляги, связанные ремешком. – Знаете, как действует?

– Немотник, эликсир авторства Авроры Хенсон, – процитировала Рина. – Делает возможным коммуникацию употребивших на неглубоком телепатическом уровне, забирая возможность вербальной коммуникации. Используется при военных действиях, среди агентов и солдат, выполняющих тайные миссии на территории врага. Также при допросах…

– Ладно, девушка, достаточно. Это не экзамен. Говоря коротко: у нас новые приказы. А новые приказы – это новые процедуры. По причине близости вражеских сил, с сегодняшнего дня каждый член Корпуса, покидая лагерь, должен соблюдать полную тишину. А это означает Немотник. Не кривись, Фалько. Да, девушка сумеет читать у тебя в мыслях, зато и ты – в ее. Но не переживай, не слишком глубоко. Сомневаюсь, что узнает, что ты крадешь куски пергамента и рисуешь на них неловкие подобия Литты Нейд. Порой – обнаженной.

Фалько покраснел.

– Выдыхай, парень. А ты не хихикай, мамзель. Потому как вспомню об одном стишке, который вельможная Меригольд нашла под твоей подушкой. Как там было? Хм… «Глаза твои, о господин из Роггевеена, подобны звездам, отраженным ночью в вод зерцале…». Дальше не помню.

Рина побледнела.

– Один красный, вторая белая. Склеить вас – получим ривийский герб. – Квартирмистр захлопнула сундучок. – Пурпуровец растет, где тепло и темно, влажно и вонюче. Особенно любимы им канализационные стоки больших городов, которых у нас под рукой, увы, нет, но неподалеку, в яру, находятся развалины эльфьей усадьбы. Такая гордая и гигиеничная раса не могла идти против своей природы и чаще всего прокладывала в своих архитектурных чудесах водопроводы. На вашем месте я бы начала поиски с тех мест. Попадете туда, идя вдоль ручья. Прошу подписи.

Фалько поставил крестик в книге. Рина сделала то же самое.

– Теперь эликсир. До дна. Фалько, я сказала – до дна. Так, хорошо, пустые бутылки – сюда. Эликсир действует моментально. Сейчас проверим, не был ли застоявшимся. Так уж складывается, что я знаю совершенный метод.

Квартирмистр вышла из-за стола, потирая руки.

Массируя все еще побаливающую грудь, Рина глянула на Фалько: тот продолжал прикрывать пах – с того момента, как квартирмистр проверила, сумеет ли он говорить.

– Что таращишься? – фыркнул он телепатически, продираясь сквозь кусты шиповника.

– Потому что ты ходишь смешнее, чем обычно .

– Как там было? Глаза твои, о господин из Роггевеена, подобны звездам …

– Сейчас ударю огненным сигилем .

– И тогда Меригольд никогда не возьмет тебя в ученицы. Она меня любит, знаешь? Я каждое утро обихаживаю ее коня. Так она всегда спросит о чем-то, поговорит. Не такая уж она и напыщенная, как прочие чародейки .

– И все же ты предпочитаешь скеллигскую потаскуху.

– А тебе что, завидно?

– Насчет этого? Да у меня, скорее, пурпуровец вырастет.

– Лучше скажи, когда ты спросишь Меригольд. Это ведь очевидно, что она согласится. Кто бы не захотел такую маленькую отличницу, как ты?

– Не твое собачье дело. Спрошу, когда захочу.

– Только бы захотела. По лагерю ходят слухи…

– Ходят с тех пор, как мы пересекли Мехунские леса.

– Твое дело .

Фалько сбежал по склону над потоком. Рина, хмурая, словно грозовая туча, наступала ему на пятки. Не была уверена, захочет ли прославленная чародейка принять в обучение обозную служку, которую ей и в помощь-то дали лишь из-за отсутствия настоящей адептки. Ведь даже сейчас, в то время как другие ученицы пребывали подле своих метресс, готовя важные заклинания, ей приходится шляться по оврагам в обществе этого балбеса…

– Ты ведь знаешь, что я тебя слышу?

– А и слышь себе, какое мне дело? Ай! Повнимательней с ветками. Я почти по лицу получила.

– Помолчишь?

– Да я ведь не говорю! Только думаю!

– Слишком громко. Это меня рассредотачивает. А если нам приказали пить эликсир, значит, в окрестностях – опасно, и нужно сохранять бдительность. Зараза.

– Что случилось?

– Тропинка закончилась, придется войти в воду. Осторожней, камни скользкие.

– Фалько?

– Чего?

– Ты правда думаешь, что она согласится?

– Меригольд? Ага, думаю .

– Но почему ?

– Потому что ты подходишь. И нет никакого значения, что ты там сама думаешь. Подходишь – и все тут.

– Что ты можешь об этом знать?

– А и ничего. Но знаю кое-что, чего не знаешь ты. Подумать?

– Подумать .

– Магический Корпус сколотили на скорую руку, когда чародеи влезли в эту военную чехарду. Да ты и сама знаешь, как оно было. Достаточно было отличать молочай от ломи-меча, знать, отчего может случиться понос, а отчего – запор, и все, добро пожаловать в МК. В награду получаешь кафтан с символом глаза и можешь служить благородным магам, облегчая им, как выразился мой офицер-вербовщик, «сосуществование с нормальными солдатами». Оттого в МК полно сыновей и дочерей травниц, знахарей, бродячего люда, фокусников, артистов или просто бродяг, которые при использовании магии не срут в штаны и не бегут, где рак свистит. То есть – нас , – Фалько ткнул себя пальцем в грудь. – Ну, и есть еще и ты .

– И чем же я?..

– Сиди тихо, сейчас я думаю. Есть еще ты. Соплячка с прекрасной памятью, с магическим талантом, но с одним – но огромным – недостатком. Отсутствием уверенности в себе.

– Чушь.

– Не-а, истинная правда. Все знают, что ты не станешь после войны лечить чирьи в обмен на курицу или мешок зерна. Нет, ты станешь чародейкой. Трисс Меригольд из Марибора возьмет тебя под свое крыло, поместит в Аретузу или куда там решит, и превратит тебя в настоящую магичку из истинного сказания .

Рина задумалась над таким сценарием, и были это мысли приятные. Фалько слегка улыбнулся и не стал комментировать. Наконец она взглянула на него.

– А ты?

– А что я?

– Что ты станешь делать после войны?

– Помогать отцу в купеческом бизнесе. Отправлюсь на тракт и на тракте проведу остаток жизни. Как знать, может, однажды проведаю Аретузу или Марибор.

– А не хотел бы заняться чем-то другим?

– Чем?

– Чем-то большим.

– Всякий бы хотел. Но чтобы хотеть чего-то не впустую, нужно сперва это уметь, а что умею я? Мечом машу лишь чтобы самому не покалечиться, разбираюсь в лошадях и хорошо считаю. И все.

– И читаешь .

– Но слабо. Только чтобы разбираться в счетной книге. И что, думаешь, меня в Бан Ард возьмут? Нет, когда осядет пыль и восстановят граничные столпы, усядусь на козлах купеческого фургона. Потому что именно это мне и писано.