Дмитрий Емец - Дверь на двушку [litres]

– Ладно, – уступил Боброк. – Вы утверждаете, что вы не враг…

– Я враг, – сказал Долбушин. – Но не здесь и не сейчас.

– Прекрасно! А вот это мы сейчас проверим! Коря!

Коря сунул руку в карман, достал кусок окаменевшей розовой соли – мутно-прозрачный, с внутренними трещинами – и протянул его Долбушину.

– Что это? – спросил тот.

– Кусок застывшей слизи из болота . Если у вас что-то тайное на уме – мы это сразу увидим.

– Что? Слизь вам расскажет? – насмешливо спросил Долбушин.

– Она много не болтает. Она просто начнет размножаться. Через минуту вы станете похожим на кисель.

– И что я должен сделать? – спросил Долбушин. Голос его чуть дрогнул.

– Возьмите его в руку! Видите, Коре он не вредит, но Коря не враг… Или садитесь в самолет… Я бы на вашем месте выбрал второе.

Рина была убеждена, что отец так и поступит. Но Долбушин вдруг, мгновение помедлив, протянул руку, схватил застывший кусок слизи и решительно, словно желая раздавить, сжал его. Розовая соль вспыхнула, окрасилась, стала терять форму, обволакивая ладонь Долбушина как раскисшая медуза.

– Ага! – торжествующе воскликнул Коря, но тут слизь вдруг прекратила распространяться и медленно поползла назад в камень. Кусок соли, твердея, еще раз вспыхнул.

Долбушин, слегка побледневший, протянул камень Боброку. Тот посмотрел на него, поморщился и заложил руки за спину.

– Коря, забери! – приказал он. – Надо же! Эта слизь или вообще не реагирует, или сжирает человека целиком! А тут вдруг вскипела и… втянулась обратно! Ладно, поедете с нами!

Автобус тронулся, медленно выруливая с аэродрома. Дорога была узкой, явно случайной здесь – так, асфальтовый шрам на теле природы. По обочинам паслись тучные косматые лошадки.

– Уф, господа! Хорошо как здесь! Теперь главное – чтобы ведьмари не узнали, где мы! – важно произнес Даня.

Боброк посмотрел на Даню долгим взглядом. Хотя любой взгляд, которым посмотрели бы на Даню, невольно оказался бы долгим из-за протяженности самого Дани.

– Ведьмари уже все знают. Тилль прилетел на рассвете, за два часа до вас.

– ЧТО?! – переспросила Кавалерия.

– У него с собой человек пятнадцать, – спокойно продолжал Боброк. – Плюс проводники из местных берсерков. Плюс несколько боевых ведьм. Они бы уже были здесь, но им нужно время, чтобы вооружиться и приготовиться. Они летели обычным рейсом.

– Откуда вы все это знаете? – спросила Лиана.

Боброк улыбнулся. Улыбка на его лице смотрелась как трещина на дереве.

– У нас тут народ зоркий. С царских времен осталось. Если полицмейстер нацепил саблю – значит, Россия вступила в войну и надо срочно скупать золотые цепочки, муку, соль и спички. Если городничий вывесил на заборе мундир и выбивает его палкой – значит, приехала ревизия.

– И что дальше? Будет бой? – спросил Родион.

Боброк задержал на нем взгляд:

– Бой – это хорошо. У нас прекрасный подготовленный отряд. Младенец с мамой и папой, несколько девиц, калека на костылях, гиела и глава финансового форта с помощницей… Ну и человек восемь действительно могут сражаться…

Девица Штопочка, сидящая рядом с Родионом, резко выдохнула через нос. Это у нее означало смешок.

– Тогда как? – спросила она, поглаживая бич.

Боброк достал карту, разложил ее на сиденье и, склонившись над ней, стал показывать.

– План такой. Это Оймур. У берсерков один пост где-то в районе Заречного и еще один в Каменске. Посты так расположены, что они прекрасно успевают перекинуть отряд Тилля как к первому, так и ко второму. Взяли нас в вилочку…

– А что, Тилль может отслеживать наш автобус? – спросил Родион.

