Мэделин Ру - Суд теней [litres]

– Амелия ужасно с ней обращалась. На ее месте я бы тоже отомстила.

– Поппи, иди к мистеру Морнингсайду и расскажи о том, что тут произошло. Пожалуйста, заверь его, что мы все контролируем, и скажи, что Джайлсу Сент-Джайлсу и Чиджиоке понадобится птичка.

Миссис Хайлам завершила осмотр, встала и прошла к столу. Покопавшись на столе, она нашла чистый лист бумаги и перо.

– Чиджиоке уехал в Дерридон? – спросила Поппи, спрыгнув с кровати и спеша к двери.

– Да. Давай быстрее, малышка.

Как только мы остались одни, миссис Хайлам потянулась за дневником Амелии, открыла его на первой попавшейся странице и придвинула ко мне.

– У тебя более уверенная и молодая рука, – сказала она, подсовывая мне перо и бумагу. Меня уже начинала раздражать необходимость что-то постоянно писать для владельцев дома. – Постарайся сделать все возможное. Не пиши много, а то заметят, что почерк не тот.

Я села, придумывая текст записки и прислушиваясь к тому, как миссис Хайлам заворачивает тело Амелии в простыню. Что бы я сказала, будь я ею и сомневаясь, выходить ли мне замуж? Но Амелия нисколько не колебалась. Она хотела заполучить Мэйсона и его деньги так сильно, что совершила убийство. Потом я вспомнила ссору за обедом, свидетелями которой мы стали, и, склонившись над бумагой, начала молить о прощении:

Любовь моя! Грубость твоего отца заставила меня задуматься. Почему он так меня ненавидит? Если мне предстоит стать членом вашей семьи, то я требую уважения к себе. Я должна подумать, Мэйсон, любовь моя. Я должна быть уверена, что это действительно то, чего я хочу.

– Это то, что нужно.

Я подскочила от неожиданности: старуха незаметно появилась у моего плеча. Она нашла пузырек с духами Амелии и капнула их на записку, а затем вернулась к кровати. Труп девушки был закрыт, запакован и завернут в ее же простыню и два одеяла.

Миссис Хайлам махнула рукой, подзывая меня, и начала приподнимать тело за плечи, пока я в нерешительности переминалась у изножья кровати.

– Помоги мне отнести это в кухню, Луиза. Потом можешь быть свободна. И обязательно прими ванну. От тебя навозом несет.

Я отправился в путь ночью, чтобы избежать палящего солнца. Возможно, мне только казалось, но в темноте книга становилась легче. Странные люди, которые напали на Мети и Нийек, не нашли меня той ночью, потому что я спрятался в кустах. Двигаясь все время на север, больше я их не видел.

В течение пяти дней я медленно, но упорно шел вперед. Я обходил стороной деревни, пока меня не начинали терзать голод и жажда. В сумерках я крал все, что мне было нужно, и снова убегал в пустыню. Я находил расщелины между камнями и спал в них, свернувшись калачиком под украденным одеялом. Ночевать так было трудно и неудобно, но, по крайней мере, я чувствовал себя в безопасности. До тех пор, пока не совершил чудовищную ошибку.

Я сделал неверное предположение, что у меня будет достаточно времени, чтобы добраться до побережья до начала сезона дождей. Но это оказалось не так. Когда я достиг устья Нила, неожиданно начался сильный ливень. Я промок и замерз, поэтому изменил свой маршрут, отдалившись от реки, и направился в ближайший город. Я был уверен, что в Гизе смогу найти пристанище и еду. Там я мог бы переждать ливни и обсохнуть, прежде чем оправиться к морю. Прошло пять дней с тех пор, как окутанные сиянием существа приходили за «писателем». Я надеялся, что к этому моменту они оставили свои поиски.

Было глупо на это рассчитывать, но я проголодался и промок. Мои кости и жилы болели и ныли из-за тяжелой ноши. Поэтому, опустив голову, чтобы не подставлять лицо дождю, я рискнул пройти по улицам Гизы. Я выглядел как один из множества людей, которые спешили укрыться от непогоды. На окраине города, недалеко от заброшенных прилавков рынка, я наконец нашел себе приют. На земле валялось несколько забытых луковиц, и я по привычке подобрал их, чтобы съесть позже.

Убежище с бросающимся в глаза змеем в красно-белую полоску было открыто для всех. Внутри стояла тишина. Казалось, там никого нет, но несколько жаровень тлели, источая дивный аромат, витавший в воздухе. Это было простое кирпичное строение, похожее на храм. В главном зале находился пустой алтарь, место для молящихся и корзина, доверху заполненная подношениями. Сзади располагалась маленькая кухня. На очаге грелись остатки вчерашнего ужина. Мне следовало быть осторожнее и распознать западню. Нельзя было так легко в этом завязнуть – словно муха в паутине. Однако голод и холод заглушили голос разума, и я, уронив сумку у двери, ринулся к хлебу и супу, которые, казалось, оставили просто так. Я должен был почуять витавшую в воздухе опасность, распознать отпечаток смерти, услышать равнодушный шепот душ, недавно покинувших свои тела. Но мне так хотелось набить брюхо и спрятаться от дождя в теплой постели…

– Хорошая работа, – проскрипело из тени позади меня, словно кто-то царапал камень о камень.

Я замер с набитым ртом.

Но эти слова были адресованы не мне. Те, кто приготовил это угощение, были там же. Три молодые женщины, одетые в простые льняные платья, сидели, обнявшись, с мокрыми от слез глазами. Они съежились и дрожали от ужаса.

Взглянув на них, я наконец заметил, что рядом с кухней затаилась огромная фигура с горбом на спине. Удивительно, где это существо могло прятаться, ведь оно было настолько огромным, что заслоняло собой девушек, которые жались друг к другу в храме. Фигура смутно напоминала женскую, но выглядела грубой, как если бы кто-то поспешно слепил ее из глины. Ее плечи облегали лоскуты сине-белой ткани, а кожа была цвета выбеленных на солнце костей.

Сумка с книгой лежала между нами, но я не мог сдвинуться с места. Когда я взглянул в лицо этого существа, мое тело мгновенно парализовало, но не страхом, а черной магией. Я выронил кружку с пивом на пол, и напиток облил нас обоих. Существо ринулось на меня из тени, и при свете оно оказалось жутким. Вместо рта у него была щель, на длинном лице сверкали огромные глаза. Нет, не глаза, а осы – я увидел их, когда оно приблизилось.

Мать, защити меня, – взмолился я, глядя на существо, которое, как я теперь понял, было предвестником моей смерти. Осы – десятки полосатых насекомых – в унисон махали крылышками, создавая впечатление взмахов ресниц, и каким-то образом позволяли этому созданию видеть. Остановившись возле сумки, существо начало разводить руки в стороны и снова по-детски восторженно сводить их вместе. Потом оно согнуло свое массивное тело, отчего жидкие седые волосы упали ему на лоб. Оно издало булькающий смех, положило руку на сумку и повернулось ко мне лицом. Мое тело еще более сковал ужас, когда ресницы-крылья прекратили махать и все его внимание сосредоточилось на мне.