Дмитрий Скирюк - Руны судьбы [litres]

– Ты местный? – буркнул он. – Играешь в карты?

– Местный, – отозвался парень. – Не играю.

– Зараза… А в кости?

– Нет.

– Но хоть вино-то пьёшь?

– Вино? – На лице его впервые замаячило подобие кривой улыбки. – Вино пью.

Он был высокий, страшно бледный, чуть кривился набок и старался не шевелить левой рукой. Намётанный солдатский глаз мгновенно распознал недавнее ранение – куда-то в бок, под рёбра, может, между рёбер.

Обидели парня, ой, обидели… Интересно кто?

Брат Себастьян с учеником уже закончили трапезу, пересели на дальний край стола и вели неспешную беседу. Никакой вульгарщины, церковная латынь, уверенно-спокойная у старшего монаха, немного сбивчивая у того, что помоложе. Белобрысый парнишка их почти не заинтересовал, так, глянули разок и отвернулись.

Родригес крякнул, подвинул парню кружку и щедрой рукой плеснул туда вина.

– Пей, – сказал он, – от ранений помогает. Кровь, вино – невелика разница: и то, и это красное… Да будет тебе вздрагивать – старого вояку не проведёшь. Давно порезали?

– Вчера, – угрюмо буркнул тот.

– Подельники, друзья?

– Девчонка, – отмахнулся тот и в два глотка опорожнил свою кружку.

Наёмники переглянулись, Санчес снова потянулся за бутылкой.

– Да, парень, дело худо, – признал он. – Вот не думал я, что местные девахи такие горячие. Хотя встречалась мне парочка-другая таких девок, что… Эх, да что там! Выпей-ка ещё.

– Она не местная, – ответил тот. – Пришла откуда-то, сказала, что идёт на богомолье, потом мы это… это самое… решили развлечься, но она ударила меня. Ножом. Ты представляешь, а, испанец? Представляешь?

– Меня зовут Санчес, hombre. Алехандро. Я из Мадрида, там все девки со стилетами, как пчёлы с жалом. Скажи-ка лучше, девка-то красивая была?

– Ничего.

– Ну, ничего, раз ничего. А кровопускание тебе не повредит. Считай, к цирюльнику сходил.

– Да уж… сходил…

– Так ты будешь играть?

– У меня нет денег.

– А мы из интересу. – Санчес передвинул ему карты. – Денег не возьмём.

Михель равнодушно сгрёб расклад, развернул веером.

– Что козыри?

– В колоде по-испански, hombre, нету козырей.

– А много здесь бывает постояльцев, сын мой? – внезапно поинтересовался монах.

– Не так чтоб очень, – повернулся парень к Себастьяну. – А что?

Вместо ответа тот извлёк на свет и развернул листок бумаги с нарисованным портретом.

– Вы давно живёте здесь?

– С рождения.

– Видели когда-нибудь этого человека?

– Нет. А кто это?

– В здешних краях он известен как Лис. Вглядитесь внимательней. Между прочим, цвет волос у него рыжий. Вам доводилось его встречать?

– Лис? – нахмурился беловолосый. – Лис, Лис… Я, кажется, припоминаю что-то… А! Ну конечно. Та девчонка, которая меня порезала, тоже спрашивала меня про какого-то Лиса, я всё никак не мог понять, какого… Вы его ищете?

– Да, сын мой, мы его разыскиваем. – Монах подался к собеседнику, в глазах его проглянул интерес. – Быть может, вы припомните что-нибудь ещё?

– Не, ничего, – тот покачал головой. – Мне нечего припоминать, я никогда не слышал ни о каком Лисе. Но вот если вы хотите выслушать меня, святой отец… Вы ведь инквизитор, святой отец? Вы ведь стоите на страже законов божьих, а что это такое, если женщина ударит парня ножом, что это такое, как не беззаконие? Ведь сказано же в Библии: «Жена да убоится мужа своего»… Вы ведь преследуете еретиков и ведьм. Она сказала, что идёт на богомолье, а сама всё спрашивала Лиса, а потом… п-потом… ножом… Кто, если не ведьма, способна на такое?

Парнишка мотал головой и помаленьку впадал в пьяную патетику, язык его всё больше заплетался, и вскоре монах потерял к нему интерес. Однако услышанное заставило его задуматься. Он задал ещё пару-тройку вопросов о девушке, поинтересовался, как та выглядела и о чём спрашивала. Кончилось всё тем, что беловолосый уснул прямо за столом. Расталкивать его не стали.

Заночевали в комнате хозяина, а следующим утром двинулись в дальнейший путь. Брат Себастьян был молчалив, и Томас, тоже размышлявший над словами пьяного парнишки всё утро и добрую часть ночи, наконец не выдержал.

– Что вы думаете о т-той истории, учитель?

– О какой истории? – рассеянно отозвался монах.

– О той, к-которую нам рассказал тот раненый, в кабаке. Т-та девица, к-которая чуть не убила парня по пути на б-богомолье.

– Увы, сын мой, – задумчиво сказал брат Себастьян, прислушиваясь к топоту копыт. – Рассказанный сим юношей прискорбный случай не есть единственный, достойный порицания. Но гнусность заключается отнюдь не в покушении на убийство. Девушка эта наверняка красива телом и лицом и, вероятно, сама склонила парня к близости. Опять же, нельзя не принять во внимание complexio venereo [32] Переполнение любовью ( лат .). , вызвавшее навязчивые помышления. Природа мужа хладнокровна и покойна, если её не дразнить… Наверное, в последний момент раскаяние в ней возобладало над скотским влечением и она ударила его заколкой или спицею – откуда же у девки нож? – воспользовалась замешательством и сбежала. Естественно, парня снедает досада. Не так уж он и ранен, просто оцарапался, пьяный человек склонен к преувеличению. Навряд ли здесь можно говорить о ведовстве. Природа человеческая, а тем паче женская и без того настолько похотлива и порочна, что даже самые благие цели низводит до греха. На моей родине, в Испании, есть песенка про девушку, которая идёт как будто на поклон к святым мощам, а на деле – совсем для другого. Ты её не знаешь?

– Н-н… Н-н… Нет.

– Хм. В детстве я слышал её, но… Хорошо, я попробую вспомнить хотя бы слова.

Он откашлялся и стал читать, переводя, где нужно на латынь, ибо испанского Томас не успел ещё выучить:

– Вот тебе и пример, мой юный Томас, – закончив декламировать, продолжил брат Себастьян. – Паломничества стали источниками прегрешений, развлечений и прежде всего удобны влюблённым. Завести интрижку во время путешествия к святым мощам считается хорошим тоном. Молодая женщина, желая поразвлечься, преспокойно говорит мужу, что ребёнок их заболеет, если она не сходит на богомолье ex vofo, то есть согласно обету, данному ей, скажем, во время родов. И идёт. Паломничества приурочены к рождению ребёнка, к свадьбе или же к другому мирскому занятию. Недаром говорят, что частые паломничества редко приводят к святости. Ты ведь читал «Contra peregrinantes» [34] «Против паломничеств» ( лат .). Фредерика ван Хейло?