Юлия Диппель - Тихий омут [litres]

Его поцелуй заставил меня забыть, что мир вокруг нас тонул в огне, потому что пламя, которое он зажег в моей душе, пылало ярче и горело жарче.

Наконец он отстранился от моих губ, еще раз или два коснулся меня губами и прислонился лбом к моему лбу.

«Мне так жаль», – хрипло признался он. Его руки продолжали поглаживать мою талию и спину. Он хотел насладиться каждой секундой, когда его клятва была над нами не властна. И я ощущала то же самое.

«Всё будет хорошо, Люциан».

Он кивнул и пристально посмотрел мне в глаза.

«Об этом я позабочусь».

Я улыбнулась.

«Вместе».

Я как раз собиралась поцеловать его во второй раз, когда магический огонь вокруг нас погас. Мне захотелось заорать во весь голос от разочарования, как вдруг мое внимание привлек чересчур знакомый голос.

– Мне еще нужны эти двое, тупицы!

В лучах света, которые падали из зала в темный коридор, я увидела, как ведьмы поспешно расступались, пропуская вперед фигуру Тристана. Он разжал кулаки. Голубые молнии вырвались на свободу и ударили в растерявшихся ведьм. Они попадали на пол, как марионетки, которым перерезали ниточки, за которые дергал кукловод. После этого он поднял руки ладонями наружу, и голубые ободки вокруг его радужек пропали.

– От меня не исходит никакой опасности, Люциан! – заверил Тристан. – Отпусти Ари! Или ты хочешь нарушить свою клятву?

Люциан нехотя выпустил меня из кольца своих рук и задвинул себе за спину. Мое тело взбунтовалось, как будто, согрев на краткий момент, меня зашвырнули назад в ледяную воду.

– Откуда ты об этом знаешь? – подозрительно тихо спросил Люциан. До нас донесся практически беззвучный смех.

– Было довольно сложно навязать верховному мастеру нужную идею, – сознался он, прежде чем кивнуть в мою сторону. – В отличие от ее матери…

«Окей, вот теперь меня это достало!» Я бросилась на Тристана с голыми руками. Люциан перехватил меня уже на втором шаге. Он обвил рукой мою талию, высоко поднял и опять поставил на ноги в безопасном месте у себя за спиной.

Его взгляд четко говорил: «Не позволяй себя спровоцировать!» А подрагивающий уголок рта давал понять, что ему понравилось мое буйное поведение.

«Пройди сквозь портал».

Верно. Я чуть не забыла, что Марек обеспечил нам возможность для побега. Но все равно я одна бы не…

«Я пойду за тобой», – проговорил Люциан, успокаивая мой протест.

Тристан сделал два почти незаметных шага по направлению к нам. Люциан подался назад, таким образом придвигая меня ближе к туману призмы.

– Всё, что я делал, было ради твоего благополучия, Ари.

– Я больше ни одному твоему слову не поверю, – выдавила я. Тристан отреагировал не так, как предполагалось. Из его голоса пропали вызов и вся жестокость. Он казался подавленным.

– Без пророчеств Кинтаны у тебя бы не было никакого средства давления на Верховный Совет.

К несчастью, в этом он был прав. Тем не менее я больше ни разу ему не поддамся.

– А, и какую же отговорку ты выдумал для черных ациамов? – едко полюбопытствовала я. – Ты точно знал, какой эффект они должны были оказывать на Люциана!

– Нет, этого я не знал, – зашипел он. – Поначалу я думал, что они могут вернуть силу Танатосу. А когда обнаружил, куда на самом деле утекает вся сила, возвратил все ациамы до последнего.

– Ты лжешь. – С отвращением я покачала головой и воспользовалась шансом еще немного приблизить нас к порталу. – И к тому же не очень хорошо.

– Я лгу? Тогда спроси своего любимого! – Презрение, которым он наградил Люциана, было почти невыносимым. – Уже несколько дней никто не умирал, кроме синеволосого воина.

– Потому что ты начал опасаться моей силы, – рыкнул Люциан.

– Нет, потому что беспокоился, что еще ты можешь сделать Ари. – Голубое сияние невольно опять вернулось во взгляд Тристана. Он казался по-настоящему разгневанным. – Еще бы чуть-чуть, Люциан, и на моем плече она бы искала утешение.

В тот момент, когда я услышала слова Тристана, до меня дошло, что все планы на побег провалились. Быстрее, чем я успела удержать Люциана, он обнажил свой ациам и атаковал Тристана. Тот ожидал нападения и среагировал молниеносно. Металл лязгнул о металл. Светящаяся гравировка на оружии брахиона против темного блеска кинжала Тристана. Черные глаза праймуса напротив голубых горящих ведьминских ободков.

«Иди в портал, Ари!» – велел Люциан. Он врезал противнику кулаком по ребрам. Тристан охнул, но перетерпел боль и перехватил запястье Люциана. На брахиона хлынул голубой огонь. С искаженным от боли лицом он упал на колени. Хватит. Я убью Тристана. Едва Люциан заметил, как я подняла свою катану, он издал душераздирающий крик и заставил себя встать на ноги, несмотря на колдовское пламя. Секунду спустя Тристан спиной врезался в стену. У него из плеча торчал ациам Люциана.

– На этот раз я заставлю тебя гореть, – тяжело дыша, произнес брахион. Узоры на его клинке загорелись немного ярче. Кожа Тристана начала выгорать изнутри. – Посмотрим, как ты потом вернешься из мерт…

Он не договорил. Люциан содрогнулся. Тристан вонзил ему свой черный ациам между ребер.

«Нет!» Я бросилась вперед, но Люциан вскинул руку. Волна энергии оторвала меня от пола. Я спиной пролетела по воздуху и жестко приземлилась на пятую точку. Проехавшись по гладкому полу, я затормозила обо что-то мягкое. Кожаное кресло.

Кожаное кресло?!

– Не думал, что увижу тебя так скоро, Ариана, – проговорил Рамадон без тени удивления.

Я огляделась и выругалась. Люциан забросил меня сквозь туман призмы прямиком в крипту, бесконечную библиотеку Хроник. Поблескивающие частицы портала все еще висели в воздухе, а это значило, что портал еще не закрылся. Я подскочила, но Рамадон преградил мне путь.

– Я тебя не пущу, Ариана. Хотя я только что и озвучил приглашение для брахиона. Он узнает, что ему разрешено сюда прийти, и последует за тобой.

– Но мне надо обратно! Я должна ему помочь! – налетала я на хрониста. На его лице не отразилось ни единой эмоции.

– Брахион бессмертен. Почему ты так переживаешь? – поинтересовался он.

– Ты не понимаешь. У Тристана черный ациам. Он его убьет. Мне нужно назад!

Мои попытки протиснуться мимо эксцентричного праймуса с треском провалились. Он был упрямей носорога. Хронист взял меня за руку.

– Черные ациамы связаны с силой Люциана. Они не могут ему навредить. Реальная опасность существовала только для тебя.

Я остолбенела. Рамадон говорил не громко, но его слова эхом разнеслись по лабиринту из колонн крипты. Мне потребовалась пара секунд, чтобы снова вернуть себе самообладание. И рассудок. Рамадон прав. Если сила каждого убитого праймуса перетекала к Люциану, то его навряд ли можно убить черным ациамом, ведь так? Вот только откуда об этом известно хронисту? А если ему известно об этом, то он, скорее всего, также понял, что сущность Танатоса теперь принадлежала Люциану. А еще это означало, что он догадался о нашем обмане.