– Боюсь, да. Автобус у нас только этот. Его тут каждая собака знает. Плюс у берсерков, как я подозреваю, доступ ко всем камерам ДПС на шоссе.

– А если полями поехать? – предложил Кирюша.

– Засядем, – кратко отозвался Боброк и опять уткнулся в карту.

– Короче, вот… Мы делаем вид, что едем к Каменску. Они своими камерами все это фиксируют и перебрасывают в Каменск ребят Тилля… Мы же до Каменска не доезжаем и ищем, куда свернуть… Здесь, как видите, никуда не денешься: повсюду мешает вода. Ближайший мост – в Селенгинске. Оттуда мы уходим на Быково и на Оймур. Если все пойдет нормально, то ребята Тилля перехватить нас уже не успевают… Во всяком случае, до дома мы доберемся…

– До какого дома? До того ? – быстро спросила Кавалерия.

– Да, – ответил Боброк. – Белдо вам не соврал. Тайник Митяя, скорее всего, там… В этом доме странные вещи творятся.

– Тогда нам туда! – сказала Яра.

Боброк взглянул на нее, на ребенка – и отвернулся.

– Эх! – сказал он тоскливо. – Свалились вы на мою голову! Еще вчера мой план был такой: укрыть вас в безопасном месте… и хорошо подумать, оглядеться, провести разведку. И дальше действовать небольшим подготовленным отрядом. Существовала договоренность, что за нами подойдет катер. Прогулочный, но из списанных пограничных. Он бронирован, и двигатель у него такой мощности, что в документах ее на всякий случай сильно занизили. Капитан катера бывший венд, а бывших вендов не бывает… Он перевез бы нас через Байкал в сторону Иркутска. Если бы берсерки попытались нас тормознуть, у приятеля нашелся бы чудесный немецкий MG-42 с боковым прицелом.

– Неплохой прицел! – одобрил Родион, и тотчас трость Боброка, возникнув неизвестно откуда, приподняла ему подбородок кверху.

– Неплохой? Сказочный! Одно мне непонятно: почему наши не могли такой же сделать на пулемет Дягтерева? Боялись, что Гитлер авторские права зажилит?

Боброк опустил трость и тяжело задумался. Видно, этот вопрос давно его волновал.

– Так что теперь? Эти планы уже в корзину? – спросила Кавалерия, наклоняясь, чтобы заглянуть в лицо Боброку.

Автобус качнуло. На миг ее очки соприкоснулись с очками Боброка, и Рине это оттиснулось в памяти яркой фотографией: толстые, с кучей диоптрий очки-лупы Боброка – и щеголеватые, в тонкой оправе очки Кавалерии. Рине даже почудилось, что одни очки ударились о другие.

– Похоже, в корзину! – сказал Боброк с досадой. – Теперь на голову нам свалился Тилль с целой толпой своих ребят. К месту, которое было запланировано как промежуточное укрытие, нам не пробиться. Получается, что мы должны идти в этот дом без подготовки, потому что другие варианты хуже.

– Значит, все-таки в дом? Без подготовки? И с Ильей? – подробно перечислила Кавалерия.

Боброк не отозвался, словно не услышал, но в его молчании ощущался ясный ответ.

За рулем пнуйского автобуса сидел веселый молодой парень. Как его звали, Рина не знала, даже лица не видела, лишь пару раз в профиль, но ощущала, что личность это крайне беспокойная. Есть такой тип людей, которых ведет по жизни вопрос «А что будет, если…». Вот и этот парень, видимо, всю жизнь отвечал на целую цепочку однотипных вопросов: «Что будет, если спрыгнуть со второго этажа в глубокий сугроб? Ничего? А с третьего? Ой, товарищ доктор! Ну откуда ж я мог знать, что под снегом окажется железный заборчик?», «Что будет, если положить пачку петард под скороварку, а потом сесть на нее сверху?.. Да не, не пробьет!.. Товарищ доктор! Да, это опять я, только не надо меня психиатру показывать!»